урока.
– Я слышал о том, что случилось, – объявляет он.
– Как ты мог слышать? – спрашиваю я.
Кайл смотрит на меня как на придурка.
– Ты устроил сцену в женской раздевалке. Думаешь, оттуда слухи не расползлись? С таким же успехом вы с Джони могли транслировать расставание по системе громкой связи.
– Ну, расставание я не планировал. Я планировал, что у нас все наладится.
Кайл задумывается. Он словно понимает, что должен утешать меня, но техникой утешения не владеет. Я ценю его душевные усилия, но при этом радуюсь, что он особо не усердствует. Не знаю, как я сейчас воспринял бы доброту. После разрыва с Джони мне кажется, я достоин ее. После разрыва с Ноем мне кажется, я не достоин ее совершенно.
Чувствуется, Кайл хочет сказать что-то еще. Но он умалчивает и об этом.
– Я тут думал, мы могли бы сходить на кладбище, – говорит он. – Все мы. Ну, для организации бала. Чтобы вдохновиться.
– Прямо сейчас?
– Ну… завтра?
Спорить я не в настроении. Да и раз темой бала будет смерть, кладбище – одно из лучших мест для вдохновения.
Кайл уходит оповещать членов комитета о запланированно-жуткой экскурсии. Я пытаюсь сосредоточиться на оставшихся уроках, что мне в новинку. На истории я пытаюсь собрать из написанных на доске слов стихотворение.
Мы в окопах
Договора нет.
Тишина
В земле ничейной
Без перемен
На много лет.
От этого время идет быстрее, а настроение не улучшается.
После уроков я сворачиваю за угол и вижу, как Беспредельная Дарлин разговаривает с Ноем. Удивление не скрыть – я едва не роняю учебники, когда шмыгаю обратно, подальше от их глаз. Ни тот ни другая меня не замечают. Беседуют они не дольше минуты. Беспредельная Дарлин кладет Ною руку на плечо и улыбается. Немного смущенный, Ной улыбается ей в ответ. Волосы у него растрепались сильнее обычного, рубашка наполовину выбилась из брюк. В тысячный раз мне хочется забрать себе всю опустошенность, которую он из-за меня испытывает.
Едва Ной скрывается из вида, я подскакиваю к Беспредельной Дарлин.
– Ты шпионил, да, милый? – осведомляется она. – Вообще-то хорошие девочки не шпионят.
– О чем шла речь?
– О чем шла какая речь?
– О чем шла речь у вас с Ноем?
– Милый, мы живем в свободной стране.
«Мы живем в свободной стране» – неудачнейшая из существующих отговорок. Ее притягивают за уши, когда оправдаться больше нечем. Озвученная Беспредельной Дарлин, она уверенности не внушает.
– Что ты затеяла?! – жестковато спрашиваю я.
– Не разговаривай со мной таким тоном! – раздражается Беспредельная Дарлин. Я явно перегнул палку. – В этом деле тебе придется мне довериться, понял?
Господи, да если бы я мог ей довериться!
Сообразив, что спорить я больше не намерен, Беспредельная Дарлин светлеет лицом.
– Я в курсе того, что ты сказал сегодня Джони. Спасибо, что попытался!
– Я не ради тебя пытался. Я пытался ради самого себя.
– Знаю. Но тут мы с тобой заодно. Против Чака.
Теперь раздражаюсь я.
– Ты что, не понимаешь?! Эту войну нам не выиграть. Мы не можем воевать с Чаком. Воевать с Чаком сейчас означает воевать с Джони.
– Так считает она. Но это не значит, что все действительно так.
– Все именно так, как считает она. Музыку заказывает Джони.
– Ты расстроен.
– Ясен пень! Конечно, я расстроен!
– Поэтому срываешься на мне?
– Я НЕ СРЫВАЮСЬ НА ТЕБЕ! Бывает, что дело совсем не в тебе.
– А по-моему, не бывает.
– А-А-А-АХ! – Я не хочу ругаться с Беспредельной Дарлин. Она в курсе, что я не хочу с ней ругаться. Я вскидываю руки в воздух, ору от раздражения и иду своей дорогой. Вслед мне доносится смех Беспредельной Дарлин – смех добродушный и участливый.
Я тоже хочу смеяться.
Обидно и досадно, что не могу.
Отдать тебе свою любовь[43]
Из школы я иду домой через город. Солнце уже садится, улицы украшены тенями почтовых ящиков и свежеопавшими листьями. Идти мне некуда (в итоге только домой), встречаться не с кем. Рюкзак у меня тяжелый, мысли еще тяжелее. Я смотрю на магазины, на небо, подставляю лицо ветру.
Я заглядываю в музыкальный магазин, где меня приветствуют Хавьер и Джулс. Половина магазина принадлежит Хавьеру, половина – Джулсу. Музыкальные пристрастия у них совершенно разные, поэтому нужно знать – желанная вам звукозапись скорее во вкусе Хавьера или во вкусе Джулса. Ребята вместе уже больше двадцати лет, и сегодня, когда они предлагают мне сидр и спорят о блюзе, хочется спросить, как им это удалось. Двадцать лет вместе с другим человеком кажутся мне вечностью. Меня, похоже, на двадцать дней не хватает. Двадцать недель кажутся целым сроком. Как они день за днем стоят за прилавком и крутят друг для друга песенки? Как они находят темы для разговора, избегая тех, о которых будут вечно жалеть? «Как вы уживаетесь?» – хочу я спросить ребят так же, как своих счастливых родителей; так же, как хочу подходить к старикам и спрашивать: «Каково прожить такую долгую жизнь?»
Из колонок льется проникновенное сопрано Эллы Фицджеральд, потом отчаянно вскрикивает Пи Джей Харви. Я просматриваю лоток с товаром Хавьера и отмечаю, что он перетащил себе кое-что от Джулса. Хавьер в шутку желает мне быть осторожнее со своими желаниями, а Джулс советует не мечтать слишком много о Пи Джей Харви.
Когда я выхожу из магазина, на улице будто становится холоднее – либо у Хавьера и Джулса было очень тепло. Я заглядываю в кофейню, чтобы купить маме молотый кофе. В углу на модном пуфе-диване сидит Коди (мой первый бойфренд из начальной школы) со своим новым бойфрендом, которого зовут не то Лу, не то Рид. Утонув в подушках, они пьют латте из одной чашки, глоток за глотком. Счастье поднимается над ними, как пар. Коди замечает меня и жестом зовет к ним присоединиться. Я улыбаюсь и жестом показываю, что не могу. Притворяюсь, что время поджимает.
Глядя на них, я думаю о Ное. Я невольно думаю о том, что такой духовной близости у меня не было еще ни с кем и такого родства я ни с кем не чувствовал.
Я забегаю в магазин мелочовки, где весь товар впрямь стоит пять и десять центов. Я покупаю шоколадные кластеры для Джея и клубнично-лакричные шнурки для Тони. Леденцы-бочонки со вкусом рутбира – любимчики Джони. Я осаживаю себя, чтобы не купить и их.
Следующая остановка – секонд-хенд в конце этого жилого комплекса. Я ищу ботинки-гады, когда на глаза попадается женщина, как две капли воды похожая на Ноя. Гады нужны мне не чтобы гадить. Они нужны мне, чтобы
