Негэнтроп торжествующе ухнул и тоже поднялся.
– Я путешествовал с ним в иные пространства! – заявил он и расправил плечи. – Велика его сила, ибо гений Леонида-1 снабдил дырокол сей невиданными свойствами проникать в запредельные грани мира. Видел я обиталище монстра 10-мерного, и ужаснулся, а Леонид-1 на время присутствие духа утратил, к обыденным делам обратившись…
Тут явился энтроп, и Никлас решил отложить расспросы до благоприятного момента. Следовало поскорее переправить 7-дырокол на космический аппарат, пока температура поверхности планеты не охладилась вплоть до кристаллизации атмосферных газов. В такой обстановке не только передвигаться с грузом – сохранять саму жизнь затруднительно. При поддержке биоформ историк погрузил бесчувственного Чанга-33 на атомную дрезину и переправил его в лабораторию.
– Действуй, брат! – приказал он «Нептуну».
Тот привлек в помощники энтропа, и вдвоем они отвинтили зажимы с черными микродырами, свернули все питающие коммуникации, а затем переместили обе камеры устройства на платформу дрезины. Видно было, что занимаются они этим делом не впервые – изобретатель не раз перемещал свое детище с места на место.
«Хаос» опять отлучился – на этот раз за капсулами с АМ и новой порцией нанороботов.
– Какой у вас чуткий коллега, – с долей презрения произнес негэнтроп, интимно придвигаясь к Никласу. – Стоило воздуху охладиться на двадцать три Кельвина от расчетного, и в спячку впал он, словно простейшее животное наподобие полипа. Весьма дурно приспособлен организм его для экстремальных условий, и вредно это для дела его, не так ли?
Они установили на дрезине детали 7-дырокола и приткнули сбоку вялую тушку гелиодезиста. Никлас постарался упаковать его получше – затолкал вялые руки-ноги в кожные пазухи, поплотнее утрамбовал голову, особо следя за тем, чтобы уши не свисали снаружи. Напоследок он тщательно укутал Чанга-33 силовой сетью, до предела снизив ее проницаемость.
– Ну, покатили!
Возле двери шлюза они ненадолго задержались, собираясь с силами, и все трое приняли в кровеносную систему по паре граммов нанороботов. Настроенные на резкое понижение скорости обмена веществ и сопротивление холоду, они выдохлись за несколько минут, полностью отработав ресурс.
Шлюз, словно замороженный, неохотно выпустил пленников под открытое черное небо. Планета неотвратимо мертвела, и скоро вся ее и без того негустая атмосфера должна была выпасть в виде слоя снега. Уже сейчас под колесами дрезины хрустели кристаллики самых тяжелых газов, а склоны естественной впадины, в которой стоял дом, сверкали в свете фонаря цветными искорками.
Показалось, что время встало, настолько медленно, неуклюже и безмолвно двигалась процессия вверх по пологому пандусу-склону. Как будто они очутились под толстым слоем воды – организмы, сопротивляясь резкому перерасходу энергии, самостоятельно оптимизировали движение суставов. Ни единого ветерка не дуло на открытом месте, только раздавались иногда глухие шлепки падающих микрометеоритов, хорошо слышимые за сотни метров.
Брачные мысли
4/192. Принял решение посетить брачную планету Центра, хоть сейчас и не сезон. Эрогенные зоны в мозгу начинают откровенно саботировать работу всего организма, и меня это угнетает, особенно в минуты отдыха.
Не знаю, что из этого выйдет, все-таки живу я далеко, в миллиардах парсеков от древних «культурных очагов» типа галактики Млечный Путь, на самой окраине Вселенной… Многие почему-то опасаются такого соседства, хотя до границы 3-мерного мира еще вполне приличное расстояние. Ничего страшного в том, чтобы жить на краю физического мира, нет – тут ничем не хуже, разве что молодых звезд очень мало, в основном белые карлики, черные дыры и нейтронные. Газовая ткань космоса тут совсем рыхлая. Но какая разница, где жить, если дырокол в любую секунду доставит тебя в нужную точку пространства?
Буду козырять тем, что основал собственный клан, все равно больше мне нечем похвастать. Ни под водой жить не умею, ни в протуберанцах купаться. Высокое (от двух мегапаскалей) давление плохо переношу, так же как и гравитацию больше четырех стандартных единиц… Посчитал собственные недостатки и ужаснулся!
Прощание с новыми друзьями
8/239, вечер. С «Пионером» все оказалось в порядке, станция приветила Никласа и его новых товарищей веселыми огоньками управляющей панели и приборных подсветок. Даже не пришлось обновлять капсулу с антиматерией в энергетическом блоке. Дрезина с увесистым содержимым кое-как втиснулась в узкий проход между гравитационным креслом и двигательным отсеком, и биоформы ловко, явно не впервой переместили 7-дырокол на его место.
Никлас помог им развесить по ячейкам черные микродыры, руководствуясь указаниями негэнтропа, и подвел к ним кабели. Обе камеры, приемная и отправляющая, сигнализировали о готовности к переброске вещества.
– Куда вас отвезти, босс? – спросил «Нептун».
– Притормози. Почему ты считаешь меня своим хозяином, брат?
– Такова последняя воля Леонида-1, – печально пояснили биоформы в один голос. – Он покинул нас навеки, завещав продолжить его дело или спастись у хорошего человека.
– Значит, он предвидел беспорядки в своем доме?
– Да, он предупредил нас о возможном визите многомерной сущности и посланца Гелиодезической комиссии.
Никлас решил, что проводить дознание в такой трудной и тесной обстановке вряд ли имеет смысл – только еще больше запутаешься. Пока неведомый прозрачный враг не вернулся и не порушил остатки действующей аппаратуры, нужно убираться отсюда как можно скорее.
К тому же куда их еще девать, этих кремний-органических безумцев? Составят компанию одинокому «Динго»…
Историк ввел в транспортный чип дырокола адрес своей планеты и уселся в кресло, предоставив «Нептуну» возможность действовать. Пока энтроп выкатывал атомную дрезину наружу, тот тестировал 7-дырокол, при этом почему-то заметно нервничая. Видимо, ему уже доводилось пользоваться устройством, и воспоминания об этом сохранились не самые гладкие. Глядя на него, и Никлас встревожился. Некстати подумалось, что они возвращаются в обитаемую область Вселенной, густо нашпигованную транспортными магистралями в 6-мерном пространстве. Как бы не столкнуться с какой-нибудь посылкой или человеком… Но делать, разумеется, было нечего, приходилось рисковать. Хорошо еще, что Чанг-33 не успел оттаять и лежал в закутке «Пионера» спеленатым, будто антинейтроны в капсуле.
– Ну, стартуем!
Негэнтроп послушно запустил азотный двигатель, аккуратно вывел станцию из-под навеса, взметая соплами мелкую каменную крошку на стартовом мини-комплексе. Крепежные штанги отпали еще раньше. На обзорных экранах царила черная мгла с крупинками звезд, никаких признаков белого карлика действительно не просматривалось.
Защелкали датчики противометеорной защиты, направляя в непрошеные микроскопические камешки сгустки гравитации. Скоро поверхность Беты представлялась уже обозримым непроницаемым диском, заслонившим от беглецов часть неба, и продолжала неумолимо уменьшаться. Где-то там оставался пустой дом Леонида-1, обесточенный и холодеющий – когда еще человек (то есть гелиодезист или демограф) вступит в его помещения, чтобы узнать все о судьбе его строителя?
Тем временем коррекция точки прибытия завершилась: автоматика выбрала для нее пустую (согласно атласу) область космоса на расстоянии в десятую часть парсека от центра системы. Переместить «Пионер» сразу в семейный дырокол Никласа было, конечно, невозможно.
Обратная черная дыра вспухла, поглощая станцию, за какую-то долю наносекунды, и в следующее мгновение историк с облегчением увидел свое солнце.
– Повреждение в контуре жизнеобеспечения! – взвыл бортовой компьютер. – Для устранения обратитесь к руководству по эксплуатации.
– Это опасно? – не сдержался Никлас.
Он не почувствовал никаких фатальных изменений ни в радиационном фоне, ни в атмосфере.
– Сейчас протестируем.
Негэнтроп метнулся к панели управления и стал ловко щелкать разными клавишами, не полагаясь на мысленное управление. Может быть, здесь его даже не было – «Пионер» отличался простотой и… надежностью, которая дала сбой. Не иначе он все-таки пересекся на 6-мерной дорожке с другим телом.
– Термопара накрылась, хозяин, – резюмировал «Нептун». Энтроп в это время суетился вокруг него, заглядывал через плечо и выполнял простые команды – замыкал открытые контакты, поворачивал голограмму схемы поврежденного контура и тому подобное. – Жить будем.
– И все? – облегченно вздохнул историк.
– Нет, динамическая защита тоже повреждена. Но это не опасно, радиационный фон совсем слабый.
– Это временно… Двигай к планете.
«Нептун» поймал маячковый радиосигнал, настроил координаты прибытия и передвинул станцию на околопланетную орбиту. Двигатели придали «Пионеру» горизонтальный импульс, и он стал спускаться по пологой траектории. Тут уже порядком фонило – не только от звезды, но и от самой планеты. Однако интенсивность излучения оставалась в норме, и ни историк, ни биоформы не обеспокоились.
