– Ну, во-первых, экология, чистые продукты, здоровый образ жизни, баня, закаливание… А во-вторых, есть одно средство на травах, жиру и хрене… Я тебе, молодой человек, дам.
– Да у меня пока нет проблем, – покосился он на Яну, которая чуть не подавилась от смеха.
– Кто же признается, – понимающе кивнул Егор, – но не волнуйся, дам, сам сможешь оценить силу снадобья. Хватит и на десять жен.
– Я – сторонник традиционных отношений! – почему-то за него ответила Яна и кивнула Егору: – Повторим!
Мужчин дважды просить не пришлось, они наперегонки бросились выполнять просьбу дамы. Жены в это время просто-таки заставили стол маринованными опятами и солеными лисичками, мелкопупыристыми огурчиками, красными помидорами в рассоле, укропе и чесноке, маленькими патиссончиками и овощным соте.
Яна заметила, что жены Егора пытались предугадать любое желание своего властителя, но за стол вместе с ними не садились, видимо, не имели права. После четвертой рюмки она перестала замечать что-либо особенное, все окружающие люди стали казаться ей милыми, добрыми и приятными. Она побраталась с Егором, пропев дифирамбы о его гостеприимстве, хлебосольности и очаровательной улыбке, чего бы Яна ни за что не сказала на трезвую голову.
Глава 14
– Именем Фемиды объявляю вас мужем и женой, – сказала пышногрудая дама в сарафане необъятного размера, обращаясь к Яне и Егору. Со стороны Яны стоял подтянутый, статный Рустем в строгом черном костюме, а на противоположной стороне стояли четыре милые девушки, чем-то очень похожие между собой. Скорее всего, глупым выражением лица и полным отсутствием интеллекта в круглых глазах.
– Дорогая Яна, мы с большим удовольствием принимаем тебя к нам в семью и присваиваем тебе почетное звание жены номер пять.
– Почти как духи «Шанель» номер пять, – смутилась Яна, еще до конца не осознавая, рада она знаменательному событию или нет.
– Мы вместе будем выполнять нашу сложную задачу – ухаживать за не простым мужчиной, а за всеобщим духовным отцом.
– Я как-то хреново, поэтому… как его… – Яна пыталась собраться с мыслями, – не очень я хозяйственная, да и готовить не умею… Как я буду с отцом-то? Тем более с духовным…
– Нас много, и всегда найдется тот, кто приготовит ему борщ, – дружно ответили жены, все больше становясь похожими друг на друга.
– Правда? – обрадовалась Яна. – А то уж я испугалась, что не смогу влиться в вашу семью.
– Мы найдем тебе подходящее занятие, которое у тебя хорошо получается. Например, ты будешь рожать детей, – улыбались девушки.
– Я? – испугалась Яна.
– Конечно! Ты молодая, любимая жена, тебе и карты в руки.
Яна зарделась от удовольствия.
– В том-то и дело, что я не очень молодая и от силы согласна на двоих, больше мне не выдюжить.
– Что же ты за жена такая? Это не хочу, это не умею, это не смогу. Что за дела? Гениальному человеку нужна соответствующая женщина, – обратился к Яне жених, то есть Егор, говоря противным голосом журналиста, только что подглядывавшего за какой-нибудь знаменитостью в замочную скважину с целью поведать об этом по секрету всему свету.
– Ты чем это недоволен? – возмутилась Яна, у которой изображение поплыло перед глазами.
– Да тобой! Не буду я на тебе жениться! Тем более если я возьму пятую жену, мне придется избавиться от одной из оставшихся четырех.
– Да пошел ты! – обозлилась Яна, на что духовный отец открыл рот, и оттуда почему-то полилась на ее лицо холодная вода, словно его тошнило.
Яна вздрогнула, тело прошила судорога, и она открыла глаза. Перед ней маячило лицо, до противности красивое и знакомое, – лицо Рустема. Этот не до конца сумасшедший псих поливал ее из белой эмалированной лейки с веселыми цветочками. Яна закашлялась, так как холодная вода затекла ей в горло, и быстро поднялась, то есть присела на кровати.
– С ума сошел?!
– Хватит спать! Уже глубокий вечер, пора и честь знать! – ответил он ей.
Яна осмотрелась. Она лежала на широкой и высокой кровати, на покрывале с рисунком из ромашек и васильков, в верхней своей одежде. Сама комната с занимающим много места трюмо с большими зеркалами и обилием живых цветов в вазах напоминала гримерную в театре.
– Где я? Где мы? – поправилась она.
– Все там же. Что, не помнишь? Мы были в гостях у этого странного типа, многоженца Егора Шимякина, напились. И ты, сообщив всем, что жутко устала, уснула в салате. Хозяин любезно предоставил тебе эту комнату для отдыха. А твой покорный слуга, то есть я, прикорнул у тебя в ногах. Не возражаешь?
– Мне снился страшный сон, самый страшный на свете.
– Здешний хозяин мягко стелет, да жестко спать, – ответил Рустем.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Яна, зевнув и потягиваясь.
– Выгляни в окно и сама поймешь. Нам пора уходить, я не хочу здесь больше оставаться, – глаза Рустема были серьезны, как никогда.
Яна соскочила с кровати и подбежала к окну, чуть не сбив две напольные вазы с цветами. Перед окном на ровной, расчищенной и посыпанной песочком площадке у какого-то большого деревянного столба стояла девушка в странной одежде, напоминавшей длинный холщовый мешок. Удивлению Яны не было конца, когда она поняла, что девушка прикована к столбу цепью.
– Что это? – прошептала Яна.
– Не знаю, сам заметил минуту назад, – ответил ее спутник.
– Увидел и сидишь?! – возмутилась Яна. – Что за мужики пошли?
– Я тебя бужу. Пора сваливать отсюда.
– Не меня спасать надо, а эту бедную девушку! – воскликнула Яна и прямиком побежала на выход. Рустем последовал за ней.
Яна не сразу нашла выход во внутренний дворик. Потайная дверь была занавешена веселой, оранжевой тканью в зеленый горох. Это выглядело еще более устрашающе и дико за яркой витриной, за клоунскими кулисами, словно в выездном цирке шапито можно было обнаружить прикованную к столбу девушку, словно собаку во дворе.
Яна в два шага пересекла пространство дворика и увидела знакомую темно-коричневую челку.
– Олеся?! Ты?! Боже, почему ты здесь?! Что с тобой?!
Девушка подняла на Яну большие карие глаза, полные грусти, и еле-еле улыбнулась одними уголками губ.
– Здравствуйте, вы тоже здесь?
– Что значит тоже? О чем ты? Почему ты прикована к этому чертову столбу?! – Яна размашисто жестикулировала и металась вокруг столба, между тем как Рустем спокойно рассматривал крепление цепи и замка.
– Не богохульствуй, – вздохнула Олеся, – это – столб позора!
– Чего?! Какого позора?! Что за дикость?
– Я провинилась и наказана, – сказала Олеся.
Яна готова была плакать, видя худые, тонкие запястья Олеси с железными цепями на них.
– Это чудовищно!
– Это нормально, – смиренно произнесла Олеся, звеня цепями.
– В наше время?! – продолжала возмущаться Яна.
– У нас здесь свое время.
– Время везде одно, – ответил Рустем, успевший сделать невозможное. Он разогнул цепь и бросил ее к ногам Олеси. – Ты свободна!
Девушка мгновенно изменилась в лице. Оно просто превратилось в маску ужаса, страха и отчаяния.
– Что вы наделали?! Повесьте ее обратно! Егор будет зол!
– Кажется, я вовремя появился, – произнес знакомый голос главы поселения, – и я действительно буду злиться, если вы, дорогие мои гости, будете лезть в мои дела.
– Да, вы появились очень вовремя, мы как раз хотели попросить вас объяснить ситуацию. Что здесь происходит? – смело обратилась к нему Яна.
– А что здесь происходит? – широко улыбнулся Егор, разводя руками. – Ровным счетом ничего.
– Почему Олеся прикована к столбу? – спросила Яна.
– Это наше чисто семейное дело, внутреннее и закрытое, – спокойно сказал Егор.
– А если мы вызовем полицию? – спросил Рустем.
– И что? – прищурил глаза учитель, и Яна снова кожей ощутила, как по лицу полоснул его неприятный, острый взгляд. – Кто-то будет писать заявление против меня? А, Олеся? – повернулся он к девушке.
– Конечно, не я. Я полностью согласна с твоими действиями, – не поднимая взгляда, ответила девушка.
– Ну, и какая полиция? – улыбнулся Егор.
– Та, которая нас бережет, – хмуро ответила Яна, – есть же какие-то законы…
– У нас свои законы, местная полиция об этом знает и вряд ли будет вмешиваться, – повторил Егор, – и негоже после угощения хозяев полицией пугать. Знаете, как в Библии? Да убоится жена мужа своего! Олеся знает, за что получила, и согласна с этим наказанием, так что зря вы возмущаетесь. Тем более я шел для того, чтобы уже отменить наказание и освободить свою рыбку, свою птичку. Не могу я долго сердиться на своего самого маленького зайчика, так ведь?
Олеся слабо улыбнулась, а Яну даже затошнило от таких сладких речей.
– Ну что – мир? – спросил Егор.
Яна хотела послать его ко всем чертям, но Рустем заблаговременно наступил ей на ногу и ответил:
– Простите, что влезли не в свое дело.
– Вот и славно! Я такой человек, что долго тоже дуться не умею, тем более в праздник, – миролюбиво произнес глава поселения. – Можете быть свободны, праздник уже начался.
