неопределенность по этой проблеме. По мнению П.Н. Милюкова, пятинные деньги – это налог с дохода[483]. С точки зрения С.Ф. Платонова, это поимущественный доход[484]. В понимании В.О. Ключевского, налог «не требовал пятой доли ни всякого имущества, ни всего дохода с него, а брал наименьший годовой доход только с торгового оборотного капитала или доходной недвижимости лавки…». Впрочем, Ключевский отмечал, что «в одних местах пятую деньгу поняли как имущественный налог… в других его взимали по окладу какого-либо обыкновенного налога»[485].
Веселовский подробно рассмотрел саму идею и практику взимания этого налога, придя к выводу: «Пятина не могла стать поимущественным налогом, так как не было никакой возможности взять пятую долю недвижимости. С другой стороны, она не могла стать подоходным налогом, так как существенные элементы этой формы обложения не были доступны тогдашним понятиям и фискальным средствам. На практике получалось что-то среднее между этими двумя формами обложения, какая-то несуразная помесь различных несоединимых принципов»[486]. Это был налог с наличной движимости. По наблюдению автора, сбор пятинных денег привел к упадку торговли. В общем он охарактеризовал пятинные и запросные деньги как «уродливую и неудобную форму»[487]. Тем не менее историк отметил тот факт, что данный подход нашел применение во многих странах Европы того времени[488], отметив тем самым, что Московское государство шло в общем русле европейского развития. Очевидно, что к такому выводу ему помогло прийти хорошее знакомство с налоговой системой западных стран, приобретенное в ходе работы над кандидатским сочинением по истории финансов во Франции.
В качестве приложения к исследованию ученый опубликовал 76 документов по теме. Объяснением этому шагу является не корыстное желание увеличить объем работы, а совершенно продуманная научно-методическая позиция историка. Коллективный характер научной работы, на котором настаивал историк, приводит и к необходимости делать работу каждого историка «прозрачной» для коллег. «В исторических работах важны не только окончательные выводы исследователя, но и весь процесс работы»[489], – утверждал Веселовский. По мысли автора, если каждый профессиональный историк сделает понятным и прозрачным ход своих рассуждений, то другие специалисты будут испытывать к его трудам большее доверие и активнее использовать их в своих работах. «При исследовании особо сложных вопросов целесообразно… дать в распоряжение историка всю лабораторию, чтобы он мог не только проверить выводы исследователя, но и воспользоваться его материалами и сделать… более важные выводы»[490]. Ясность хода исследования помогает более продуманной и аргументированной критике, что также способствует поступательному развитию исторического знания.
Самыми простыми и действенными способами создания прозрачного научного исследования, с точки зрения историка, являются, во-первых, точный и удобный аппарат ссылок и, во-вторых, публикация использованных архивных источников. Введение в научный оборот ранее не известных документов налагало дополнительную «трудовую повинность» на ученых, но только так, по мнению Веселовского, можно было показать всю «кухню» исследования. Отдельная публикация источников способствовала и тому, что текст самой работы освобождался от пространных цитат источников в тексте исследования, затрудняющих усвоение материала. Самым простым способом публикации источников является их издание в качестве приложения к исследовательской работе. «Исследование устареет и утратит под ударами критики часть своей первоначальной репутации, но исправно изданные источники будут для науки прочным приобретением», – считал ученый[491]. Данная мысль представляется революционной в коллективном наукотворчестве. Таким образом, Веселовский проводил идею последовательного синтеза археографического и собственно исторического исследования. Это в разы повышает фундированность работ и позволяет не только вводить в научный оборот новые источники, но и поддерживать их в актуальной форме в исследовательском информационном поле. Историк признавал и негативные черты выбранного подхода, в частности замедление работы[492]. Но позитивные моменты казались ему очевиднее.
На книгу появилась рецензия молодого киевского историка Е. Сташевского. В ней он писал, что монография Веселовского интересна не темой, ставшей достаточно типичной для современной ему исторической науки, а «приемами и задачами исследования», тем, что автор впервые дал подробный анализ запросных и пятинных денег[493]. Е. Сташевский справедливо заметил, что важно различать саму идею этих налогов и ее реализацию. По его мнению, Веселовский сделал это не в достаточной мере[494]. Подводя итог, он писал: «…Недостатки не могут умолить значение книги С.Б. Веселовского. Она оригинальна, колоритна и притом задумана строго научно»[495]. Вскоре были напечатаны еще два небольших положительных отзыва на книгу в «Историческом вестнике»[496] и «Русском богатстве». В журнале «Русское богатство» В.А. Мякотиным[497] работа была названа «небольшим, но содержательным исследованием»[498].
Таким образом, публикация монографии способствовала закреплению за историком славы талантливого и трудолюбивого исследователя и археографа. Сам Ключевский, со слов Веселовского, в частной беседе отметил его мастерство в работе с источниками[499]. Это, безусловно, ему польстило. Начинающий ученый постарался ознакомить со своей работой как можно большее количество специалистов, разослав ее экземпляры наиболее заметным историкам страны.
Работа над основным исследованием протекала планомерно. Веселовский сконцентрировался на подготовке публикаций исторических источников, связанных с его темой. Тем самым он как бы готовил научное сообщество к оценке его исследования по истории финансов России XVII в. В его работе снова прослеживается четкая система: предварительная публикация источников должна была способствовать верификации его будущих выводов. Таким образом, он четко и строго придерживался тех методических принципов, которые, по его мнению, должны способствовать прогрессу исторической науки.
В 1910 г. в свет вышли «Нижегородские платежницы 7116 и 7120 гг.» (М., 1910). Книга была подготовлена к 300-летнему юбилею окончания Смутного времени. Во введении автор-составитель объяснил необходимость публикации материалов тем, что они позволяют заполнить существовавший пробел в изучении социально-экономического развития Нижегородского региона, вызванный плохой сохранностью писцовых книг. В данном случае Веселовский, видимо, стремился продемонстрировать и тот факт, что анализ не только писцовых книг может позволить изучать экономическую историю России. Излишняя увлеченность историков писцовыми книгами вызывала у него известную долю скепсиса.
На следующий год Веселовский выпустил сборник документов, освещавших деятельность подмосковных ополчений в 1611–1613 гг.[500] В этой публикации историк подчеркнул роль ополчений в появлении чрезвычайных налогов. В 1913 г. ученый опубликовал первый том итогового выпуска архивных документов по истории изучаемой им проблематики[501]. Второй том вышел только в 1917 г. После этой публикации основной массив источников, на которых было основано его исследование, стал доступен широкому кругу профессионалов. Таким образом, Веселовский на практике реализовал идею «прозрачности» исторического изучения. На первый том написал рецензию А.М. Гневушев. Он поддержал стремление Веселовского пересмотреть источниковедческие оценки писцовых книг, считая их устаревшими. Автор отзыва признал огромное значение собранного материала, позволявшего проследить эволюцию как самого
