внутрь.
Мы очутились в обычном с виду кабинете: стол, шкаф, окно и кактус. Вот только бумаг и папок нет, и на стене нет никаких агитплакатов и вымпелов соцсоревнований.
— Присаживайтесь, — кивнул он на кресло перед письменным столом, на котором стоял единственный предмет — черный телефон с круглой заглушкой вместо диска. — Подождите немного, скоро вам позвонят.
Летеха вышел, и наступила тишина. Я откинулся на кресле. Сколько ждать? Хоть бы чаю предложили по законам гостеприимства. Но ждать пришлось недолго. Уже через пару минут телефон настырно задребезжал.
— Слушаю, Петров, — поднял я трубку.
— Андрей Григорьевич! — раздался в динамике приветливый голос полковника Черненко. — Рад вас слышать!
— Алексей Владимирович, день добрый, спасибо, что согласились созвониться.
— Ну это самое малое, что я могу для вас сделать, а что случилось?
— У меня к вам будет необычная просьба…
— Говорите, Андрей Григорьевич. Это защищенный канал связи.
— Мы тут в Литейске ловим серийника. На счету трое убитых и один похищенный человек. У нас есть информация, что убийства могут быть связаны с деятельностью некоего Туза. Он возглавляет теневиков Литейска. Возможно, является главой местной торговой мафии.
— Знаю про такого, работаем в этом направлении тоже… Но большего сказать ничего не могу. Извини.
Я даже не удивился. Судя по всему, Туз — фигура значимая. И вполне логично, что конторские им тоже заинтересовались.
— Да я не справки наводить звоню. Нам нужно решить один деликатный вопросик.
— Какой? — тут же по-деловому уточнил полковник.
— Не удивляйтесь моим словам. Нужно поставить своего человека во главе швейной фабрики.
— Ого… Зачем же это?
— В целях служебной необходимости, так сказать.
— Ясно… В принципе, не проблема, если место еще не занято.
— Не занято, директора убили, а нового еще не согласовали.
— И кого ты хочешь туда поставить?
Я назвал имя.
— Да ты что? Андрей Григорьевич? — воскликнул Черненко. — Он же…
— Я знаю, но очень надо, Алексей Владимирович…
— Хм-м… Ну даже не знаю. Попробую. Биография у него совсем не подходящая для руководителя госучреждением.
— Ну, у нас же не всегда назначают директоров из профильных министерств. Сами знаете, кто нередко к управлению приходит. По партийной линии обкомовских двигают. Те вообще ни в зуб ногой в производстве. Мой вариант точно лучше.
— Так у твоего человека даже партийности нет. И вообще, он…
— Мужик он нормальный, под мою ответственность, Алексей Владимирович. И потом, это же временно.
— Ладно. Посмотрим, что можно сделать.
— Спасибо… И желательно сделать это максимально быстро, время бежит.
— Куда торопишься, Андрей Григорьевич? — я представил, как на этом вопросе аккуратно прищуривается Черненко.
— Пока маньяк на свободе, есть вероятность новых убийств. Тут мы с ним наперегонки.
— А-а… Ты про это? Я уж думал, ты на Туза переключился…
— Признаться, я поначалу не особо верил в его существование, но и вы подтвердили, что есть такой криминальный элемент.
— Много таких ушлых сейчас по Союзу… Боремся по мере сил, но сам понимаешь, приоритеты сейчас другие немного.
— Понимаю, — кивнул я, будто Черненко мог меня увидеть.
Конечно, он не назвал в подробностях эти самые приоритеты. Но я понимал, что меняющиеся социальные, международные и внутриполитические условия требуют от органов госбезопасности нового подхода к работе. И цеховики — это действительно наименьшая сейчас для них сейчас проблема.
— Как родители? — спросил Черненко.
Тут он тоже многое обо мне знал.
— У них все отлично. Мать так же, в Сберкассе, отец глваредом в газете трудится. Был у них в отпуске недавно летом…
— Сам-то не женился? На Светлане Валерьевне.
— Так не положено… конфликт интересов, говорят. Чтобы супруги в группе союзного значения вместе трудились — не положено.
— Ну, это тоже можно уладить.
— Как это?
— Поговорю с руководством вашим. Обоснуем, что для оперативных целей вы должны быть мужем и женой официально. Что скажешь? Или я не в свое дело лезу, Андрей Григорьевич? — спохватился полковник.
* * *
— Куды прёшь? Пропуск показывай! — из будки проходной швейной фабрики, словно старая беззубая овчарка, забрехал на меня седой вахтер.
— Какой пропуск, отец? — похлопал я по широким штанам, стрелки с которых сошли еще пару лет назад, наверное. — Я же на работу устраиваться.
Проникнуть на фабрику под видом работяги оказалось не так-то просто. Оделся я подобающе. Просторная рубаха из байки в клетку. Башмаки, не видевшие ваксы, и свитерок с советским орнаментом. Выбрился до синевы, чтобы вернуть лицу моложавость вчерашнего студента.
— Так это тебе в кадры нать, — открыл мне Америку вахтер.
Я глянул на доску объявлений, где значились вакансии на фабрике, на всякий случай запомнил пару специальностей кроме грузчика.
— Так я туда и иду, — улыбался я, показывая дружелюбность своих намерений.
— Без докУментов не пущу! — тряс дедок наградными планками на затертом до блеска пиджаке.
— Вот ты даешь! — включил я ПТУ-шника. — Я же не трудоустроен, где возьму пропуск?
— Направление давай, — не сдавался дед. — Ты по распределению к нам?
— Да я так, с улицы зашел. Объявление вот увидел.
— Сиди жди кадровичку тады, щас кто-нибудь пойдет, отправлю его в кадры, пусть о тебе сообщит.
Вот упертый. Фронтовик, конечно. Заглядывать в кадры мне совсем не улыбалось. Лишний раз на глаза попадаться… У меня другая цель.
В это время на проходной нарисовался рабочий. Морда под щетиной чуть подернута розвощекостью младенца, глаза добрые и одновременно немного грустные, как у спаниеля.
Мужичок попытался сходу пройти мимо фронтовика, ковыряя перед собой бетонный пол смиренным взглядом, но тот и его тормознул:
— Степка! Перца тебе в портки! — вахтер даже выбрался из будки, а штырь, перегораживающий проход, не передвинул в сторону. — Приложился уже, ежовий сын?
— Чой-та я приложился, Петрович⁈ — ударил себя в грудь Степка. — Я сегодня ни-ни.
— Ага, вижу! Глазки дурковатые, и щеки, как задница макаки, красные. А ну, дыхни!
— Я чеснок ел, Петрович! Не буду дышать.
— А что ты там за пазухой греешь? Пузырь на работу тащишь? А ну отдай! Отдай, говорю!
Пока они пререкались, я улучил момент и прошмыгнул под штырем. Быстренько прошлепал дальше и свернул за угол.
Все… Проникновение состоялось. Эх, насколько ж это проще с
