Тень в окне снимаю легко, но другой прячется, как только его приятель падает. Прислушиваюсь к звукам в доме. Кажется, они все-таки успели спрятаться. Когда я только озвучил свой план, Стим рассказал нам о потайном месте под полом. Слышу звук выстрела Алекса и ответную очередь из автомата. Хорошо вооружились. Надо же, совсем не боятся того, что привлекут внимание.
Вытаскиваю пистолет и, отбросив мысли, приступаю к своей работе. Одного за другим убираю неприятеля. Откуда их тут столько?
— Чисто, — слышу отчет Алекса.
— Чисто, — отвечаю ему, спеша к тому месту, где Стим спрятал Малышку. Но по дороге решаю вытащить трупы на улицу, незачем Кире их видеть.
Алекс меня опережает. Не слышу ничего из того, что он там говорит, вижу только Малышку на руках у Стима. Ревность накрывает с головой. Это ненормально. А мне плевать. Забираю свое и несу прямиком в машину.
— У меня, вообще-то, ноги в порядке, и я могу сама идти.
Ее слова добавляют масла в огонь моей ревности, и меня несет. Я груб, я знаю, но те чувства, что она заставляет меня рядом с собой испытывать, выбивают меня из колеи. И думать, что она рядом со мной думает о другом, просто невыносимо.Подъехав к месту встречи с парнями, понимаю одно: мне нужно немного успокоиться, прежде чем мы продолжим.
Есть еще один человек, настолько же нелюдимый и не любящий внимания, как и Игорь, но он не будет рад моему вторжению, как мой друг. Но в том, что Малышка там будет в безопасности, я уверен.
Оставив Киру одну, выхожу из машины и дожидаюсь парней, которые отстали от меня всего на пару минут на улице. Пресекая попытку Алекса сунуться к Малышке, благодарю их за помощь.
— Если нужна будет помощь, Валид вышел на задание два дня назад, — сообщает Стим.
— Спасибо, — не думаю, что дальше потребуется помощь, но знать, что могу ее получить, многого стоит.
Стим утаскивает Алекса за собой, и я провожаю их машину взглядом.
Перевожу дыхание, прежде чем сесть в машину.
— Почему они уехали? — спрашивает Кира. — Они не поедут с нами?
Малышка выглядит усталой. Еще бы, столько всего свалилось на нее за короткое время. Не сопротивляюсь своему желанию и наклоняюсь к ней за поцелуем.
Она моя отрава. Личный наркотик, на который я и сам не понял, как подсел.
После секундного замешательства она отвечает мне. Беру в чашу своих ладоней ее лицо и еле заставляю себя от нее оторваться. Заглядываю в ее глаза.
— Все будет хорошо, — пытаюсь я ее успокоить. — Я обо всем позабочусь, хорошо?
— Меня пугает неизвестность, — отвечает она, всматриваясь в мои глаза. Что именно она там ищет, не знаю, но очень хочу, чтобы нашла.
— Просто доверься мне, — настаиваю я, легко касаясь ее губ в новом поцелуе.
— Хорошо, — наконец сдается она, когда я уже почти потерял надежду.
Дышать становится легко.
— Дорога будет долгой, так что тебе лучше перебраться на заднее сидение и поспать, — предлагаю я.
— Ладно, — соглашается она, и я, быстро выскочив из машины, помогаю ей пересесть.
Вернувшись на свое место, перевожу зеркало заднего вида на нее. Снимаю куртку, что взял у Стима, и, повернувшись, накрываю ее.
— Ни о чем не переживай, — бросаю я, прежде чем завести машину и выехать на автостраду.
Продолжая бросать на Киру взгляды, мыслями возвращаюсь к тому, кто может запросто выгнать меня взашей. Комаров был моим первым командиром и тем, кто спустил меня с небес на землю. Он ушел в запас после того, как потерял на задании ногу. Точнее, он бы не ушел, его выгнали, как он сам говорил.
Не знаю, сколько лет его не видел. Много. Он не был тем, по кому можешь скучать, так что если бы не эта ситуация, то я бы и дальше о нем благополучно не вспоминал.
Предугадать реакцию Комарова сложно. Человек он неоднозначный. Может и обнимать кинуться, а может и солью засадить, так что еду с Малышкой к нему на авось.
В одном уверен: за Кирой он присмотрит, как только узнает, в чем дело. Военную верхушку он на дух не переносит.
Через пять часов, когда уже на горизонте появилась светлая полоса, я наконец вырулил на дорогу, ведущую в его деревню.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Домов здесь было мало, но, несмотря на раннее утро, селяне уже гнали по улице скот на выгул, с интересом поглядывая на нашу машину.
Спросив дорогу у одного такого заинтересованного мужичка, я наконец остановил машину перед деревянными слегка покосившимися воротами. Оглянулся на все еще спящую Малышку и решил, что первую встречу лучше произвести без нее. Тихо вылез из машины и направился к калитке.
Звонка нет, стучать смысла не вижу, захожу и иду к дому.
— Еще шаг — и всажу пулю прямо в затылок, — слышу грозный голос за спиной. Ну что ж, могло быть и хуже.
— Ты ни черта не изменился, — бросаю я, поднимая руки. — Спасибо, хоть предупредил.
— Любопытство, знаешь, — усмехается он. — Скучновато здесь, вот и захотел узнать, кто тот смертник, что под моими воротами паркуется.
— Да, у вас тут мало кто может припарковаться, — отвечаю, продолжая держать руки поднятыми вверх, — разве что только велосипед.
Слышу за спиной его смешок.
— Это да, — соглашается Роман. — Ты чего пожаловал? Не говори, что соскучился. Не поверю.
Опускаю руки и медленно поворачиваюсь лицом к нему. Точно, не изменился, даже безногий он все так же излучает силу и авторитет. Пугал он нас, молокососов, в первое время не на шутку.
— Мы плясали, когда узнали, что ты ушел, так что это вряд ли, — бросаю я, следя за его реакцией. Никакой лжи, не тот он человек, которому можно безнаказанно соврать.
Комаров прожигает долгим внимательным взглядом и наконец усмехается.
— Уж я-то как был рад от вас избавиться, салаги желторотые, — он наконец откладывает ружье к себе на колени.
Комаров подъехал ко мне со спины на коляске, и я ничего не услышал. В этот момент, не знай я Комарова, засомневался бы в своей компетентности. Он был лучшим из лучших, когда я еще пешком под стол ходил. Хотя, не скрою, все равно ударило по самолюбию.
— Чего кривишься? — спрашивает Роман, и я по его ухмылке понимаю, что он знает ответ. — Что, хотел полюбоваться на меня подряхлевшего? Я таких, как ты, даже на смертном одре одной левой сделаю, — бросает он, приподнимая бровь, мол, попробуй возрази.
И, будь я глупцом, последовал бы его призыву. Точнее, не будь у меня на заднем сидении спящей Малышки...
— Не сомневался, что найду тебя в форме, — отвечаю я, заставляя себя не вестись на его провокацию, — потому за помощью к тебе и пришел.
После моих слов у Комарова лицо изменилось и глаза заблестели. Сердце колет чувство вины. Хоть он и пытается скрыть свою реакцию, но я тоже не лыком шит, заметил.
— Что у тебя? — спрашивает он, все так же продолжая сверлить меня взглядом.
— Тебе понравится, — говорю я и оборачиваюсь в сторону калитки, куда вытаращил глаза Комаров. Там стоит Кира, удивленно оглядывающая нас.
Встречаюсь взглядом с бывшим начальником.
— Твоя? — спрашивает он странно смущенно.
— Моя, — отвечаю уверенно.
Глава 23
Кира
Просыпаюсь будто от рывка. Поднимаю взгляд в поисках Савы, но место водителя пусто, и его нигде нет. Тело затекло от неудобной позы, так что я еле приподнимаюсь и оглядываюсь. Мы остановились в какой-то деревне. Одиноко стоящие дома с перекошенными оградами и заросшими участками странно контрастируют с шикарными особняками за высоченными заборами. Где мы? И куда подевался Сава?
Выждав несколько минут, выползаю из машины. Не захлопываю дверь, мало ли что. Вижу приоткрытую калитку, перед которой Сава и припарковал машину, и решаю туда заглянуть.
Сава разговаривает во дворе с мужчиной в инвалидном кресле. Напрягаюсь, увидев на его коленях ружье.
Кто он? Что мы тут вообще делаем?
Вдруг Сава, будто почувствовав меня, резко поднимает голову, встречаясь со мной взглядом.
— Твоя? — слышу отчетливо вопрос незнакомца.
