- Шила! - раздался отчаянный крик Жея, когда мужчина передо мной согнул ноги в коленях и взмахнул мечом.
Я замерла от страха, понимая, что ни альфа, ни ребята не успеют перехватить меч. Вся жизнь перед глазами пронеслась, наверное, в сотый раз за сегодня. Передо мной на нетвердых лапах вдруг возник котенок шаабела, скаля свою маленькую мордочку на сумеречника. В его синих глазах горела решимость. Сердце защемило от тоски и острой боли за существо, ставшее родным за пару часов.
Только снова оружие просвистело мимо меня. Сумеречник с безумным отчаянием во взгляде вонзил меч в середину своего живота. Котенок с удивленным мявком отпрыгнул в сторону, а я только ахнуть успела. Даже ноги поджать не сообразила, когда мужчина грузно упал на колени и тут же вперед лицом уткнулся мне в живот.
Воздух выбило из легких от сильного удара, а голова закружилась от запаха крови, ударившего в нос. Хоть ранее и казалось, что все вокруг пропиталось металлическим привкусом, сейчас я ощутила, как к горлу подкатила тошнота, а уголки глаз защипало от слез.
Впервые я видела, как кто-то умирал на моих руках. До моих ушей донесся предсмертный хрип, отчего я тут же зажала рот руками, чтобы не расстаться с содержимым желудка.
Туника и штаны быстро пропитывались кровью сумеречника, а в моей памяти навечно отпечатался его хрип. Только я даже пальцем ноги пошевелить не могла, огромными от ужаса глазами смотря на сумеречника.
Две пары рук сдернули с меня почти мертвого мужчину и оттащили в сторону, а другая пара рук твердо, но аккуратно схватила за плечи и встряхнула. Я оторвала взгляд от спины сумеречника и тут же утонула в безграничной тревоги ореховых глаз.
- Шила! - взорвал мои барабанные перепонки хриплый голос альфы.
Я понимала, кто передо мной, понимала и то, что надо что-то ответить. Только не могла. В горле встал тугой ком, казалось, что он царапал стенки моей гортани и мешал глотать, из глаз по щекам текли слезы. Наверное, они оставляли светлые дорожки на чумазых щеках. А ледяные пальцы все также зажимали рот, не позволяя всхлипам и рвотным порывам вырваться наружу.
- Шила, - позвал Ран тише, - ты слышишь меня?
Я даже бровью не повела. Тело отказалось подчиняться. На миг хватка на моих плечах ослабла, альфа перестал вглядываться в мое лицо с толикой беспокойства и отвернулся.
- Романовски, Эльгийский, - строго скомандовал альфа.
Была бы я в нормальном состоянии, вздрогнула бы, вжала голову в плечи, покрылась мурашками. Сейчас же я продолжала смотреть сквозь альфу затуманенным взглядом.
- Взяли раненого, - продолжил альфа, снова сжав мои плечи, - и потащили вниз. Пришлите кого-то за сумеречником. Он еще жив. Дополнит остальных пленников. Пусть пошлют за Кимаем.
- Есть, - нестройно гаркнули парни, послышалась возня.
- И еще, - остановил их Ран, понизив голос на полтона, - сообразите, как нам перенести шаабелу в лагерь. Она тяжелая.
Что ответили парни, я не расслышала. На меня подействовало упоминание кошки. Ведь котенок ранен, ему тоже надо помочь. Огромным усилием воли я выпихнула свое сознание наружу, громко всхлипнула и вновь встретилась взглядом с альфой.
- Пришла в себя, - констатировал он на выдохе, приближая свое лицо ко мне.
Не смотря ни на что к щекам прилил жар, а голова начала думать хоть немного. Осознание того, что мы с альфой остались почти наедине, обухом ударило по голове, вызывая нервную дрожь во всем теле.
Жар, исходящий от мужчины в момент вскружил голову, а от беспокойства в его внимательном взгляде сердце защемило от нежности и какой-то глухой тоски. Ведь акция разовая. Стоит мне немного прийти в себя, и на мою голову посыпятся наказания и выговоры. Я ведь не послушала альфу, не осталась в безопасности, подвергла себя и своих близких опасности. Надо было тихо сидеть в расщелине и не высовываться.
Альфа нахмурился, когда не услышал от меня ничего, кроме тихих всхлипов. Бегло осмотрев меня с ног до головы, он отпустил мои плечи и аккуратно ладонями отнял мои окоченевшие руки ото рта. Большими пальцами стер слезинки и тяжело выдохнул. А я забыла, как дышать, сердце внутри совершило кульбит, и бешено застучало в висках. От растерянности и отката от произошедшего я не сразу поняла, что сейчас произойдет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Глупая ведьма, - процедил сквозь зубы оборотень и впился в мои губы злым поцелуем.
Я замерла в его руках, широко распахнув глаза, а внутри все пело и плясало. Кожу закололи миллионы иголочек, а по низу живота расползся жар. Нет! Нельзя! Я ведь не выдержу!
Но альфа не услышал моей внутренней мольбы, он жадно разлепил мои губы и проник внутрь, бешено орудуя языком. Будто его мучала жажда лет десять, а я оказалась прохладным источником. Сильные руки обняли меня, сжали так крепко, что дышать стало тяжело. Хотя от его поцелуя я и так перестала втягивать воздух. Голова закружилась, и я прикрыла глаза, падая в бездну чувств. Запретных, неправильных, опасных.
Когда он меня отпустил, я невольно потянулась обратно к его губам. Втянула жадно смесь хвои и жара его тела, прикоснулась к нежной коже. Но он не позволил. Мягко отстранил меня, пытаясь поймать мой взгляд. В голове ощущалась каша, соображать не получалось, в висках билось одно желание: продолжить. Довести дело до конца. Ощутить его в себе, смыть его тяжестью гадкие воспоминания.
Возмущенный мявк заставил меня вздрогнуть. Я моргнула, а по спине тут же поползли холодные мурашки, ледяным грузом оседая в животе. Я ведь только что чуть не набросилась на мужчину. В порыве страсти! То, что на нас напали, что мама шаабела в спячке, и ее необходимо разбудить - забылось все. В голове билось лишь желание, мои легкие заполнил до упора его запах, а глаза жадно изучали растерянное лицо, плечи и руки. Все то, что могла увидеть и почувствовать, я впитывала в себя без остатка.
- Я рад, что ты жива, - произнес альфа тихо и вдруг поморщился.
Мы оба, не сговариваясь, опустили головы. Шаабел, гневно взирая на нас снизу вверх, прикусил бедро мужчины. По смуглой коже тонкими струйками катилась кровь, а я осознала, что после оборота мужчина ничего не успел на себя накинуть. Волна стыда и смущения накрыла с головой. Я уперлась ладонями в его грудь и попыталась отстраниться.
- Малыш! - возмущенно зашипела я на котенка, - отпусти Рана быстро! Это не враг!
- Мне нравится, как мое имя звучит из твоих уст, - хриплый голос мужчины заставил меня замереть.
Твердость уперлась мне в живот, я сглотнула и невольно опустила взгляд вниз. Естество мужчины было вполне готово к бою, головка призывно подрагивала. Вся нелогичность ситуации совершенно выбила меня из колеи. Злой котенок, вцепившийся в бедро мужчины, возбуждение Рана, его желание обладать мной. Это все вдруг заставило меня рассмеяться.
Сначала один смешок, потом второй, непонимание в глазах альфы, вперемешку со смущением. А потом меня накрыло с головой. Я подтянула ноги к себе, уткнулась лицом в колени, оттеснив опешившего альфу и смеялась. До икоты, до боли в животе. Смехом снимая напряжение, которое так и не отпускало с самого начала операции.
- Шила, - донеслось до меня обреченное, - горе мое луковое.
Меня подняли на руки, прижали к часто вздымающейся груди и понесли.
- А ты иди следом, защитник, - в сторону сообщил альфа.
Мир закружился перед глазами, когда мужчина прыгнул вниз. Смех отчего-то иссяк, истаял.Сознание путалось, чьи-то крики, мяуканье, все слилось в безумный калейдоскоп. Поэтому я плотнее вжалась в сильное тело и позволила больному сознанию погрузиться в темноту.
Глава 22
Меня разбудил чей-то влажный нос, упорно тыкающийся меня в щеку. Я недовольно поморщилась и лениво отмахнулась, не открывая глаз. Ухо опалило чужое дыхание, до слуха донесся недовольный фырк, и я ощутила, как теплое покрывало покидает меня.
Я вцепилась пальцами в край и дернула на себя, не позволяя лишить меня уютного укрытия неизвестному террористу.
