— Вика, как думаете, муж знал о ваших отношениях с Вовой? — спросил Павел, послав говорящий взгляд в сторону Володи.
— Знаете, сейчас я не могу сказать, со стопроцентной уверенностью, что не знал. У него чутье как у зверя, он мне кажется чувствует запах чужого мужчины, на клеточном уровне что ли, я не знаю, как объяснить.
— Вика, — продолжил Павел, — вы были знакомы с родственниками и приятелям Суханова, попытайтесь вспомнить какую — нибудь темноволосую девушку, которая могла быть ему дорога, кроме вас.
Вика задумалась на несколько минут.
— Не знаю, — пожала плечами и снова повторила, — правда не знаю, — хлопала растерянно глазами.
— Спасибо вам, большое, — произнес Павел, — вы возвращайтесь к работе, и очень прошу о нашем разговоре никому.
Вика активно закивала.
Мужчины остались в кабинете после ухода Вики в тишине. У Володи зазвонил телефон и он внимательно выслушивал собеседника.
— Знакомая характеристика, — прокомментировал Павел.
— Ты о чем? — не понял Башир.
— Вика, когда рассказывала про себя ты студенчестве дала такую же характеристику, как у девушек, задушенных маньяком, — прокомментировал Роман.
Башир ответить ничего не успел. Володя закончил разговор, начав отчитываться:
— У Суханова есть старшая сестра, сводная по матери, зовут Анастасия. Отчим ее любил не очень, а вот Даниил наоборот, был к сестре привязан сильно, с самого детства, она его на семь лет старше. Даниилу было тринадцать, когда Анастасия вышла замуж за военного и укатила на другой край страны. Тогда у него случился нервный срыв, разгромил квартиру. Его сводили к психиатру на консультацию, тот выписал психотропы и вроде все затихло, кроме пламенной любви к сестре. Ее фотографиями у него была оклеена вся комната. Фотографии сестры Суханова, — показал на телефоне изображение стройной темноволосой, красивой девушки, очень похожей на Вику Суханову и Кристину Ящерову.
У Романа стянуло грудину. Сердце забилось толчками, в кровь хлынул адреналин, заставляя сорваться с места и мчаться вперёд. Глаза застилала красная пелена. Романа вынесло из кабинета, ключи от машины звенели в руках. Двигался на автомате.
— Вова, куда ехать? — задал вопрос Павел, срываясь вслед за Романом.
— Предположительно на дачу, в квартиру он ее не потащит, а дача в черте города.
— Ключи у Вики добудь и за нами, — коротко бросил Павел, — Башир, посиди у Вики.
Башир кивнул. Встал, топая следом за Вовой.
Павел выскочил из отдела и просканировав взглядом пространство перед отделом, выцепил Романа за рулём знакомой машины. Слетел с крыльца, перескакивая через две ступеньки. Распахнул пассажирскую дверцу и завалился на сиденье.
Роман сидел, крепко сжимая руль, до белых костяшек пальцев.
— Капитан, на твоём драндулете первая вперёд, если ты вдруг позабыл, — произнес Павел.
— Куда? — деревянным голосом спросил Роман.
— На Промышленной шестнадцать, там у этого упыря дача, загородный типа дом, — морщась произнес Павел, — кучу лет на Российском автопрома не ездил, как Леха от своей драги избавился, — комментировал Павел, — кстати, машина мне чем-то сильно знакома, где взял?
— Вова, подогнал, — сквозь зубы произнес Роман, — чтобы мышку возить. Можешь втащить мне, если кулаки чешутся.
— Вова, значит, молодец, — высказался Павел, — не все мозги засохли. Любимов, ты выдыхай, а то лопнешь, может я сам к Суханову пойду?
— Ящеров, ты думаешь я буду стоять на улице, сложив ручки, пока ты будешь разбираться с ублюдком, который посмел к моей женщине любимой прикоснуться? Я вроде повода считать себя трусом не давал и на все удары отвечал.
— Рома, нормально все с мышонком будет, она Ящерова, сильная, справится.
— Недолго она Ящерова, понял? — нагло заявил Роман.
— Да не лезь ты в бутылку, — постарался сдержать его Павел.
К дому подъезжать не стали, остановились на соседней улице.
— Сейчас Вова с ключами приедет, заходить будем тихо, ордера у нас нет, — пояснил Павел.
Вова приехал минут через шесть после них. Вышел из машины, показывая ключи выдавая новую порцию информации:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У Суханова водитель — наш старый знакомый, Артурка.
— Сука, — произнес не сдержавшись Павел.
— Что за хрен? — спросил Любимов.
— Начальник службы безопасности Седова, — объяснил Павел, — теперь понятно, откуда нарисовались доказательства.
У забора Вова показал, что им лучше перелезть, чтобы не засветиться раньше времени. Старались делать все максимально тихо, физическая подготовка позволяла.
В доме, куда зашли через главный вход, стояла тишина. Разделились, обследуя комнаты, но следов пребывания Кристины в доме не нашли, пока Вова не позвал их в ванную на первом этаже. Там в корзине для грязного белья обнаружились кровавые простыни. Роману от ярости скрутило все внутренности.
Услышав звук работающего автомобиля двинулся во двор. Багажник машины был открыт и Суханов грузил туда тело, завёрнутые в простыню. За рулём сидел водитель, который увидев троих мужчин выхватил пистолет и просунув руку в открытое окно открыл стрельбу. Пуля попала Володе в руку. Роман действовал на автомате. Выхватил из наплечной кобуры табельное оружие и сделал прямой выстрел. Пуля прошла через лобовое стекло и припечатала Артура к сиденью. Суханов, оценил ситуацию и опустив окровавленное тело поднял руки вверх.
— Я не при чем, я пытался ей помочь, это все Артур, — залепетал, размахивая окровавленными руками.
Яркая, алая кровь на его руках сработала как спусковой механизм, все внутри заледенело и Роман, зарычав диким зверем нажал на спусковой крючок, затем ещё, ещё и ещё раз, до тех пор, пока Павел не выбил оружие у него из рук. Суханов упал на дорожку, выложенную тротуарной плиткой, из ран на теле лилась кровь, а упал на колени, сжимая в кулаках землю с газонной травой.
— Вова, скорую вызывай, — приказал Павел, сидящему у стены Володе, зажимающему рану на плече.
— Уже, — отчитался Володя.
Павел кинулся к багажнику, на дне которого лежало тело, завёрнутое в окровавленную простыню. Трясущимися руками отогнул край простыни, глядя в серо — синюшнее лицо дочери. Глотку сковало спазмом и захотелось заорать, надрывая гордо, как накануне поступил Любимов. Павел усилием воли взял себя в руки и прощупал пульс на шее дочери. Пульс был, совсем слабый. Внутри шевельнулся теплый комок. Живая.
Подхватил тело на руки, отмечая, что кровавые следы расположены в нижней части тела, повреждений сверху не наблюдается. Прижал к себе теплое тело дочери, шагая по дорожке. Вова открыл ворота, впуская скорую. Роман так и сидел на земле.
— Живая, — бросил ему Павел.
Роман вскочил с места, подняв на Павла глаза со следами влажных дорожек. Протянул руки, выдавив из себя короткое:
— Дай.
Павел сомневался несколько секунд, понимая, что вот в этот самый момент он должен решить, готов он отдать дочь вот этому мужчине, который сегодня, отбросив свои принципы, сомнения и все условности готов был убивать человека, который причинил вред, как он считал его женщине.
Павел сделал шаг навстречу Роману, и встав к нему вплотную протянул Кристину. Роман взял ее крепко, но бережно, тщательно вглядываясь в мертвенно — бледное лицо.
Кристина будто почуствовала, его присутствие, веки дрогнули и она немного приоткрыла мутные от боли глаза. Сфокусировала на нем взгляд, разлепила бледные губы и тихонько простонала:
— Рома, больно.
Роман встряхнулся и полагал в сторону скорых, приговаривая:
— Потерпи маленькая, потерпи родная, сейчас, сейчас, скорая тут уже, они помогут.
— Что с девушкой? Какие повреждения? — поинтересовалась врач скорой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я не знаю, у нее кровь вот, — кивнул на ее ноги Роман.
— На кушетку ее кладите, — скомандовала докторша.
Роман стоял, будто сросшийся с ней намертво, боясь отпустить, доктор его поторопила:
— Кладите ее, время уходит.
Как только Роман положил Кристину, его из скорой выпихнули, захлопнув дверцы, ещё через пару минут взвыла сирена и первая скорая понеслась со двора. На смену ей пожаловало разъяркнное руководство МВД города.
