Ей-богу, он на полном серьезе возомнил себя суперпризом, вишенкой на торте – чем там еще. Так сказать, в награду за мои труды он, так и быть, снизойдет и снова осчастливит меня ночью страстной любви. Я начала разочаровываться, и лучше бы ему сейчас вообще встать и уйти, пока окончательно не убил во мне все своим самодовольством. Господи, какой идиот…
Я опустила глаза, размазывая коричный рисунок на белоснежной поверхности пены. Я не хотела этого, не ждала его приезда, мне не нужна его помощь. Мне вообще ничего от него не нужно, а он никак не желал понять этого. Я старалась избегать встреч с ним – а он настойчиво появлялся вновь и вновь. Мне было больно – а он получал удовольствие.
– Мэ-ри, послушай, – заговорил Алекс совершенно другим тоном, на пару секунд выбив меня из равновесия. – Послушай! Зачем ты упрямишься? Чего боишься? Меня? Боишься за Марго? Или себя, своих чувств, о которых так не любишь говорить?
Я пожала плечами и не ответила. Он стал слишком предсказуем, слишком часто повторялся, и это уже напоминало «мыльную оперу». Этакий герой-любовник с криминальным родом занятий, красавец-сердцеед, соблазнитель и коварный обманщик. Эта роль совершенно ему не шла, и Антонио Бандерас из него оказался совсем никудышный.
Разумеется, скажи я об этом вслух, и Алекс кинулся бы опровергать мои домыслы, но я промолчала. Хочет играть – пусть, его право. Странно только, что, будучи человеком неглупым, Алекс не замечал, насколько сделался смешон и нелеп в своих масках, которые, увы, стали ему маловаты.
– Ты опять молчишь. Я теперь понимаю, что имела в виду Марго, когда рассказывала, как тяжело с тобой в таком состоянии.
– Я не заставляю тебя сидеть здесь. Это была твоя идея, это ты вытащил меня сюда, оторвал от работы, от партнера.
– От партнера? – Его губы искривились в ехидной ухмылке. – Теперь это называется так?
– Да как бы не называлось. Я работала, понимаешь? У меня есть обязательства перед человеком, я должна согласовывать с ним свои отлучки. Но нет – появляешься ты, и все! Есть только твои «хочу», к которым я вынуждена почему-то прислушиваться!
Алекс помолчал, сделал глоток кофе, брезгливо отодвинул чашку, словно хлебнул помоев, и запустил руку во внутренний карман пиджака:
– Сколько стоит час твоей работы? Сто евро? Двести?
– Сто двадцать.
– Ты, смотрю, не очень дорогой тренер, – хмыкнул он, небрежно бросая на стол две десятки и сотенную.
– Уж какой есть.
Я встала, обошла стол, взяла деньги и, скомкав, сунула их в бокал с минералкой, стоявший перед Алексом.
– Считай, что час моего времени обошелся тебе бесплатно. У меня сегодня день благотворительности.
Развернувшись, я сняла с вешалки сумку и куртку и пошла к выходу. Вслед мне понесся смех. Ну-ну, веселитесь, Господин Призрак.
Выскочив на улицу, я подставила лицо ветру и тяжело задышала. Как же тяжело мне давались эти встречи, сколько сил и нервов отнимали. Как я могла любить его, за что?! Чудовище, киборг, беспринципный и зацикленный на собственных желаниях монстр! И тут же память подсунула мне картинку – улыбающееся лицо Алекса, его глаза, его губы. И все мое существо моментально заныло от рвущегося наружу чувства. Ну, как так?! Как можно ненавидеть до искр в глазах – и одновременно любить до боли в сердце? Как?!
Сделав пару глубоких вдохов, я смогла относительно восстановить душевное равновесие и пошла обратно в клуб, заканчивать собственную тренировку и работать с детской парой. Их родители платят мне – и им нет дела до моих личных проблем.
Закончить тренировку на нужном уровне я не смогла. Разговор с Алексом выбил меня из колеи настолько, что я перестала соображать, Артем злился и, в конце концов, разорался, что не потерпит непрофессионализма. Я оскорбилась – имея международный класс, не собиралась выслушивать такие вещи от молодого партнера, чей уровень оставлял желать лучшего, скажем прямо. Поэтому я, хлопнув дверью, ушла домой, отдав урок с детьми одному из тренеров.
Теплый душ, чашка кофе и ужин, оставленный Марго на столе, привели меня в относительно благодушное состояние, я покурила и завалилась поперек кровати в спальне, открыв ноутбук и решив написать пару эпизодов. Работа продвигалась довольно споро, за час я успела написать вполне приличную главу, перечитать ее и выправить все опечатки, которыми постоянно грешила из-за любви к маникюру.
Поворот ключа в замке не заставил меня напрячься – это пришла Марго, наверняка что-то забыла или просто поболтать.
Однако это оказалась не Марго. В дверях спальни, покручивая на пальце ключ, появился Алекс.
– Я же сменила замок, – не то спросила, не то попыталась утвердиться в этих словах я, садясь на кровати.
– Тоже мне – мера безопасности, – отозвался он. – Дело получаса.
– Зачем тебе ключи от моей квартиры?
– Люблю делать сюрпризы. Ты ведь можешь и не открыть, если настроение плохое.
Я встала и, оттеснив его плечом, пошла в кухню, решив не провоцировать Алекса и не оказываться в опасной близости к кровати в его присутствии. Он проследовал за мной, уселся по-хозяйски и закурил.
– Ужинать будешь? – предложила я скорее из вежливости, потому что даже не была уверена, что Марго заходила и оставила что-нибудь в холодильнике.
– Нет.
– А чего так? – не удержалась я от колкости. – Боишься – отравлю? Так я сама практически не готовлю, меня Марго кормит.
– Вот это меня и пугает.
Алекс сказал это без тени улыбки, без намека на шутку. Странно…
– Ну, как знаешь.
Я взяла мундштук и сигарету, закурила и поинтересовалась:
– А ты зачем пришел-то? Мне показалось, обговорили все. Ты мне даже заплатить попробовал.
– Оставь это, – поморщился Алекс, не желая, видимо, вспоминать о своей нелепой выходке с деньгами. – Нет, мы обговорили не все. Ты отказалась мне помочь.
– А ты, разумеется, привык к тому, чтобы тебе не перечили, – усмехнулась я, не замечая, как лихорадочно блестят его глаза.
– Я привык добиваться своего, Мэ-ри.
– Ну, извини – так не всегда будет. В жизни иной раз приходится и обламываться. Ну, в смысле – приходится проигрывать, отступать и отказываться от чего-то, – пояснила я, увидев непонимание в его лице. – Нельзя всегда быть победителем, нужно уметь признавать поражения, вот так-то, Алекс.
Он придавил в пепельнице окурок, помолчал какое-то время, потом встал и подошел к окну. Отдернув штору, высматривал что-то – или кого-то – в темном дворе, но, видимо, не нашел. Вздохнув, пробормотал несколько слов и вернулся назад, к столу, сел и забарабанил пальцами по скатерти.
– Мэри, скажи, ты делаешь это нарочно?
– Что – это?
– Заставляешь меня испытывать злость. Любишь по лезвию ходить? Не находилась, живя со своим Костей?
Ну что за человек? Прекрасно знает, что любые упоминания о муже доставляют мне неприятные минуты, но всякий раз в качестве последнего аргумента использует именно их. Хотя, пардон, в качестве предпоследнего – последним у него всегда являлась постель. Однако что-то мне подсказывает, что сегодня до этого не дойдет.
– Алекс, если ты о том, что в свое время помог мне избавиться от Кости, так я уже сто раз тебе сказала о своей благодарности. Чего ты еще ждешь?
– Жду, когда ты поймешь, что не в состоянии справиться со мной.
– Ну, снова за старое, – я вздохнула и потянулась к чайнику, щелкнула кнопкой, включая его. – Я давно перестала с тобой соревноваться и воевать. Мне уже неинтересно.
– Ведь опять врешь, – губы его растянулись в презрительной усмешке. – Думаешь, я не вижу или не знаю? Помоги мне увидеть Марго – и я обещаю…
– Что? – перебила я. – Обещаешь – что? Гарем? Не растащит тебя на части, а? До каких пор ты будешь метаться, Алекс? Хочешь, я тебе помогу? Просто оставь в покое нас обеих – и все твои проблемы решатся. Найди себе нормальную девушку, женись и успокойся. Все. А нас с Марго просто забудь, выкинь из головы – так будет лучше для всех.
Алекс смотрел на меня чуть удивленно, как будто не ожидал, что я осмелюсь выпалить такое. Его лицо помрачнело, губы сжались, пальцы перестали собирать в складки скатерть. Он весь как-то подобрался, как будто готовясь к броску, и стал вдруг удивительно похож на зверя, учуявшего жертву. И глаза стали совершенно мертвыми и пустыми. Я поняла, что вторглась куда-то не в ту степь, и сейчас мне будет очень нехорошо. Так и случилось – заломило в затылке, потемнело в глазах, а все тело начала сотрясать мелкая противная дрожь. Я старалась отвести взгляд от Алекса, но его глаза, казалось, намертво завладели мной и не отпускали. Сбросить гипнотическую оторопь я уже не могла, для этого нужно было как минимум переменить позу, а это как раз и не удавалось.
– Enough! – вдруг приказал он, и я мешком упала со стула, не в силах совладать со ставшим ватным телом.
Алекс не спеша подошел ко мне, опустился на корточки и поднял мою голову. Его взгляд стал совсем другим – мягким, почти нежным, а на губах мелькнула легкая улыбка.
