— Как по пословице, — сказал Пуаро, — куй железо, пока горячо. Она темпераментна — может быть, через час она раскается и захочет пойти на попятную. Надо предотвратить ее метания и порывы.
Вернулась Мирель, одетая в песочного цвета бархатное пальто с леопардовым воротником. Она и сама была похожа на огромную кошку — такой же золотистый цвет волос и такое же коварство. В ее глазах все еще светились злоба и решительность.
Они застали и следователя, и месье Кокса. После нескольких вступительных слов Пуаро, мадемуазель Мирель вежливо предложили рассказать все, что ей известно. Она повторила почти слово в слово то, что говорила Кнайтону и Пуаро, только теперь гораздо более спокойно.
— Необычная история, мадемуазель, — медленно сказал месье Карреж.
Он откинулся на спинку стула, поправил пенсне и внимательно и испытующе посмотрел сквозь них на балерину.
— Вы хотите, чтобы мы поверили, будто месье Кеттеринг делился с вами своими преступными замыслами заранее?
— Да, да. «Она слишком здорова» — так он говорил. «Чтобы она умерла, нужен несчастный случай» — и он его организовал.
— Надеюсь, вы сознаете, мадемуазель, — строго сказал месье Карреж, — что в таком случае вы оказываетесь соучастницей преступления?
— Я? Да ни в коем случае, месье. Разве мне могло прийти в голову принимать его слова всерьез? Конечно нет! Я знаю мужчин, месье, — они часто говорят дикие вещи. Если бы они совершали все, что они говорят au pied de la lettre, мы жили бы в довольно странном мире.
— Значит, вас следует понимать так, что угрозы месье Кеттеринга вы посчитали простой болтовней? Разрешите спросить, мадемуазель, почему вы разорвали свой контракт в Лондоне и приехали на Ривьеру?
Мирель взглянула на него своими черными глазами.
— Я хотела быть с человеком, которого любила, — просто сказала она. — Что тут странного?
Пуаро вежливо вставил вопрос:
— Значит, вы приехали в Ниццу по просьбе месье Кеттеринга?
У Мирель вышла небольшая заминка с ответом, видно было, что она колеблется. Ответила она безразличным, надменным тоном:
— В таких делах я поступаю, сообразуясь только с собственным удовольствием.
То, что ответ вовсе не был прямым ответом на поставленный вопрос, заметили все, но никто ничего не сказал.
— Когда вы впервые убедились, что месье Кеттеринг убил свою жену?
— Как я уже сказала, месье, я видела, как месье Кеттеринг вышел из купе своей жены незадолго до того, как поезд прибыл в Лион. У него было такое выражение лица! Тогда я не поняла, в чем дело, но вид его был ужасен. Я никогда не забуду!
Ее голос срывался на верхних нотах, она картинно всплескивала руками.
— Мы слушаем, — сказал месье Карреж, — продолжайте.
— Потом, когда я узнала, что мадам Кеттеринг была уже мертва, когда поезд отъехал от Лиона, тогда, лишь тогда я поняла!
— И все-таки, вы не обратились в полицию, — сказал следователь.
Мирель свысока взглянула на него, ей нравилась ее роль.
— Разве я могла предать своего возлюбленного? — спросила — она. — О нет! Никогда не просите о таком женщину.
— Но, все-таки, теперь… — начал месье Кокс.
— Теперь все изменилось. Он предал меня! Неужели я должна молча терпеть?
— Конечно, конечно нет, — успокоил ее следователь. — Прошу, мадемуазель, прочтите ваши показания, проверьте, все ли верно записано и подпишите их.
Мирель не стала утруждать себя чтением.
— Все верно, — она встала. — Я вам больше не нужна, господа?
— В данный момент нет, мадемуазель.
— А Дерека арестуют?
— Немедленно, мадемуазель.
Мирель злорадно рассмеялась и поплотнее запахнула пальто.
— Ему следовало подумать, прежде чем оскорблять меня, — выкрикнула она.
— Еще один вопрос, мадемуазель, — Пуаро вежливо кашлянул. — Разрешите?
— Да?
— Почему вы думаете, что мадам Кеттеринг была уже мертва, когда поезд покинул Лион?
Мирель непонимающе взглянула на него.
— Но она была мертва.
— Была ли?
— Да, конечно, я…
Она вдруг оборвала себя. Пуаро, который внимательно наблюдал за ней, заметил, что она встревожилась.
— Мне так сказали. Все так говорят.
— О, — сказал Пуаро, — я и не знал, что этот факт обсуждался за пределами полицейского участка.
Мирель разволновалась.
— Ну, такие вещи становятся известными, — небрежно сказала она. — Кто-то сказал мне, я не помню.
Она направилась к выходу. Месье Кокс поспешил вперед, чтобы открыть перед ней дверь, но тут Пуаро опять спокойно заметил:
— А драгоценности? Простите, мадемуазель, вы ничего не рассказали о драгоценностях.
— Драгоценности? Какие драгоценности?
— Рубины Екатерины Великой. Раз уж вы знаете так много, вы, наверное, слышали и о них.
— Я ничего не знаю ни о каких драгоценностях, — отрезала Мирель.
Она вышла, хлопнув дверью. Месье Кокс вернулся на место, а следователь вздохнул,
— Ну и фурия! — сказал он. — Но diablement chic. Интересно, говорила ли она правду? Думаю, да.
— Конечно, она говорила правду, но не всю, — сказал Пуаро. — Это подтверждает и мисс Грей: незадолго до того, как поезд прибыл в Лион, она видела, как месье Кеттеринг входил в купе жены.
— Его дело совершенно ясно, — сказал комиссар и вздохнул. — К великому сожалению, — тихо добавил он.
— О чем вы жалеете? — спросил Пуаро.
— Целью моей жизни было схватить графа де ля Рош за руку. В этот раз, ma Foi, я думал, ему уже не отвертеться, а приходится брать другого — совсем не то чувство.
Месье Карреж потер нос.
— Если что-нибудь получится не так, — озабоченно заметил он, — может выйти скандал. Месье Кеттеринг — настоящий аристократ. Дело попадет в газеты. Если мы совершим ошибку… — он поежился.
— А драгоценности, — сказал комиссар, — что он с ними сделал?
— Конечно спрятал, — ответил месье Карреж, — они ведь для него очень опасны — могут привести к разоблачению.
Пуаро улыбнулся.
— О драгоценностях у меня свое мнение, — сказал он. — Скажите, господа, вам что-нибудь известно о человеке по кличке Маркиз?
Комиссар взволнованно кашлянул.
— Маркиз? Вы думаете, он замешан в деле, месье Пуаро?
— Я спросил, что вы о нем знаете.
Комиссар невольно поморщился.
— Не так много, как нам хотелось бы, — сказал он с сожалением, — он работает за сценой. Всю грязную работу за него выполняют другие, но чувствуется, что кто-то руководит всем этим. Мы уверены. Он не из профессиональных преступников.
— Француз?
— Да-да. Во всяком случае, мы так думаем, но не до конца уверены. Он работал и во Франции, и в Англии, и в Америке… Прошлой осенью в Швейцарии была совершена серия ограблений — считают, что его рук дело. По всем свидетельствам он этакий grand seigneur, одинаково хорошо говорящий и по-французски, и по-английски, а его происхождение — загадка.
Пуаро кивнул и поднялся, собираясь уходить.
— Вы больше ничего не можете нам сообщить, месье Пуаро? — спросил комиссар.
— Пока нет. Но, может быть, в отеле меня ожидают новости.
Месье Каррежу явно было не по себе.
— Если замешан Маркиз… — начал он, но остановился.
— То это сильно подрывает нашу версию, — закончил за него месье Кокс.
— Но не подрывает мою, — сказал Пуаро, — Наоборот, хорошо согласуется с ней. Au revoir, господа, если я узнаю что-нибудь важное, я немедленно свяжусь с вами.
Когда он шел обратно к себе в отель, у него было мрачное и серьезное лицо. В его отсутствие пришла телеграмма. Он вскрыл ее и дважды прочитал — телеграмма была длинной. Сложив и медленно опустив телеграмму в карман, Пуаро поднялся к себе, где его ожидал Джордж.
— Я устал, Джордж, очень устал. Закажите мне, пожалуйста, чашку горячего шоколада.
Шоколад был немедленно заказан и доставлен. Поставив чашку на столик рядом с Пуаро, Джордж собирался уйти, но хозяин остановил его.
— Кажется, Джордж, вы хорошо знаете английскую аристократию?
Джордж вежливо улыбнулся.
— Думаю, я имею право подтвердить сказанное, — ответил он,
— Вы говорили мне, Джордж, что преступники всегда происходят из низших классов…
— Не всегда, сэр. Например, большие неприятности были с младшим сыном герцога Девайзского. Он оставил Итон из-за какой-то темной истории и еще несколько раз попадал в неприятности. Полиция не захотела поверить, что у него клептомания. Он был очень способный молодой джентльмен, но, если вы хотите узнать мое мнение, насквозь испорченный. Его светлость отправили в Австралию, и, я слышал, там он опять попался, уже под другим именем. Очень странно, месье, но так все и было. Вряд ли нужно говорить, что молодой джентльмен не нуждался в деньгах.
Пуаро медленно кивнул.
— Жажда острых ощущений, — сказал он, — и какое-то завихрение в мозгах. Интересно…
