— Вы все испортили, — просипел Кавор.
— Вздор! — крикнул я. — Все равно нам грозила смерть.
— Что же теперь делать?
— Прятаться.
— Разве это возможно?
— Здесь достаточно темно.
— Но где?
— В одной из этих боковых пещер.
— А потом?
— Там видно будет.
— Хорошо. Пойдем.
Мы побежали вперед и вскоре добрались до разветвлявшейся в разные стороны темной пещеры. Кавор был впереди. Некоторое время он колебался и, наконец, выбрал какую-то черную щель, где, вероятно, можно было хорошо спрятаться. Он пошел вперед и тотчас же вернулся.
— Здесь слишком темно, — сказал он.
— Ваши ноги будут освещать нам дорогу. Вы совсем пропитались этим светоносным веществом.
— Но. . .
Тут стали слышны какие-то нестройные звуки, среди которых выделялось что-то, напоминавшее звон гонга. Звуки приближались по главному туннелю. То было грозное предвестие начавшейся погони. Мы устремились дальше в неосвещенную пещеру. Пока мы бежали вперед, сияющие ноги Кавора озаряли наш путь.
— Какое счастье, — пропыхтел я, — что они сняли с нас сапоги. Не будь этого, здесь повсюду был бы слышен наш топот.
Мы бежали по возможности маленькими скачками, чтобы не ушибаться о своды пещеры. Спустя некоторое время мне показалось, что мы удаляемся от испугавшего нас шума. Он слышался все глуше, все менее отчетливо и наконец стих совершенно.
Я остановился и посмотрел назад. Я слышал только топот Кавора, все еще продолжавшего бежать. Но вскоре он тоже остановился.
— Бедфорд, — прошептал он, — там, впереди, я вижу какой-то свет.
Я взглянул и сперва ничего не мог рассмотреть. Потом заметил, что голова и плечи Кавора смутно обрисовываются в поредевшем мраке. Я заметил также, что это мерцание было не голубое, как всякий другой свет, виденный нами до сих пор внутри Луны, но бледно-серое, напоминавшее слабый отблеск дневного света. Кавор обратил внимание на эту разницу одновременно со мной или, быть может, немного раньше, и это внушило нам обоим одну и ту же страстную надежду.
— Бедфорд, — прошептал он, и голос его задрожал. — Этот свет… быть может…
Он еще не смел сказать, на что он надеется. Наступило недолгое молчание. Вдруг по удаляющемуся стуку его шагов я понял, что он идет навстречу этому бледному мерцанию. С сильно бьющимся сердцем я последовал за ним.
XVI. РАЗЛИЧНЫЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
По мере того, как мы подвигались вперед, свет становился все ярче. Немного спустя, он светил уже почти так же сильно, как смоченные светоносной жидкостью ноги Кавора. Туннель, расширившись, превратился в пещеру, и свет падал из ее дальнего конца. Тут я заметил нечто, заставившее мое сердце запрыгать от радости.
— Кавор, — сказал я, — свет льется сверху. — Я совершенно уверен, что сверху.
Он ничего не ответил, но еще проворнее зашагал вперед. Несомненно, это был серый свет, серебристый свет…
В следующую минуту мы уже находились прямо под ним. Он проникал сквозь щель в стене пещеры, и в то время как я впился в него глазами, на лицо мое упала водяная капля. Я вздрогнул и отступил. Тут вторая капля с совершенно отчетливым звуком ударилась о каменистый пол.
— Кавор, — сказал я, — если один из нас подсадит другого, то можно взобраться в эту расщелину.
— Я подсажу вас, — сказал он, и тотчас же поднял меня с такой легкостью, как будто я был грудным ребенком.
Я просунул руку в расщелину, и пальцы мои нащупали маленький карниз, за который можно было ухватиться. Теперь белый свет казался гораздо ярче. Я подтянулся на двух пальцах почти без всякого усилия, хотя на Земле мой вес равняется шестидесяти килограммам, добрался до еще более высокого выступа скалы и поставил ноги на узкий карниз. Здесь я выпрямился во весь рост и стал ощупывать скалу пальцами. Расщелина расширялась кверху.
— Здесь не трудно будет взобраться, — сказал я Кавору. — Если вы подпрыгнете, то, вероятно, успеете схватиться за руку, которую я протяну вам.
Словно клин, я втиснулся между стенами расщелины, упёрся в карниз ступней и коленом и протянул руку вниз. Я не мог видеть Кавора, но слышал шорох его движений, когда он приседал, чтобы прыгнуть. — Гоп-ла! — Он повис на моей руке и показался мне не тяжелее котенка. Я тащил его кверху, пока он не уцепился за карниз и не освободил мою руку.
— Чорт побери, — сказал я. — На Луне не трудно быть альпинистом.
После этого я очень рьяно начал карабкаться кверху. В течение нескольких минут я лез, не поднимая головы, и потом снова поглядел кверху. Расщелина непрерывно расширялась, и свет становился ярче. Только…
Это совсем не был дневной свет.
В следующую секунду я уже мог рассмотреть, что это такое, и от разочарования едва не начал биться головой о скалы. Дело в том, что я очутился на неровном открытом склоне, поросшем целым лесом небольших булавовидных грибов, из которых каждый ярко сиял, излучая серебристо-розовый свет. Один миг я тупо глядел на это мягкое свечение, затем прыгнул вперед и оказался по самой середине грибной заросли. Я сорвал полдюжины грибов, расплющил их о скалу н сел, хохоча горьким смехом, когда красное лицо Кавора выглянуло из расщелины.
— Это тоже фосфоресценция, — сказал я. — Не стоит торопиться. Садитесь и будьте как дома.
И пока он плевался и ругался от разочарования, я от нечего делать сшибал макушки грибов в расщелину.
— Я думал, что это дневной свет, — сказал он.
— Дневной свет! — воскликнул я. — Рассвет! Закат! Облака! Голубое небо! Да разве мы увидим их когда-нибудь вновь?
Когда я говорил эти слова, целая картина нашего мира встала передо мной, — крохотная, но яркая и отчетливая, как задний план на полотне старого итальянского живописца.
— Изменчивое небо, изменчивое море, холмы и зеленые деревья, города и селения, озаренные солнцем… Кавор, представьте себе мокрую от дождя крышу, на которой играет закат; представьте окна дома, обращенные к западу…
Он ничего не ответил.
— Здесь мы ползаем в норах гнуснейшего мира, который и миром назвать нельзя, с чернильным океаном, скрытым в мрачных глубинах, с палящим днем и мертвенным молчанием ночи на поверхности. И за нами охотятся отвратительные твари, иглокожие существа, люди-насекомые, порождения кошмара. Что ж, в конце концов они правы по-своему! Зачем явились мы сюда давить их и нарушать установленные ими порядки… Вероятно, теперь уже вся планета гонится за нами по пятам. Каждую минуту мы можем услышать их хныкание и звуки их гонгов. Что нам делать? Куда итти? Здесь мы чувствуем себя так же уютно, как змеи, забравшиеся в пригородную дачу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
