30 июля 1915 Impruneta
Анатолий Голодов
Примечание
Во время создания этой поэмы сердце положительно разрывалось от предельного ужаса и тоски. Иногда приходилось прерывать работу и растирать грудь холодным полотенцем, чтобы не задохнуться. Сердце было полно тяжких предчувствий, его словно сжимала невидимая стальная лапа. Переписывая поэму, я узнал страшную весть об отступлении наших от Варшавы. Господи, спаси Россию!
7 августа 1915
ГОЛУБЫЕ СКРИЖАЛИ (Транзуманация)
I
Сыро, серо и сердитоНависают облака.В плащ зеленый АфродитаС неохотою пока
Белые скрывает плечиПод цветочным снегом вишен,Бисер соловьиной речиПод вечер едва лишь слышен.
Май капризен, как январскийЗамороженный дискант,Дождик дробью тарабарскойС крыши делает десант.
Скучно, до смерти мне скучноВ переулочек глазетьНа мясистый лист лопушныйИ на дровяную клеть.
Скучно слышать про затеиКомиссаров оголтелых,Скучно ждать с ярмом на шееНам спасения от белых.
Скучно отчие хоромыВидеть, кровью залитые,И предсказывать погромовНеизбежности лихие.
Скучно верить человекуИ молиться наугад:Сорок лет в святую МеккуНа коленях через ад
Пробирался я, суровый,В броне духа голубой,В митре пастыря терновой,Ратоборствуя с собой.
Но теперь мне стало скучноВ январем одетый май,И кораблик мой беззвучноШепчет: Нет! Не засыпай!
И опять в шелковом шарфеДамы сердца моегоЯ рыдающею арфойПравлю кораблем Арго.
II
В добрый час же! Белодланный,Сын безудержных фантазий,Волею стихий созданныйВ неба голубом экстазе,
Унеси меня клубящим,Облачным цветком жемчужным,Юным, струнным и любящим,Златорунным и ненужным!
Вот я! вот я! Где-то, что-то,Чистый, алый и влюбленный,Перистая терракота,Мрамор неба неграненый!
Вот я радужной марсельюНа небесной вьюся рее,Вот крылатою синельюВ голубой цвету аллее;
Вот серебряной скалпельюРежу снеговые горы,Вот жемчужною свирельюВторю пляске Терпсихоры.
Непокорен, беззаботен,С бирюзовою канвойОблачный я оборотень,Сущность формы мировой.
И навстречу мне невеста,Птица райская с востокаС изумрудного насестаСорвалася у истока,
Тучка алая, царевнаВ белоснежном покрывале,И душа моя напевноБила в звездные кимвалы.
В золотых, лучистых латахЖдал я долгожданной встречи,В Божьих голубых палатахБрачные зажглися свечи.
III
Триста лет мы пировалиВ неба голубом чертоге,Звезд алмазные кимвалыНам сверкали на пороге.
И еще мы будем тристаЛет на свадьбе пировать,И кометные монистаНашу брачную кровать
Будут пламенною пяткой,Как прислужницы, качать,Улыбаяся украдкойНа пурпурную печать,
Что невестушке стыдливойТриста тысяч раз ужеЯ, ревнивый и счастливый,Ставил на уста всвеже.
Как мы свежи, как мы те же,Как мы любим неизменно,Как всё новые мережиПролагаем мы из пены
Окрыленных вожделенийНа чело земли усталой,Как бессмертное мгновеньеВ многодвижные кораллы
Заключаем душ влюбленных,Как нам любы наших членов,Тихим солнцем опаленных,Многообразные пены!
Как мы любим поцелуи,Пальцев страстные извивы,Глаз ласкающие струиИ волнение счастливой,
Страстно пригубленной груди,Как нам любо погруженье,Растворенье в тихом гуде,Как сжимаются колени
В эротической молитве,В скинии вершины снежной,Над валов угрюмой битвой,Над муравой луга нежной.
IV
Когда же первозданной скукиИдет седая полоса,Мы, как либийские фелуки,Косые ставим паруса
И, словно между островамиАквамаринных Симплегад,Лавируем промеж звездамиНевиданными наугад.
И где сапфирная лишь ФлораСвой опоражнивает рог,Где Евы любопытной взорыНе создал неустанный Бог,
Где безмелодийно шуршаньеИ волн и девственных ветвей, –Туда душевное познаньеПрироды серый соловей
И вдохновляющая МузаНесут, склоняяся любовно,Познанье с головой Медузы,Отравленное безусловно,
Но и божественного СмыслаДуши залитое до края,И потому на коромыслеВесов сильнее чашка рая.
Блаженство первого поэтаСреди неназванных стихийСтраданья на зените летаСильней непризнанных Мессий.
И недосозданные раиИ неизлетанные далиПослушные склоняли ваиИ наши песни повторяли,
И разбушеванные волныПрипев на гребни поднимали,Как будто бы и наши челныРодились в дышащей эмали,
И скоро юные светилаЛишь наши души отражали,И вся вселенная таилаЛюбови облачной скрижали.
V
Но нам и мертвые планетыНа дне хрусталевых могилНередко ставили тенета,Как на земле Сатанаил,
Напоминая о гротескеШпилей соборной пирамиды,Искусства яркой арабеске,Садах затейливых Армиды.
И мы спускалися на земли,Где взбунтовавшиеся смердыЗачем-то разрушали кремли,Царей удавливая вервью,
И где гангрена коммунизмаПодъела идеалов корни,Волной животного цинизмаПокрыла колокол соборный.
И поклонясь средневековьяВолшебно-феодальной сказке,Мы королевские с любовьюОдели выцветшие маски,
Оделись горностаем гордым,Короною накрыли лики, –И колокольные аккорды,И Ангелы из майолики,
И сонм блаженных старой фрескиТакой подняли благовест,Что парчевые занавескиРаскрылись, и чеканный крест
Сверкнул у мертвого иерея,Раскрылись склепы, и бароныОбстали вдруг, благоговея,Нежданных сюзеренов троны,
И папа в золотой тиаре,Григорий или Бенедикт,Но только восковой и старый,Канонизации вердикт
Нам вынес за любовь без меры,За яркодланные ХимерыИ тощею рукой потомСвященным увенчал венцом.
VI
Когда же Сюзерен ВселеннойСзывает распыленный дух,Снимая с чаши сокровеннойМистерий золотой воздух,
Когда сподвижники фантазий,Аскеты, рыцари мечтыК Нему слетаются в экстазеУ Рая голубой черты
И в улье Божием, как пчелыБлагоговейные, жужжат,Горя в алмазном ореоле,Резвясь, как хоровод княжат, –
Тогда и мы, два херувима,Летим к распахнутым вратамНебесного Иерусалима,К Духовного Отца цветам,
И, как лазурные МантеньиНад Богоматерию в Брере,Мы, ангелочки, в сновиденьиПоем за падших Miserere,
Поем за спасшихся в СионеЛикующий Магнификат,И старших ангелов короныПодхватывают нас трикрат.
И старый Сюзерен ВселеннойРоняет горькую слезу,Священнодействуя, согбенный,И где-то, далеко внизу,
Рождается опять попыткаСпасти творение от зла,И Паркою прядется нитка,И Рок ползет из-за угла.
Но мы очистились от пыли,Прошли назначенный искус,Мистерий кубок пригубилиИ поднялися в Эммаус,
Где при небесной литургииМы славословим неустанноМечты Создателя нагиеТысячекратным Осианна!
18–24 мая 1919
