и умнее. Они часто действуют, подчиняясь инстинктам, которые велят убивать.
– Вспомню об этом, когда на меня в следующий раз нападет монстр. – Я не могу оторвать глаз от дворца. – Неужели вы с Платоном столько веков были заперты здесь с магами и превращенными? Как вам удалось не сойти с ума? Не стать такими, как они?
– Мы с Платоном оставались на поверхности, а сюда спустились и предложили Рите свои услуги только после того, как люди откопали Камень Плача. – Звучит так, будто из-за этого она испытывает угрызения совести.
– Адриан хотел помешать тебе попасть в это место? – Мимо меня проносится легкий порыв ветра. – Поэтому он приказал замуровать Камень Плача? – Я растираю руки.
Юна понижает голос до шепота:
– Ко мне это не имеет никакого отношения. Никто не знал, когда вернется король, а кольцо следовало защитить. Им не должен был вновь завладеть тот, кто не имел на него права.
– То есть Адриан знал, что Кольцо огня у магов? И не потребовал его для себя?
Меня это по-настоящему удивляет. Римский император, который не жаждал большей власти, чем та, что ему полагалась? С трудом верится, будто существовал такой человек.
– Нет, он знал, какая участь постигла Александра, и не хотел ее разделить. Кольцо огня никогда и никому еще не приносило счастья.
Потому что оно принадлежит джиннам.
– Зачем Адриан попросил Платона тебя обратить? – Как он мог поступить так с собственной дочерью?
– Я тяжело болела, а за несколько лет до тех событий он уже потерял Антиноя.
Вампирша снова внимательно осматривается, прежде чем продолжить путь. Здесь пахнет не так кошмарно, как возле реки. Но ландшафт выглядит еще более скудным и угнетающим. В общем и целом он состоит лишь из гладких серых камней. Холмы сменились окружающими темный дворец острыми горами. Среди черных вершин висит ядовито-зеленый туман.
– Нужно поторопиться, пока туман не спустился в долину, – подгоняет Юна.
Следуя за ней, не могу удержаться от очередного вопроса:
– Антиной, случайно, не был возлюбленным Адриана?
– Да, был. – Она словно газель перепрыгивает через два крупных валуна. – Он утонул в Египте, купаясь в Ниле. Папа едва не сошел с ума от горя. Он очень его любил.
Сегодня к этой истории отнеслись бы по-другому, поскольку Антиной был еще мальчишкой, когда Адриан сделал его своим любовником. Истинные обстоятельства его смерти неясны. Я балансирую на острых камнях. Адриан почти не воевал, но много путешествовал. Будь у меня с собой телефон, я бы погуглила, где он побывал. Но смартфон остался где-то во дворце Саиды. После превращения я больше не желала им пользоваться. Да и кому мне писать? Визит Адриана в Египет не мог быть случайностью. Знал ли он, что Соломон спрятал скипетр в Абу-Симбеле? Если да, то явно его не нашел. Или император предполагал, что Корона пепла тоже там? О кольце ему, очевидно, было известно. В Лувре выставлен бюст Антиноя как воплощения Осириса. Как по мне, многовато связей. Ловлю себя на желании обсудить новую загадку с Малакаем или с Азраэлем. Загоняю поглубже внезапно накатившую печаль. Я не могу себе ее позволить, поскольку самое позднее после того, как перешагну порог дворца, мне понадобится вся моя концентрация, чтобы выжить.
– Туман сгущается, – шепчет Юна. – Но мы уже недалеко.
Зеленые клубы действительно опустились ниже и теперь полностью окутывают горы. Ветер доносит до моих ушей странные звуки, похожие на хрип раненого. Когда я прислушиваюсь, по спине пробегает холодок, ведь прямо сейчас где-то там кто-то захлебывается собственной кровью.
– Это не по-настоящему. – Юна хватает меня за руку. – Туман пытается тебя заманить. Пообещай никогда в него не заходить. Слышишь? Никогда! – Паника в ее голосе растет с каждым словом.
Стряхнув сковавшее меня оцепенение, я киваю.
– Почему?
– А ты как думаешь? Туман любит играть со своими жертвами, и через несколько минут ты будешь окончательно мертва.
Прежде чем я успеваю задать новый вопрос, мы достигаем своего рода поселения, которое я не видела издалека. Просто строения здесь такие же серые и темные, как скалы вокруг. Справа и слева от тропинки, ведущей отсюда ко дворцу, стоят разрушенные хижины. Из некоторых раздаются горловые звуки, а в других пляшут мерцающие огни. Держу пари, существа, которые селятся здесь, находятся в самом низу иерархии. К счастью, они не показываются. Земля под подошвами хлюпает, и несколько раз я едва не поскальзываюсь. На кривых голых деревьях между жилищами сидят птицы и пристально следят за нами. Они заметно мельче, чем Рух, но благодаря острым клювам смотрятся не менее опасными.
– Это пиксы, – сообщает Юна. – Большими стаями могут нанести вред даже вампиру, так что не дразни их. Они любят свежее мясо.
– Спасибо за предупреждение.
– Не за что.
Мы шагаем все дальше. Тропинка как будто стала бесконечной, хотя раньше я посчитала, что замок близко. Эта унылая пустошь, запах и тишину которой лишь изредка разрывают случайный визг, рычание или рев, выглядит как воплощение безысходности. Не понимаю, как кому-то удалось провести тут, внизу, хотя бы час, не говоря уже о дне или годе. Здешняя чернота так и норовит меня поглотить. Такое впечатление, будто мрак с каждым вдохом просачивается в меня все глубже, заполняя изнутри. Дорожка проходит по небольшому холму к перекинутому через крепостной ров мосту. Темный и грозный, перед нами высится дворец. Он огромен. Вершины башен теряются во тьме. Будь я до сих пор человеком, от страха мое сердце забилось бы так быстро, словно собирается выскочить из груди. Сжав руки в кулаки, я вглядываюсь в воду, однако в ней ничего не двигается. Этот мост явно прочнее предыдущего. Он не из дерева, а из таких же черных осколков, что и ворота, сквозь которые мы попали в геенну. Я запоминаю все в мельчайших подробностях. Когда придется бежать, мне нужно будет знать, как отсюда выбраться.
– Это Тофет, – прерывает мои невеселые мысли Юна. – Так мы называем Черепковый дворец.
У меня по спине пробегает холодок, когда она произносит это название. Впервые после превращения я мерзну. Над всей долиной нависает темное, мрачное присутствие, и его источник находится именно здесь. Я проклинаю собственные знания и хорошую память. Тофет – это место, в котором детей приносили в жертву богам. Бесчеловечная традиция, чтобы завоевать расположение бессмертных. Но именно это практиковалось в долине, когда она еще находилась на поверхности. Ровно там, где теперь стоит дворец. Судя по осколкам, из которых он создан, детей было несметное количество.
– Сначала мы пойдем к Платону, а потом отведем тебя к королю и магиням.
