– Все пропил, все пропил, сволочь! Тебе, как нормальному человеку, подарили, а ты, козел безрогий, пропил… Тебе ничего доверить нельзя, копейки в дом не принесешь. Я весь день как заводная кручусь, а ты всю мою молодость погубил…
В дальнейшем беседа двух лиц, вне всякого сомнения, являющихся субъектами супружеских отношений и проживших, видимо, в браке не один год, не отличалась особой оригинальностью. Минут пять мы наблюдали стандартные агрессивные наезды женской половины на мужскую и жалкие попытки последней противостоять этой лавине ненависти.
Через пять минут беседа подошла к логическому концу. До мужчины наконец дошло, что о нем говорят нехорошо. Он вытянулся по струнке и даже приподнялся на носки, чтобы прямо в лицо крикнуть своей визави:
– Прекрати на меня орать!
Женщина нашла эту фразу вполне резонной, замолчала и, размахнувшись, отвесила мужичишке здоровенную затрещину, которая отбросила его прямо в наши с Дыниным объятия. Она плюнула вслед удалившемуся от нее муженьку и, развернувшись, хлопнула одной из двух дверей, которые выходили в коридор.
Мы придали телу мужичка вертикальное положение, и он удивленно и одновременно испуганно уставился на нас ошалевшими глазками.
– Вы себя нормально чувствуете? – вежливо поинтересовался я.
Мужичок в ответ утвердительно заморгал глазами. Я пришел к выводу, что он вполне вменяем, и задал более сложный вопрос:
– Скажите, пожалуйста, где проживают супруги Мамонтовы?
Мужчина удивленно посмотрел сначала на меня, потом на Дынина и молча ткнул пальцем в дверь квартиры, за которой только что скрылась пожилая фурия.
– Вон там, – сказал он.
Дынин спросил:
– Это что, Маринки Мамонтовой мать?
– Угу, – промычал мужичок.
– А ты, похоже, ее отцом будешь? – сделал логическое заключение майор Дынин.
Мужичишка не стал отрицать этого факта, тем более что в еще не до конца порушенных алкоголем чертах лица я нашел некое сходство с девушкой, виденной мной на фотографии.
– Нам надо поговорить с вами, – сказал я. – Меня интересует, когда Марина последний раз была у вас дома.
– Кто ж помнит? На той неделе, похож, была… а может, и не была… – задумался заботливый отец.
– Так, значит, на прошлой неделе она еще была?
– Да вроде как… Она к нам раз в неделю в гости-то заходит. А вы что, ее женихи какие али как?
– Али как, – ответил я.
– То-то я и смотрю, – сказал Мамонтов. – Ухажеры-то ее побогаче выглядят.
Похоже, что эта фраза оскорбила Дынина, и в нем взыграла ментовская натура:
– Ну ты, ханурик, твое мнение здесь никто не спрашивает. Давай отвечай на вопросы и не жужжи не по делу! Твоя дочь уже две недели на работу не является. А ты, придурок, не можешь вспомнить, когда она была здесь последний раз!
– А где она работает? – удивленно воззрился на Дынина незадачливый папаша. – Ее же вроде какой-то ухажер богатый содержит.
Я понял, что совершил ошибку, не объяснив Дынину, что многие девушки не информируют своих родителей о характере своей работы. Они объясняют дорогие украшения и одежду тем, что у них имеются богатые любовники. И попробовал исправить ситуацию:
– А ты что, думал, что наш шеф просто так ей все эти цацки дарит? Чтобы она исчезла вот так, никому не сказав? Это и есть ее своеобразная работа.
– Да я правда не знаю, мужики, – забеспокоился пьянчужка. – Ну, заходит к нам в гости иногда… Она же не с нами живет и о своих планах не говорит.
– Ты мне туфту не гони! – строго сказал Дынин.
Он схватил пьяницу за ремень и притянул к себе.
– У меня и не такие раскалывались. Вот посажу на пятнадцать суток!
– За что? Я ничего плохого не сделал, – еще больше испугался Мамонтов.
– Найдем, за что! Вот, например, откуда у тебя такой ремень? Он в магазине не меньше пятидесяти долларов стоит.
Я тоже обратил внимание на то, что по сравнению с рваным пиджачком и грязными брюками папаши ремень смотрелся разительно выгодно.
– Да это дочка подарила на день рождения! – взвился Мамонтов. – Она мне целый комплект подарила. У меня еще кожаная куртка и бумажник были. Между прочим, из итальянской кожи. Они в магазине так комплектом и продаются.
– И куда ж ты их дел? – спросил я.
– Деньги нужны были, – философски ответил Мамонтов.
– Понятно, – процедил сквозь зубы Дынин. – Значит, пр-ропил! Лучше бы она тебе телогрейку подарила или валенки… Все равно пр-ропьешь! Глаза бы мои на тебя не смотрели!
– А вот дочь не обиделась, сказала: ничего страшного. У этого ее хахаля-армяшки магазин большой, кожаный. Она оттуда сколько хочешь может взять, и все бесплатно.
– Ладно, – вмешался я. – Хватит, пойдем. От него, видать, ничего путного не добьешься.
Дынин отпустил ремень спивающегося папаши и со словами: «У, алкоголик!» – оттолкнул последнего в сторону, убрав его с нашего пути.
Мы вышли во двор, и Дынин спросил:
– А почему мы, например, с мамашей не поговорили?
– Я думаю, все, что нам надо, мы уже узнали. Дальнейшие разговоры привели бы к выдаче информации о характере занятий Марины. Ты и так прокололся…
И я объяснил ему суть его ошибки. Мы вышли на улицу и прошли два квартала, прежде чем сумели поймать такси и уехать из этого района.
– В любом случае выяснили два важных момента, – сказал я, когда мы подъехали к зданию городского управления внутренних дел и уселись в скверике. – Первое. Девушка, несмотря на то, что вырвалась из того болота, где мы сейчас побывали, своих родителей не забывала, дарила отцу-алкоголику подарки, думаю, что помогала семье и деньгами. Поэтому предположить, что она могла исчезнуть, не предупредив родителей, было бы неверным. И второе. Несмотря на суровые правила клуба, у девушки все же был постоянный любовник или клиент. Вполне можно предположить, что нашла она его в стенах клуба «Помпей».
– А может, она наврала про любовника? А сама просто купила кожаный набор в магазине.
– Может быть. Но скоро я это уточню у Путилина и вечером тебе позвоню.
На этом мы с Дыниным разошлись, и я поехал в «Помпей». Как я и ожидал, Путилин был на рабочем месте и почти сразу же меня принял.
– Иван Алексеевич, – спросил я его сразу после того, как мы поздоровались, – среди ваших постоянных клиентов есть армянин, который владеет большим магазином кожаных изделий?
Путилин размышлял всего несколько секунд и быстро ответил:
– Да, пожалуй. Это Шагян, Альберт Венедиктович. Владелец магазина «Мир кожи».
– Я хочу его увидеть. Как лучше это сделать?
– Обычно он у нас обедает как раз в это время, – Путилин посмотрел на часы.
– И еще. Посещал ли он третий этаж?
– Да.
– С кем он, как правило, проводил время?
Путилин постучал пальцами по столу и сказал:
– Спускайтесь в ресторан, пообедайте. Вам все сообщат и покажут.
Я спустился в ресторан и уселся за столик. Ко мне тут же подошел управляющий залом и спросил:
– Что желаете, Владимир Александрович?
Я в очередной раз удивился быстрому перетеканию информации в этом заведении и исполнительности людей Путилина. Я заказал суп харчо и телячью отбивную с красным вином. Разделался с харчо и приступил к телятине, когда ко мне подошел управляющий и тихим шепотом сообщил:
– Господин Шагян сидит справа от вас за столиком перед картиной с морским пейзажем. Иван Алексеевич просил передать вам эту записку.
Я развернул записку, в которой четким круглым почерком было написано: «Из интересующих нас девушек в его поле зрения попадали Елена Петрова и Марина Мамонтова. Последние две недели третий этаж не посещает». Ознакомившись с содержанием записки, я засунул ее в карман и поблагодарил управляющего.
– Будут ли какие-нибудь вопросы? – спросил он.
– Пожалуй, нет. Большое спасибо.
Покончив с обедом и покинув клуб, я дошел до ближайшего телефона-автомата и набрал рабочий номер Дынина.
– Дмитрий, мне нужна информация об одном человеке. Это Альберт Шагян, владелец магазина «Мир кожи». Сумеешь сделать до вечера?
– Постараюсь, – буркнул Дынин и положил трубку.
В восемь вечера Дынин явился ко мне домой и, поставив передо мной пакет с пивом, сказал:
– В общем, информация есть. Этот Шагян, пятидесяти пяти лет от роду, действительно владеет магазином «Мир кожи» и еще несколькими магазинами, где торгуют одеждой и обувью. Живет по адресу Ленинградский проспект, 98, в четырехкомнатной квартире. Женат, жену зовут Наринэ Амбарцумовна. Имеет троих детей, все три дочери – возраста от двадцати до девяти лет. Старшая дочь – студентка. Шагян имеет загородный трехэтажный дом. Это все, что удалось выцепить по нашим каналам.
«Загородный дом отпадает», – подумал я. На дворе лето, и Наринэ Амбарцумовна наверняка посещает вместе с детьми это место. Да и следы женского пребывания в доме от опытной жены скрыть чрезвычайно сложно.
– Дынин, надо устроить слежку за Шагяном, – сказал я.
– Зачем это?
– Если мое предположение верно, то существует еще какое-то место, где он может прятать девушку. Может быть, съемная квартира или какая-нибудь дача, комната в пансионате или еще что-то.
