констатировала девушка. — Тогда они от нас точно отстанут.
— Тиана, пожалуйста, не надо! — тут же подключился Кусто. — Мне кажется, оно к ним не хочет. Они его убьют!
— Ты его что, понимаешь, что ли? — удивился Герман.
— Нет, но я как будто чувствую его желания. Оно совсем еще несмышленое, так что говорить не может. Но оно все понимает, что с ним происходит!
— Вот скажи мне, дружище, откуда этот материнский инстинкт? Ты же вроде мальчик, а не девочка! И потом, объясни мне, почему ты думаешь, что его непременно нужно выходить? А вдруг оттуда какой-нибудь чужой вылезет? Помнишь, я тебе показывал кино? И прикинь теперь, какие будут у этого, — Герман ткнул пальцем в яйцо, — чужого размеры? А ну как он не в людях личинки привык выращивать, а в ликсах?
Герман знал, куда бить. Кусто после просмотра фильма целый день был сам не свой от испуга — так его впечатлила история об этих страшных существах. Тихоход даже взял с приятеля честное слово, что тот не станет показывать это кино в содружестве, чтобы атлантам не пришло в голову этакий ужас вырастить. И с Тианы такое же слово взял, но уже насчет киннаров, если им доведется вернуться на родину.
— Ну и что, что мальчик? Я что, не могу пожалеть маленькое, несчастное существо, которое еще даже не родилось? — возмутился Кусто. — И таких страшных существ, как в твоем кино не может существовать! Это противоестественно. Такое можно только создать, но я не верю, что кто-то создал такого огромного чужого.
— Ладно, хватит спорить, — подытожила Тиана. — Я не знаю, может, это влияние существа, что там зреет, но у меня нет никакого желания идти на поводу у этих грубиянов! Они чуть не убили Германа! Просто так, когда мы еще ничего им плохого не сделали! Обойдутся! И вообще, я тут подумала, — слегка смущенно продолжила девушка, — раз не хотят отдавать, значит, нужная вещь. Может, и нам пригодится? А за яйцом пусть Охотник последит, на всякий случай.
— Да вы издеваетесь! — возмутился теперь искин. — Вот на такое я точно не соглашался! И мне ремонт, вообще-то, требуется.
— Ай, ладно, сам послежу, — отмахнулся Герман. Ссориться со сварливым истребителем ему было откровенно влом. — Заодно и ремонтом займусь.
Запчастями для истребителя Лежнев заблаговременно запасся, и теперь был очень доволен своей предусмотрительностью. Ничего страшного с машиной не случилось — сорвало несколько броневых листов и кое-какое навесное оборудование, так что с поломками парень справился за полчаса. За это время от преследователей пришлось убегать еще дважды, и это уже начинало напрягать. Правда, такого ажиотажа, как первое нападение, уже не было, так что Герман даже не отвлекался от ремонта, слыша новые сообщения Тианы о том, что враги опять появились.
Закончив с повреждениями, отвлекся на яйцо.
— И как ты собираешься за ним ухаживать? — спросил Герман, обойдя многогранник по кругу. Здесь, внутри Кусто, размеры гигантского кристалла внушали гораздо сильнее.
— Еще не знаю, — вздохнул тихоход. — Может, попробуем определить, где они были раньше, до взрыва сверхновой? Тогда и поймем, какие условия для него нужно создать.
Герман только вздохнул тяжело. Он очень сомневался, что им удастся создать эти подходящие условия, а посмотреть, что из такого яичка может вылупиться, было донельзя любопытно. Воображение рисовало разных существ, одно другого чудеснее.
— Если вдуматься, то эти яички должны были раньше быть где-нибудь поблизости от звезды, — предположил Герман. Можно как-нибудь определить, какая она была до взрыва?
— Мы даже не знаем, как она появилась, — Тиана только что ускользнула от очередного нападения, и теперь тоже разглядывала находку. До того, как мы побывали на планете Древних, мы ведь взрыва не видели, значит, ее и не было. Но вообще-то пропустить рождение сверхновой, находясь так близко от нее — это еще постараться нужно! Не бывает такого! Это же по-настоящему масштабный катаклизм. По идее, даже сама планета Древних должна была серьезно пострадать. Мы бы, конечно, не умерли… в общем, я не понимаю, как мы это пропустили.
— Если их отбросило взрывом так далеко, значит, они были довольно близко к звезде. Я думаю, ему нужна высокая температура. Можно я ее в трюме подниму?
В результате решили постепенно увеличивать температуру, ориентируясь, при этом, на смутные ощущения тихохода. После того, как они затащили яйцо в трюм, тихоход радостно сообщил, что ему больше не кажется, что оно умирает. Правда, вылупляться яичко тоже не собиралось.
— А у меня хорошие новости, — немного недоуменно сообщила девушка, как только вопрос с уходом за приобретением был решен. — Я, кажется, наконец-то определились с нашим положением в пространстве, — Тиана задумчиво мерила шагами трюм, — И вообще, видно стало намного лучше. Там, впереди, есть какие-то звезды, даже несколько. Причем я узнаю их — это хвост туманности. Поток, в котором мы находимся, несет нас как раз в ту сторону.
Кусто тут же вывел карту туманности, как она смотрелась со стороны, и рядом — то, что они с Тианой разглядели. Действительно, картинки почти совпадали. Было несколько звездочек, которые были незаметны снаружи, а другие как будто слегка изменили положение, но это можно списать на изменение точки зрения. В остальном же картинки совпадали.
— И что вам понадобилось в хвосте этой дурацкой туманности? — сердито поинтересовался искин. — Не понимаю твоей радости, киннарка. Я бы обрадовался, если бы поток нес нас куда-нибудь за ее пределы!
— Я радуюсь, что мы снова начали понимать, где находимся, — терпеливо объяснила девушка. — Последние несколько дней мы тычемся как слепые котята, а сейчас туман как будто стал более прозрачным. Это хороший знак. Честно говоря, я согласна уже хотя бы просто выбраться обратно в галактику Германа, так мне надоело это ужасное место!
Лежнев с трудом удержался, чтобы тут же не попроситься в слияние. Ему самому до смерти надоело, что они не видят, где находятся. Смешно сказать, как будто клаустрофобия началась — это в открытом-то космосе. В результате парень себя все-таки переборол и остался в трюме — наблюдать за созреванием яйца. Обещал ведь! На самом деле Герман был уверен, что никто из него не вылупится. Во-первых, чисто подсознательно трудно представить, что из такого здоровенного кристалла вообще может что-то вылупиться. «Хотя почему-то все равно воспринимается именно как яйцо, — думал Лежнев. — Кусто не зря в нем именно живое существо почувствовал, мне то же самое кажется. Только вряд ли оно во время нашей жизни вылупится. Таким, небось, положено вызревать тысячелетиями!»
Тиана ди Сонрэ, сбитый летчик
«Опять Герман чуть
