– Ну, вы даете! Уже прямо при детях себе такое позволяете! – раздался за спиной изумленный возглас Валерии.
Алеся смущенно отпрянула от Виктора, чувствуя, как вдруг запылало лицо и жаркая волна прокатилась по телу, быстро сменяясь волнующей прохладой.
– Я готова! – сказала она каким-то не своим, деревянным голосом, пытаясь устоять на ставших неожиданно слабыми ногах. Только руки Виктора, обхватившие за талию, не позволили ей бессильно опуститься на пол.
Крошечный ресторан, спрятавшийся в старом парке на высоком берегу узкой, но бурной речушки, уже ждал гостей. На небольшом паркинге стояли весьма приличные автомобили. Высокие, тяжелые двери были гостеприимно распахнуты, а на гранитном крыльце высилась фигура метрдотеля в смокинге, с бутоньеркой в петлице, словно у свадебного генерала. Алеся вдруг почувствовала себя Золушкой на первом балу. Виктор помог ей выбраться из джипа и, поправив наброшенную на плечи шубу, галантно взял под руку. В ярко освещенном зале оказалось довольно многолюдно. Едва Виктор с Алесей вошли, загремела музыка и они увидели, что к ним приближается девушка потрясающей красоты с огромным букетом цветов. Потрясенная Алеся даже не сразу поняла, что Виктора поздравляют с днем рождения. Именно развешанные по стенам плакаты подсказали ей, что ее спутнику исполнилось сорок пять лет.
Веселье было шумным, но не по-купечески разухабистым. Поздравления, тосты, пожелания звучали со всех сторон, а Алеся, слегка расстроенная скрытностью Виктора, все не могла улучить секунду, чтобы поздравить его. Только когда он пригласил ее на танец, Алеся наконец смогла сказать ему те слова, которые рвались из глубины души.
Музыка заглушила ее голос, и, возможно, поэтому Виктор не ответил, а может, просто не захотел. Алеся обиделась, но не показала виду. Стараясь ничем не выдавать себя, она осталась до конца и, лишь когда Виктор попытался проводить ее до квартиры, остановила его:
– Достаточно! Вы и так уделили мне непозволительно много времени. Поезжайте, не думаю, что нам стоит встречаться в дальнейшем.
– Простите, Алеся, я не понимаю вас! Что произошло? Чем я вас обидел?
– Уже поздно, не нужно так шуметь. Прощайте, Виктор, мне правда было хорошо с вами, – сказала Алеся и, резко повернувшись, шагнула в скупо освещенный подъезд.
Лишь когда машина выехала со двора, слезы, уже ничем не сдерживаемые, хлынули из глаз. Она стояла на лестнице и горько рыдала. Единственный мужчина, повстречавшийся ей на жизненном пути, в которого она влюбилась, как восьмиклассница, так и не ответил на ее слова любви, которые она так долго и мучительно вынашивала, берегла, никогда не произносила вслух. Они так и остались неуслышанными. Ядовитая горечь разъедала душу, травила исстрадавшееся сердце, подступала к горлу отвратительно вязким комком, не давая дышать. Всхлипывая, размазывая по щекам почему-то раскисшую тушь, Алеся еще долго стояла у двери, не в силах достать из сумочки ключи.
Ночь не принесла облегчения. Мокрая подушка, сбитая простыня и пустота в сожженной дотла душе. Утром Алеся, даже не умывшись, набрала номер Андрея.
– Андрюша, ты свободен сегодня?
– Да, пока никуда не собираюсь. Что у тебя с голосом? Такое чувство, что ты проревела всю ночь.
– Можно я к тебе приду? – спросила она, так и не ответив на вопрос.
– Разумеется! Мои двери для тебя всегда открыты!
– Опаньки! Да ты и впрямь, похоже, всю ночь плакала! Заходи. Чай? Кофе? – воскликнул Андрей, едва увидев Алесю.
Дашка, почувствовав что-то, не бесновалась привычно при виде гостьи, а, прижав коротко купированные уши, осторожно боднула Алесю в бедро и тихонько заскулила, словно выражая сочувствие.
Алеся сбросила шубку, нагнулась, чтобы расстегнуть сапоги, но голова после бессонной ночи закружилась, ее повело, и, если бы Андрей не поддержал, наверняка бы упала.
– Садись. Я тебе помогу, – сказал Андрей, усаживая Алесю на обувную тумбочку.
Расстегнув «молнии», он поочередно стянул с ослабевших ног сапоги, бережно растер ступни ладонями, согрел их в руках, и Алеся почувствовала, как боль уходит из сердца. Неведомо откуда взявшееся чувство благодарности захлестнуло ее. Она прижала голову Андрея к груди и принялась неистово целовать его бритую макушку. Он не сопротивлялся, лишь осторожно уворачивался, не позволяя целовать лицо.
Не соображая, что делает, Алеся запустила руки под его свитер, коснулась твердой, словно вырезанной из дерева горячей груди, обхватила за спину, прижалась что есть силы.
Андрей осторожно, стараясь не напугать, поднял Алесю на руки. Бережно перенес в комнату, молча усадил в кресло – и лишь затем мягко, но настойчиво освободился от ее объятий. Пока Алеся растерянно смотрела на него, Андрей налил ей почти полбокала коньяку. По-прежнему не говоря ни слова, сунул выпивку Алесе в руки. Она попыталась оттолкнуть бокал, причем движением столь резким, что немного коньяка выплеснулось на ковер. Дашка втянула носом воздух и недовольно заворчала.
– Выпей! – требовательно сказал Андрей, не обращая внимания на залитую коньяком руку.
– Я не хочу! – сорвалась в крик Алеся.
– Пей! Или мне придется применить силу, – жестко заявил Андрей.
Алеся прекратила сопротивляться и, схватив бокал, торопливо опустошила его.
– Еще!
Андрей плеснул еще немного и, вручив напиток женщине, присел напротив нее в кресло. Подождал, пока она выпьет, покрутил в пальцах сигарету, но, так и не прикурив, положил в пепельницу.
– Что с тобой случилось, сестренка?
– Андрей, почему я такая никудышная? Даже ты отказался от меня!
– А ты разве готова на инцест? Разве мы не говорили о том, что оба одной крови? Тем более не я тебе нужен. Что ты не поделила с Виктором? Он отказался от твоего предложения?
– Откуда ты знаешь? Опять справки навел? – истерично рассмеявшись, выкрикнула Алеся и закрыла лицо руками.
– Поплачь и успокойся. Поговорим чуть позже.
Андрей присел рядом с Алесей и, обняв за плечи, привлек к себе. Продолжая всхлипывать, Алеся начала рассказывать. Дашка, прижавшись к другому боку, тяжко вздыхала, словно понимала всю тяжесть состояния женщины. Андрей не перебивал Алесю, давая спокойно выговориться.
– Скажи, Андрей, почему все так получается? Он от меня отказался!
– Погоди, сестренка! А ты не допускаешь, что он, может быть, просто не готов к более близким отношениям? Почему ты считаешь, что мужчина должен бросаться на каждую юбку?
– А разве не так? Я настолько непривлекательна, что со мной не хочет быть мужчина, о котором я постоянно думаю?
– Вспомни, когда я с ним познакомился, что я сказал первое? Он тебя любит! Разве не так?
– Да, ты говорил это. Но разве ты никогда не ошибаешься?
– Ошибаюсь, но редко. Только мне кажется, ты совершенно не знаешь мужчин.
– Я была замужем!
– Алесенька, это было так давно! Скажи лучше, после гибели мужа у тебя были мужчины? Я понимаю, вопрос довольно бестактный, но прошу ответить на него.
– Какое тебе дело до этого? Ну, было. Один раз. Давно. Когда Лерка первый класс окончила. Банальный курортный роман, который ничего не принес, кроме разочарований. Я не хочу об этом вспоминать!
– Значит, последние годы ты провела одна? Плохо. Ты жила в придуманном мире и потому не представляешь, как думает, чувствует, ведет себя с женщиной мужчина. Пойми, Виктор не похож на повесу, и для того, чтобы принять серьезное решение, ему необходимо хорошенько подумать, взвесить все за и против. Он, как я понимаю, опасается обидеть тебя любым неосторожным словом или жестом. Ты, по-видимому, попыталась ускорить события, а он оказался попросту не готов к этому. Кроме того, большинство мужчин несколько настороженно относится к решительным женщинам. А уж этого качества у тебя не отнять. Я хорошо помню, как ты действовала летом. Далеко не всякий мужчина способен на такое. Просто допусти, что ты его шокировала. Дай ему время прийти в себя, подумать, и он сам сделает первый шаг. Поверь, он вовсе не размазня. Человек, привыкший управлять финансами, не способен принимать необдуманных, скоропалительных решений.
– Так что мне теперь, сидеть и ждать, пока он дозреет? Я его люблю, может быть, впервые в жизни так люблю мужчину! Поверь, я помню, как все было у меня с мужем, но сегодня все иначе. Ярче, что ли!
– Тебе может показаться смешным, но это так. Он сам позвонит или приедет. Просто не наелай глупостей, о которых после будешь сожалеть. Это в тебе говорит чисто женское начало. Сделать что-либо, а после мучиться сомнениями, правильно ли я поступила. Мужчина, если он настоящий, думает до того, как начинает действовать. После рассуждать уже нет времени. Тебе еще налить?
– Спасибо, нет. Не хочу напиться и снова потерять контроль над собой.
– Вот и чудесно. Тогда пришло время кофе.
Домой Алеся вернулась еще более смятенная, чем тогда, когда звонила Андрею. Даже лежа в постели, она продолжала начатый с Андреем разговор. Дело не в том, что его слова не убедили Алесю, просто на каждый его аргумент у нее тут же находился свой: «Он меня не любит!» «Или все же любит, – спросила она у самой себя. – Достаточно только вспомнить, как он смотрит на меня, как явно стремится проводить со мной как можно больше времени. Но в тот час он даже ни разу не попытался обнять, прижать к груди, поцеловать! Почему? Может, я ему неприятна? Неинтересна как женщина? Тогда зачем все эти игры? Постоянные встречи, ухаживания? А вдруг для него это только игра? Ему просто нравится дразнить меня, доводить до исступления и ничего не делать? В таком случае он своего добился! Я сама сказала, что люблю его! Разве и этого ему мало? Зачем он мучает меня? Какие цели преследует?» – думала Алеся и не могла понять, что именно происходит с ней, с Виктором, с их непонятными отношениями.
