ДНЕВНИК ИВАНА КРАЕВА
Он перевернул страницу и начал читать. Первая запись в тетради датировалась шестым марта тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года.
"6 марта 1984 года
Это первая запись в моем дневнике. И она будет не самой веселой. Но, надеюсь, перечитав ее лет этак через десять, я просто улыбнусь, вспоминая свои беспочвенные страхи и воспоминания. Итак, начну.
Международная обстановка все больше обостряется. Вчера в программе "Время" почти полчаса рассказывала про новые инициативы со стороны Соединенных Штатов Америки. Мы обсуждали это сегодня на заседании партийной ячейки, но к единому выводу так и не пришли. Очень все странно. Что еще за "Стратегическая оборонная инициатива"? И почему о ней заговорили только теперь? В программе "Время" сообщили же, что ее разработка началась еще в восемьдесят третьем....
Разговаривали вчера с Костей по телефону по этому поводу. Он тоже мало что понимает, но, по крайней мере, у него в институте побольше сведений, чем у нас на заводе. Костя говорит, что дело идет к большой войне, что Черненко совсем плох, а там (он сказал "там", но я - то понял, что разговор идет о США) боятся, что к власти придут люди из Комитета, которые ударят первыми. Вот такие разговоры, значит, ходят среди интеллигенции....
У нас же на заводе пока все спокойно. Если не считать повального пьянства среди рабочих, то проблем, практически нет. Но не спокойно на душе. В чем проблема?
7 марта 1984 года
Все тоже самое. Одни и те же новости, в которых повторяют, словно стихи, избитые истины. Советский Союз за мир, за солидарность, за.... Да, мы знаем все это - зачем напоминать по сто раз на дню? Они что, держат нас за тупых баранов?
Сейчас около одиннадцати. Маша уложила Павлика, а сама теперь в ванной. Я на кухне. Курю и делаю эту запись. Маша не знает, что сегодня я пришел с работы раньше обычного. Ко мне приезжал Костя. Он знает, как настроить западное радио. Я сначала сомневался, но потом пришел к выводу, что другого выхода просто нет: иначе можно будет сдохнуть от этой неизвестности. Костя пришел в шестнадцать ноль-ноль. Мы включили мой прибалтийский "многоканальник", и Костя долго крутил ручки, пристраивая принесенную с собой специальную антенну. У нас получилось.
Я английский не знаю, но Костя владеет свободно. Он переводил. Если не долго, то говорили примерно следующее: генеральный секретарь компартии СССР при смерти, а к власти в стране рвутся высокопоставленные сотрудники Комитета государственной безопасности. Если произойдет худшее и ситуация выйдет из-под контроля, США нанесут превентивный удар по территории Советского Союза.
Я сначала Косте не поверил. Не хотел верить. Но потом, конечно, принял эту информацию.... Маше пока ничего не говорю. Она и так еще не совсем отошла после недавней ангины - ей нервничать еще нельзя. Да и, скорее всего, все обойдется. А радио американское тоже может своим мозги мыть.
Пока все. Завтра восьмое марта. Договорились с Костей на девятое.
9 марта 1984 года
Вчера приезжали родители. Посидели очень хорошо. Отец где-то достал болгарское вино и венгерский вермут! Всех удивил. Маша наделала салатов. Обсуждали, конечно, и текущую ситуацию. Отец считает, что причин для паники нет. Ну, он человек военный - ему хочется верить. Но вот только даже ему не верю сейчас. Он говорит, что ситуация под контролем. Что кто-то из них ездил по делам в Генеральный штаб и там все уверены, что американская система - чистой воды страшилка. А на самом деле ничего нет. Мать с Машей вообще в разговор не вникали - все нянчились с Павликом. Смотрю на них и понимаю, что они живут в каком-то своем мире. И им там хорошо и комфортно. В их мире нет места для ядерных боеголовок, атомных бомб, межконтинентальных ракет и космических систем ПРО.
Что же это за мир такой волшебный? Почему меня там нет?
Костя пришел сегодня снова около четырех. Мы настроили нужную волну и слушали. Сегодня говорили куда больше и страшнее... Черненко умер. От советских граждан этот факт скрывают и огласят лишь тогда, когда одна из сторон одержит верх. Скорее всего, к власти в СССР придет председатель КГБ СССР Рунов. Если это случится, Соединенные Штаты Америки не будут дожидаться развития ситуации и первыми нанесут удар по "Империи зла" во имя демократии и свободного мира.
Долго еще сидели с Костей (даже после возвращения Маши, которая привела Павлика из детского сада) и разговаривали. Он считает, что надо уезжать. Сам он при любом раскладе останется здесь - у него мать больная и больше никого нет. А у нас Машина родня в Иркутске. Туда нам Костя и советует лететь. Причем срочно.
Маша услышала нашу беседу. Сначала ругалась, говорила, что мы сошли с ума, что я безответственный, если не думая о ней и Павлике, настраиваю дома американские радиостанции. Но потом успокоилась, притихла и включилась в разговор. Ни к какому решению не пришли. Будем действовать по обстановке.
10 марта 1984 года
Только что по телевизору объявили, что скончался Черненко. Значит, американцы не врали - он действительно был при смерти. А раз не врали про это, то не врали и про все остальное.
(Час спустя)
Долго спорили, но я все же уговорил Машу срочно вылететь в Иркутск. Ближайшим рейсом. Сейчас собираюсь и выезжаю в аэропорт за билетами. Допишу, когда вернусь
Ночь 10/11 марта 02:46:34
Это безумие. Это самое настоящее безумие. В связи с трауром все дороги перекрыты. Из города выехал чудом, заплатив гаишникам. В аэропорту настоящее вавилонское столпотворение. Никогда не видел столько людей - и все хотят вылететь из Москвы, и все непременно сегодня. Пока стоял в километровой очереди столько всего наслушался! Но итог один: все чувствуют, что скоро что-то будет. Прямо, само собой, никто ничего не говорит - вокруг сотрудники в штатском. Уезжают же люди под самыми разными предлогами, но большая часть как и мы: навестить родственников.
Ложусь спать. Наш рейс завтра в 17:30.
11 марта 1984 года
Маша покует вещи. Все время переживает за моих родителей. Но я им пока ничего не сказал - да они бы никуда и не полетели. Отец звонил с утра, сказал, что все нормально, правда есть опасность, что американцы попробуют дестабилизировать ситуацию в стране. Но, скорее всего, как обычно, чужими руками. Его версия - наступление в Афганистане. Да, оно было бы совсем ни к стати. Но не думаю, что это самый реалистичный сценарий.
Телевизор молчит. Павлик смотрит "В мире животных" и смеется над обезьянами. Но где новости? Где информация? Или советский народ не обязательно должен знать, кто им сейчас правит? Верчу ручку переключения каналов каждые пять минут, но все бессмысленно. Да и чего крутить? Если что и скажут, то только по первой программе.
Мы почти не разговариваем. Все молча. Родне решили не звонить. Каков бы ни был расклад - они всегда будут рады. Своим позвоню из аэропорта. Все, на часах тринадцать ноль-ноль. Пора выходить из дома - с этим режимом на дорогах ни в чем нельзя быть уверенным.
Следующую запись планирую сделать на борту самолета".
Арт закрыл тетрадь. Ему казалось, что он читает какой-то фантастический роман, а не реальный дневник реального (видимо, уже мертвого) человека. Он посмотрел на озеро и уже собирался продолжить чтение, но густой мужской голос оповестил, что через три минуты ужин. Что же, военные законы есть военные законы. Все по команде.
Глава 3
- Ну, рассказывайте, ребята, как вам все же удалось оттуда выбраться. - Приятный мужчина с окладистой бородой и озорными голубыми глазами, которого все здесь назвали дядя Саша, с интересом смотрел на Катьку с Артом, которые сидели напротив него за длинным обеденным столом, установленном в специальном помещении в бункере.
- Да вот выбрались, дядя Саш. Чудом выбрались. Если бы не Артем... Да и Спас здорово помог. Думаю, Артем лучше меня все расскажет. Давай, Артем.
...Переодевшись в униформу "ядерщиков" они бросили бронетранспортер и углубились во дворы. Разбитые детские площадки с покореженными проржавленными качелями и лесенками встречали из пугающей тишиной. Людей здесь не было точно. Но вот насчет мутантов и уродов Катька была неуверенна. Зато она с полной уверенность заявила, что "ядерщиков" здесь, скорее всего, точно нет.
- Они стараются без лишней надобности в такие места не соваться. Опасно. Да и поживиться нечем.
Пройдя сквозь череду многоэтажек, они вышли к старым домам, построенным еще годах в шестидесятых двадцатого века. В основном это были хрущевки, почерневшие от копоти и гари. Некоторые из них лежали в руинах, сложенные, словно картонные домики.
- Отсюда километра чуть меньше километра до границы, - сказала Катя, сверившись в картой. - Но сейчас нам придется немного отклониться от маршрута.
