чтобы спасти от какого-то светящегося желе, — не замедлил вступить в полемику Охотник. — И как, нормально тебе быть спасенным обычной железякой?
— Спасали меня Тиана и Герман, а тебя и в проекте не было. И еще неизвестно, как бы ты вышел из той ситуации!
— Так, девочки, не ссорьтесь, — не выдержал Герман. Если тихоход с охотником начинали друг к другу цепляться, это грозило затянуться до бесконечности.
— В самом деле! Кусто, переходи вот в это течение, — Тиана указала на поток, который, судя по всему, обходил сверхновую, ближе всего, почти касаясь внезапно образовавшегося облака светящегося газа. — Посмотрите, вон там, дальше, он уходит в сторону края. Может, удастся выбраться за пределы туманности?
— Будет исполнено, Тиана! — бодро ответил Кусто. И добавил: — Я, в отличие от некоторых приблуд, не угнетаю своих друзей пессимизмом!
— Ага. Зато радостно тащишь их на смерть! Давай, раскрывай свой сфинктер, я на этом инвалиде за тобой не угонюсь. И как только твоим людям не противно! Живут практически в заднице у гигантской тихоходки!
— А ты можешь с нами и не лететь, раз тебе неприятно! И ничего это не задница! Это утроба, практически как материнская!
Герман махнул рукой, и ушел в свою каюту. Слушать подобные перебранки было забавно, но только первые минут двадцать. Еще около часа было вполне терпимо, а потом становилось совершенно невыносимо. Тиана в конце концов не выдержала, и жестко запретила Кусто транслировать переговоры с Охотником куда-то, кроме кают-компании, так что теперь, чтобы все это не выслушивать, достаточно было выйти.
Поначалу движение в потревоженном потоке ничем не отличалось от обычного, но по мере приближения к светилу, разница стала ощутимой. В какой-то момент это заметил даже искин, который после перехода в нужный поток снова летел в некотором отдалении. Герман даже заскучал и вернулся в кают-компанию, и был крайне удивлен, застав Тиану за вдумчивым изучением механической советской мясорубки, неизвестным образом там оказавшейся. Лежнев, например, ей не пользовался, и даже не знал о том, что она вообще у них есть.
— Эй, космическое существо! Ты в курсе, что тебя растянуло чуть ли не вдвое? Нормально себя чувствуешь? А сейчас сжало…
— Ты бредишь! — неуверенно ответил тихоход.
— А вот и не брежу. Смотри!
По всей видимости Охотник переслал Кусто видео, потому что тихоход надолго замолчал, а потом вывел полученное для Тианы и Германа.
— Странно да?
— Это из-за пространственной бури, — прокомментировала девушку. — А что мы ждали? Что на нас это не повлияет? Пространство растягивается и сжимается, где-то оно и вовсе будет перекручиваться. И мы вместе с ним.
— И нахрена мы туда летим? — поинтересовался Охотник. — Острых ощущений захотелось?
— Ну, например, затем, что вон там, далеко впереди, я вижу что-то интересное, — объявила Тиана. — Кусто, увеличь вот этот участок. Сможешь рассмотреть поподробнее?
Тихоход послушно увеличил. Сильно детальнее не стало — как будто в молочном тумане появилось множество каких-то огоньков разного размера и разного цвета. Этакий застывший фейрверк. Впрочем, не совсем застывший. «Светлячки» периодически вспыхивали и гасли, меняли свое положение в пространстве и спектр света.
— Похоже на картину боя, — сказала Тиана. — Я с самого начала, еще в слиянии это заметила, только мы были далеко, и я разглядеть не могла. Я думаю, там много чужих кораблей.
— А по-моему, совсем не похоже, — ответил охотник. — Где ты видела такие бои, киннарка? Даже если представить, что мы видим не только вспышки орудий, но и замершие в пространстве двигатели ракет и пучки плазмы, все равно великоваты флоты получаются. Или за то время, что я просидел на планете древних стало нормой проводить космические сражения с тысячами кораблей с каждой стороны?
— И все же мне хотелось бы проверить. — Упрямо поджала губы девушка. И Герман, что удивительно, был с ней на этот раз согласен.
«Либо меня тоже кто-то заморочил, либо нам туда действительно надо, — решил парень. — Осталось только определить, какой из вариантов правильный». Он все же склонялся ко второму. Ощущения отличались. Было нетерпение — очень уж надоело слоняться в этом гигантском болоте и хотелось найти хоть что-нибудь, что поможет выбраться. Причем уже даже не важно куда. Герман постепенно начал осознавать, как угнетающе действует на него этот туман вокруг. Даже когда он внутри ликса и не в слиянии, кажется, что окружающая туманность ощущается даже кожей. Как будто дышать чуть-чуть тяжелее. Как будто понемногу устаешь, даже если ничего не делаешь. «Такое впечатление, что тут не только медузы — само вот это вот нечто из нас силы тянет. Понемногу, по капельке, но постоянно и без перерывов. Поневоле задумаешься — а не зря ли мы ту установку Древних разрушили?» Ничего удивительного, что от этой тяжести хотелось избавиться любыми способами. «За любую соломинку ухватишься, — подумал Лежнев. — За любую неправильность, даже если эта неправильность внешне никак не связана с возможностью выбраться!» Но почему-то эта россыпь ярких точек, парень был уверен, все-таки связана. Неизвестно как, но Лежневу казалась правильной решимость Тианы подобраться к этим точкам поближе. Это предчувствие казалось… естественным, что ли, в отличие от тех ощущений, что навевали медузы или охранная установка Древних.
Между тем, путешествие в «неправильном» потоке стало заметным не только для Охотника. Даже сам Герман иногда краем глаза замечал, как изменяется пространство вокруг. Кают-компания то вдруг разрасталась чуть ли не вдвое, то уменьшалась до совсем крохотного объема — при этом они все так же оставались внутри, и тесно не становилось. Искин, у которого нервы не выдержали, потребова, чтобы его пустили внутрь тихохода.
— Не хочу на это смотреть! — буркнул на удивление немногословный Охотник, когда от него потребовали объяснения. — Подыхать, так уж сразу, чтобы этого не видеть. А ведь я только ощутил вкус к жизни!
— Хватит каркать, — разозлился Герман.
— Зато мы перемещаемся очень быстро! Намного быстрее, чем я мог предположить! Если меня мои чувства не обманывают — несколько световых лет в час. Огоньки стали намного ближе! И мне кажется, это не огоньки. И не космическая битва.
Пассажиры, вздохнув, отправились в слияние. Зачем слушать описание, если можно самим посмотреть? Герман не сразу смог определить, что ему напоминает это зрелище, а когда понял, здорово удивился. Как будто в черноте космоса были разбросаны тысячи и тысячи бриллиантовых осколков. Они не светились сами, а сияли отраженным светом, переливались и преломляли попавшие в них лучи. «Да уж, ошиблась Тиана. Никакой это не бой. Как будто кто-то расколотил целую хрустальную гору!» — подумал Лежнев. Осколки были разной величины и формы, блестели острыми гранями,
