Райнера смутило доверие генерала: он уже было подумывал вонзить кинжал ему в шею, чтобы тут же, на месте, выполнить приказ Манфреда. Но инженеры наступали на него с мечами, молотами и топорами с одной стороны, а с другой на него надвигались меченосцы. Райнеру был нужен меч Гутцмана — на данный момент куда больше, чем мертвый генерал. И, более того, он не хотел, чтобы тот погиб. В генерале Райнер чувствовал в какой-то мере родственную душу. Оба умные, со своеобразным чувством юмора. И обоими манипулировал Альтдорф — и потом просто предал их. Может, все обернется так, что убивать Гутцмана станет не нужно. Дурацкая идея Герта, что, если Империя подвергнется угрозе, Гутцман раздумает дезертировать, внезапно показалась Райнеру очень привлекательной.
— Давайте-ка обратно, ребята, — сказал Райнер. — Йерген, Карел, помогите мне удержать меченосцев. Остальные — разберитесь-ка с инженерами.
Все выстроились так, что Райнер, Карел и Йерген оказались лицом к лицу с Молотодержцами, в то время как вторая группа пошла на инженеров с копьями, мечами и топорами.
Гутцман стоял плечом к плечу с Райнером, их окружали меченосцы — шестеро одетых в черное гигантов. У Райнера едва не переломилось запястье, когда он парировал удар одного из них. Гутцман блокировал и с легкостью отразил другой удар. Он был ранен, но, похоже, готов биться хоть всю ночь.
— Вот уж не думал, что порадуюсь тому, что кто-то сбежал у меня из-под ареста, — сказал он.
— Четверо меченосцев пришли нас убить, — сказал Райнер. — Мы справились. — Он пригнулся, уворачиваясь от меча, и ранил противника в ногу. — Думали, они уже прикончили вас.
Гутцман ухмыльнулся.
— А ведь собирались. Привели в шахту, но я догадался, в чем дело, и сбежал. Так вот и играем в прятки по всему тоннелю.
Инженеры отступали. Вооруженные и обученные обращению с оружием, они все же были непривычны к ближнему бою. Халс уколол одного в руку, и тот выронил киянку. Герт раскроил ему голову топором. Франка нырнула под молот и уже была готова поразить врага, но тут Павел оттащил ее.
— Встань за мной, девочка.
— Что? — Франка отпихнула его. — Не занимайся ерундой!
Она попыталась выскочить вперед, но Павел с Халсом сомкнули ряды.
Гутцман заморгал:
— Девочка?
— Потом объясню, — сказал Райнер.
Черные сердца теснили инженеров назад, в то время как Гутцман, Йерген, Карел и Райнер прикрывали их сзади. Они могли разве что блокировать удары и пятиться: даже для Йергена среди нападавших было многовато искусных бойцов. Наконец инженеры прекратили сопротивление и бросились прочь из дверей особняка. Павел, Герт, Джано и Франка помчались вслед за ними.
Халс остановился в дверях.
— Все чисто, капитан.
— Уходим! — заорал Райнер.
И вместе с товарищами он ринулся к двери. Меченосцы кинулись за ними, размахивая оружием, но Халс захлопнул дверь у них перед носом.
Пробегая по короткому коридору, Райнер нахмурился: в конце коридора его товарищи и уцелевшие инженеры стояли бок о бок и не сражались, а пристально вглядывались в пустое помещение.
— Идем! Быстрее! — позвал Райнер. Он протиснулся вперед и потащил за собой Франку, но, увидев, почему все остановились, застыл на месте.
— Яйца Зигмара, — где-то рядом пробормотал Гутцман.
Меченосцы с ревом промчались по проходу, целясь противникам в спины.
Гутцман резко развернулся и прошипел:
— Тише, идиоты, а то мы все погибнем!
Голос его звучал так повелительно, что меченосцы затормозили на бегу.
Гутцман махнул вперед:
— Глядите.
В темноте это было похоже на грязный поток, текущий по шахте, — полноводный поток, уносящий с собой ветки, стволы и повозки. Это были крысолюди — так много, в такой тесноте, что различить отдельные тела было невозможно. Они хлынули из третьего тоннеля нескончаемой волной, подняв над головами копья и алебарды, и потекли к выходу из шахты, ни на миг не задерживаясь. Они не маршировали, как это делают люди, — какого-либо боевого порядка у них не было, лишь пульсирующий лихорадочный бег. Тележки, доверху нагруженные странными медными приспособлениями и еще более странным оружием, волокли сквозь всю эту толчею тощие грязные крысы-рабы, запряженные, словно волы. Еще более устрашающе выглядели огромные, смутно различимые фигуры, намного превосходящие по размерам людей, пошатывающиеся и ревущие, которых кнутами и палками подгоняли крысолюди в серых плащах.
Райнер чувствовал под ногами вибрацию, словно от нескончаемой лавины. И запах — этот всепроникающий запах, который крысы, казалось, толкали по тоннелю перед собой. Он заполнял каждый угол — мерзкая звериная вонь, смешанная с запахами болезни и смерти. Райнер прикрыл нос и рот ладонью. Остальные последовали его примеру.
К счастью, крысолюди в своем стремлении к цели не смотрели ни направо, ни налево и пока еще не заметили в проходе людей, но впереди сплошного потока бежали гонцы, вероятно, сержанты, и было неизбежно, что кто-то из них наконец посмотрит в «нужную» сторону.
— Назад в дом, — прошептал Гутцман. — Тихо.
Люди попятились — и Черные сердца, и меченосцы с инженерами, все вместе, слишком напуганные представшим перед ними зрелищем, чтобы помнить, что они вообще-то сражались друг с другом.
Пока они пробирались в каменный дом, Гутцман взвился на Молотодержцев, которым от потрясения было явно худо:
— Отвратительно! Сдать товарищей в руки этих чудовищ! И вы все еще смеете жить!
— Вы неверно поняли, генерал, — сказал сержант. — У командира Шедера есть план.
— План? — брызнул слюной Гутцман. — Какой такой план допускает, чтобы эта мразь заняла опустевший форт? — Он ткнул было мечом в сержанта, но застонал от боли и прижал руку к раненому боку. — Вы, Кридер, вы… будете меня сопровождать. Мы вернемся в форт как можно быстрее.
Под кирасой вся куртка у него пропиталась кровью. Он был ранен куда серьезнее, чем хотел показать.
— Мы не можем этого допустить, генерал, — ответил Кридер.
Меченосцы подняли оружие.
Гутцман и Черные сердца перешли в оборону: меченосцы снова напали на них. Инженеры тоже размахивали кто чем мог, но в схватку старались не вступать.
Один меченосец накинулся на Райнера и вскользь задел его по голове, но тот успел увернуться. Впрочем, до контратаки дело не дошло: удар и придушенный вскрик в вестибюле заставили всех остановиться. Райнер поглядел за спины застывших меченосцев. Камин в вестибюле задвигался, разошелся надвое, и со скрежетом камня о камень появилась потайная дверь.
Из черного отверстия с трудом вылез инженер, его лицо было в крови, одежда висела клочьями. Он тащил на себе товарища, закинув его руку на плечо, но тому уже ничто не могло помочь. У него снесло полчерепа, и мозги стекали по шее.
Инженер с безумным взглядом простер руку к Молотодержцам:
— Спасите нас. Мы погибли. Они знали!
Он споткнулся о ноги мертвого товарища и упал.
Кридер подбежал к нему и помог подняться.
— Что ты такое говоришь? — Он потряс несчастного. — Да говори же!
Гутцман, Райнер и за ним все остальные вышли в вестибюль вслед за ними.
Нижняя губа инженера дрожала.
— Они знали! Они залезли в тележку, прежде чем мы смогли ее запустить! Тоннель открыт!..
— Не может быть! — выдохнул сержант. — Это…
Прежде чем он успел закончить, из потайной двери хлынули крысолюди, озираясь быстрыми черными глазками. При виде людей они остановились и зарычали, размахивая кривыми мечами и алебардами.
— Значит, у Шедера был-таки план, — изрек Гутцман, когда люди попятились.
Сержант Кридер отпустил умирающего инженера и присоединился к товарищам.
— Но не такой же.
— Да уж, полагаю.
Крысолюди атаковали. Люди в панике отбивались от захлестнувшего их коричневого потока. Один из меченосцев рухнул практически сразу, алебарда рассекла ему шею. С криком упал инженер, пронзенный двумя клинками. Гутцман убил одного крысочеловека, потом что-то буркнул и налетел на Райнера, из ноги у него текла кровь. Прежде чем Райнер смог ему помочь, Гутцман снова поднялся и возобновил атаку на верещащую меховую волну. Это были не те высокие черные крысы-убийцы, которых раньше видели Райнер и его товарищи. Мельче, коричневого цвета, но их было больше. Намного больше.
— Защитите генерала! — закричал сержант Кридер.
Его люди двинулись вперед, образуя что-то вроде живой стены вокруг Гутцмана. Они вырубили передние ряды крыс, словно подлесок.
— Вот… как заговорили, а, Кридер? — заметил Гутцман. Ему было трудно дышать.
— Милорд, — сказал сержант, не оглядываясь, — своими интригами мы приговорили форт. Если мы должны умереть, чтобы вы могли спасти его, так тому и быть.
