все, что можно знать, о преподобном Аллилуйе и его претензиях. Поедешь со мной?
– Не могу без особого разрешения. Официально я в этом деле не участвую, как ты знаешь.
– Но ты участвуешь в деле Гоутубед. Скажи своему начальнику, что они связаны. Мне очень пригодилось бы твое сдерживающее присутствие. Прожженному племени крючкотворов ничто не развязывает язык лучше, чем беззастенчивое давление официального полицейского чина.
– Ладно, попробую… если ты пообещаешь вести машину с благоразумной осторожностью.
– «Будь чиста, как лед, бела, как снег, – ты все-таки не уйдешь от клеветы»[54]. Я вовсе не «опасный водитель». Ну, встряхнись – и за дело! Мой вороной скакун бьет копытами изо всех своих лошадиных сил, и голубые – в данном случае черные – береты уже за границей[55].
– Боюсь, что с тобой я когда-нибудь и впрямь окажусь «за границей», – проворчал Паркер, отправляясь звонить сэру Эндрю Макензи в Скотленд-Ярд.
Крофтон – прелестный осколок старого мира, втиснутый между паутиной дорожных пересечений, ограничивающих треугольник, вершины которого составляют Ковентри, Уорик и Бирмингем. В спускавшихся на землю сумерках «Миссис Мердль», тихо урча, аккуратно объезжала заслоненные кустарниками углы окольных проулков. Движение затруднялось еще и тем, что Совет графства Уорик как раз на той неделе начал грандиозные работы по замене дорожных знаков, и на данном предварительном этапе все надписи на них были закрашены блестящей белой краской. Время от времени стоически терпеливому Бантеру приходилось вылезать с заднего сиденья машины и карабкаться на очередной необщительный дорожный столб, чтобы с помощью фонаря прозреть спрятанную под слоем краски надпись. Эта процедура напомнила Паркеру об Аллане Квотермейне[56], пытающемся разглядеть черты давно ушедших королей какуанов под известковыми наростами сталактитов. Краска на одном из знаков оказалась еще не просохшей – последствия повергли компанию в еще большее уныние. В конце концов, то и дело сбиваясь с пути, в результате чего приходилось многократно возвращаться на главную магистраль, они подъехали к месту, где она разветвлялась в четырех направлениях. Стоявший здесь дорожный знак, судя по всему, особенно нуждался в ремонте, потому что стрелки-указатели на нем были вообще сняты, торчал лишь голый зловещий столб, напоминавший длинный синюшный палец, воздетый к бездушным небесам в яростном протесте.
– Дождь начинается, – заметил Паркер как бы между прочим.
– Слушай, Чарлз, если ты вознамерился легко переносить тяготы пути и быть душой нашей экспедиции, так и скажи. У меня под сиденьем лежит тяжелый гаечный ключ, а Бантер поможет закопать тело.
– Думаю, это Брашвуд-Кросс, – заключил Паркер, глядя в разложенную на коленях карту. – Если так, если это не Коверт-Корнер, который, как я считал, мы проехали полчаса назад, то одна из этих дорог ведет к Крофтону.
– Нас бы очень взбодрило, если бы удалось узнать, какая именно.
– Можно перепробовать все по очереди, возвращаясь сюда в случае неудачи.
– Самоубийц хоронят на перекрестках дорог, – угрожающе напомнил Уимзи.
– Вон там, под деревом, сидит какой-то человек, – продолжал Паркер как ни в чем не бывало. – Можно спросить у него.
– Да он сам заблудился, иначе не сидел бы здесь, – огрызнулся Уимзи. – Люди не мокнут под дождем ради собственного удовольствия.
В этот момент мужчина заметил их приближение, встал и двинулся им навстречу с поднятой рукой.
Уимзи остановил машину.
– Простите, – произнес незнакомец, оказавшийся молодым человеком в мотоциклетной экипировке, – не могли бы вы мне помочь с мотоциклом?
– А что с ним?
– Не заводится.
– Я так и знал, – проворчал Уимзи. – Хотя с чего ему вздумалось заглохнуть в таком месте, не укладывается у меня в голове. – Он вышел из машины, а молодой человек, нырнув в кусты, вывел из них «пациента» для осмотра.
– Вы нечаянно въехали в кусты или намеренно спрятали там свой мотоцикл? – поинтересовался Уимзи, неприязненно оглядывая транспортное средство.
– Спрятал. Битый час пинал стартер – все без толку, вот и решил подождать, пока кто-нибудь будет проезжать мимо.
– Ясно. А поточнее: что случилось?
– Понятия не имею. Он прекрасно ехал, а потом вдруг в один миг заглох.
– Может, бензин кончился?
– О нет. Бензина в баке полно.
– Свечи зажигания в порядке?
– Не знаю, – с несчастным видом признался молодой человек. – Я, видите ли, всего второй раз на нем выехал.
– Вот оно что! Ну, ничего серьезного тут быть не должно. Но сначала убедимся, что бензина действительно достаточно, – уже бодрее сказал Уимзи. Он открутил крышку бензобака и, посветив фонариком, заглянул внутрь. – Похоже, тут все в порядке. – Что-то насвистывая, он еще раз склонился над мотоциклом, потом закрутил крышку бака. – Попробуем запустить стартер еще раз, ну а если что, проверим зажигание.
Взбодрившись, молодой человек ухватился за ручки руля и лягнул педаль стартера с такой отчаянной силой, которая могла бы сделать честь даже армейскому мулу. Мотор душераздирающе взревел, ожил и яростно затарахтел.
– Боже милостивый! – воскликнул юноша. – Это же чудо какое-то.
Лорд Питер мягко положил руку на рычаг газа, и оглушительный рев сменился благодарным урчанием.
– Что вы с ним сделали? – вскричал мотоциклист.
– Продул топливный шланг, – с усмешкой ответил его светлость. – Воздушная пробка, сынок, вот и все.
– Я так вам благодарен.
– Не за что. Послушайте, вы можете указать нам дорогу на Крофтон?
– Конечно. Все время прямо. Да я сам туда еду.
– Слава небесам. «О, верный Божий паладин, скачи же, цель близка»[57], как сказал сэр Галахад. Это далеко?
– Пять миль.
– Есть там приличная гостиница?
– Мой отец держит небольшой отель, называется «Лиса и собаки». Годится? И накормим мы вас от души.
– «Печаль миновала, труды свершены, и мирно течет Иордан…»[58] Вперед, мой мальчик! Нет, Чарлз, я не могу ждать, пока ты наденешь свой плащ. «Пусть не прикрыты спина и бок, пусть замерзли руки и ноги, был бы добрым элем полон живот у нищего с дороги»[59], – бодро пропел он.
Стартер взревел, юноша выпрямил своего железного коня и под опасным креном вырулил на дорогу. Уимзи скользнул на водительское место и двинулся вперед в кильватере мотоцикла.
Гостиница «Лиса и собаки» оказалась одним из тех милых старомодных заведений, где мебель набита конским волосом и никогда не бывает слишком поздно, чтобы получить добрый ужин – холодный ростбиф из вырезки и салат из выращенных в домашнем огороде овощей. Хозяйка, миссис Пиггин, сама обслуживала путешественников. На ней было скромное платье из черного шелка, волосы уложены в букольки по моде, принятой при королевском дворе. Ее приветливое круглое лицо сияло в свете очага; казалось, оно отражает красные камзолы охотников с картин, которыми были увешаны стены, – скачущих на лошадях через канавы и падающих. Настроение лорда Питера смягчилось под воздействием
