В тот же вечер Никласу пришлось поучаствовать в семейной дискуссии между внучкой и ее супругом, которые никак не могли выбрать подходящую форму для ребенка. Как человек, за тысячи лет повидавший множество разных причудливых детей, историк выступил экспертом в этом сложном вопросе.
– Предпочитаю наиболее эргономичные формы организма, – сказал он авторитетно. – Значит, легкий наклон туловища вперед, длинные передние конечности, крепкие ноги. Можно небольшой хвост, для устойчивости, но тоже прочный и хваткий, чтобы использовать для операций с предметами. Знаете, порой приходится надевать экзокостюмы со щупальцами только ради того, чтобы фиксировать вещи позади себя.
Молодая пара вежливо выслушала Никласа, поглядела на его личный каталог (составленный из особей, почему-либо не вошедших в последнее издание «Клановой истории»), но каждый из супругов, похоже, остался при своем мнении. Зачем тогда спрашивали, интересно?
На другой день прибыл еще один член семейства. На этот раз им оказалась Светлана-21, племянница Ирины, и она привезла новое развлечение. Вся толпа гостей собралась в башне дома, в косых лучах восходящего солнца, впитывала ультрафиолет и закусывала брикетиками с зеркальной материей. Кое-кто запивал их жидким магнием, чтобы толково прогреть организм, но большинство предпочитало прохладительные напитки. Дьюары с аргоном и криптоном то и дело шипели, наполняя бокалы (моментально вскипающие пузырьками водорода). Урван-4, известный гурман, провел для себя отдельный катетер и смело поглощал чистый аргон непосредственно желудочной камерой. Каждую минуту он сбрасывал избыточное внутреннее давление, открывая клапан в нижней части туловища.
– Смотрим на меня! – заявила «Светка», вечная соперница Ирины по части забав. – Я привезла последнюю модель атомного лазера с мультиплексором. Мне прислали его вместе с датчиками, которые я заказала в ГК, их применяют для получения 3-мерных геологических карт. Помните, я раньше изучала распределение магмы, чтобы предсказывать вулканические извержения? Да Зумино с ними, не в этом дело!
Светлана-21, очень высокая женщина слегка изогнутой, наподобие вопросительного знака, формы с пышным коконом пепельных волос на голове и красивым зеленым гребешком вдоль узкой спины, с помощью «Динго» расставила по периметру комнаты элементы мультиплексора и включила лазер. Гости и хозяева в это время передвинули глаза на макушки и расположились в центре помещения.
– Вы ничего не видите?
– Нет, нет… – нестройно, на всех частотах загудели зрители.
– А между тем прямо над вами возникла пространственная структура из волновых пакетов, образованных ультрахолодными атомами! Эти атомарные солитоны – последний крик моды в искусстве визуализации образов! Выход мнемографа подключается ко входу лазера, тот разлагает его мультиплексором на собственные функции – и мысленная картинка перед вами!
– У-у! И зачем это нужно, если есть мнемограф? Тем более ничего не видно.
Кто-то, правда, возразил, что в гравитационном диапазоне просматриваются контуры какого-то мутного образования, но этот родич остался в одиночестве. Мало кто затруднял себя наращиванием такого специфического зрения.
– А вот зачем. Сейчас картинка образована без всякого мнемографа, сама собой. В этом и состоит искусство, чтобы расположить элементы мультиплексора самым изысканным образом.
Он завладела управлением окнами и стала плавно менять поляризацию и прозрачность стекол. Скоро ей удалось нащупать некую длину волны, которая удачно отразилась от ее скульптуры и явила ее в видимом диапазоне. Заинтересованные зрители обнаружили над головами что-то архаично-кубистическое, покрытое мелкой рябью стоячих волн.
– А теперь глядите внимательно… – прошептала Светлана-21 и стала мысленно сдвигать элементы вверх.
Аккуратные гравитационные захваты не мешали формированию главного образа, который потек, подстраиваясь под новое положение мультиплексора. Отдельные кубики картины смазались, выстроились в сложную, невиданную молекулу, потом сложились в колоссальный цветок из угловатых линий. И вдруг он будто распустился, выпуская из центра жесткие, тонкие пестики, которые тотчас рассыпались, едва лишь Светлана плавно изменила прозрачность окон. И вновь выросли из ничего, когда она вернула параметрам стекол их прежние значения – будто собранный из пустоты, образ вырастал снизу и пропадал на потолке.
Такое тонкое управление и мультиплексором, и освещением было подлинным искусством! Даже Никлас, не склонный целиком отдаваться восприятию, подпал под обаяние образа. Прочие же родственники, помешанные на забавах, разразились восхищенными воплями. Леопольд-41 по-юношески несдержанно вскочил, тем и разрушил на время картину. Его ухватили за щупальца и распластали на полу.
– Я тоже хочу такой атомарный лазер, – сообщила Ирина на ухо историку. В ответ оно свернулось в тугую трубку.
– Даже не сомневался… – пробурчал Никлас.
Между тем виновница восторгов вещала с гордым видом:
– Самое трудное – создать нечто подобное человеку или сложному продукту его деятельности. Плохо даются также двойные звезды и другие нетривиальные космические объекты. Но если вам удалось сотворить их и заставить двигаться – можете смело участвовать в конкурсе!
– А ты уже участвовала?
– Пока нет, этот вид искусства только развивается… Можно стать его классиком!
Этот аргумент, кажется, сразил подавляющее большинство гостей и саму Ирину. Никлас сразу увидел, как запылали мягким рентгеном ее глаза, предвещая запрос в отдел доставки ГК. «Пусть развлекается», – решил историк. Сейчас ему почему-то меньше всего хотелось, чтобы кто-то вмешался в его расследование. Правда, скорого контакта с гелиодезистами все равно не избежать, это он понимал отчетливо.
Ретро-монументы
4/193, вечер. Прибыл на место я ранним утром (по местным признакам). На моих глазах за горизонт, двигаясь вереницей, уходили все три разнокалиберных спутника планеты, а их место занимала звезда – голубой гигант. Я поспешно подал команду нанороботам усилить защиту тела от тепловых ожогов, а глазные яблоки сами послушно покрылись матовой мембраной.
Местность вокруг хода к мульти-дыроколу была весьма пересеченной. Неподалеку возвышался скалистый пригорок, за ним виднелся край каньона, и еще дальше крутые горы. И так во все стороны. Повсюду возвышались колоссальные творения человеческого гения, авторы которых сочли возможным привезти их сюда и смонтировать. Но их было не так уж много, все-таки это весьма дорогостоящая затея.
Я снял со щита индивидуальный пояс для передвижения по воздуху, подключил его к нервной системе и заодно получил доступ к авторским описаниям произведений искусства. Кроме них, имелись также комментарии посторонних ценителей, собранные за многие века существования экспозиции.
– Прямо перед вами, на возвышенности, находится скульптура «Спящий монстр», – услышал я (программа распознала положение моих зрачков, то есть направление взгляда). – Она целиком собрана из молекул, способных превращать свет в механическую энергию. Поскольку сейчас восходит солнце, вы можете видеть, как скульптура оживает и распрямляется, приобретая законченные ужасные очертания!
Однако ничего передо мной не «распрямлялось», хотя на возвышенности, действительно, была видна какая-то бесформенная груда явно искусственной материи. Но ее, очевидно, крепко потрепали эрозия и само время.
«Фу, мерзость какая», – раздался в мозгу первый комментарий. «Отвратительно!», «Скука, совсем не страшно», «И кто только придумывает такую чепуху», «Он пугает, а мне не страшно»… И наконец последняя запись, сделанная больше семи тысяч лет назад, гласила: «Глупо. Автору давно пора обновить свои чуткие молекулы, они уже не работают, потому что распались». С тех пор так и не нашлось других ценителей, да и сам скульптор, похоже, или умер, или утратил интерес к произведению.
Я оглянулся, заслышав шелест – из мульти-дырокола поднялась причудливая пара поклонников ретро-искусства. Видимо, эти люди приезжали сюда не в первый раз, потому что полетели прямиком в направлении тридцать семь градусов к азимуту. Отправиться, что ли, за ним? Наверное, это не слишком вежливо… Все-таки в рассылке это искусство выглядело поживее – может быть, где-то есть зона свежих произведений? И вряд ли далеко от места прибытия. Тут из-под земли выбрались еще несколько человек, сгруппированные по трое и даже по четверо: все разлетелись в разные стороны, но никто даже не взглянул на мертвую скульптуру и меня рядом с ней.
«Отличное начало путешествия! – подумалось мне. – Ладно, продолжаем культурную программу». Надо же подготовиться к возможной встрече с избранницей, а то еще подумает, что я ученый сухарь, чуждый прекрасного. А это не так, просто я немного отстал от моды. «И что тогда я делаю на ретро-планете?» – обожгла мозг запоздалая мысль. И все-таки я упрямо двинулся прочь от дырокола.
