Но когда они умерли, боги сжалились и позволили им быть вместе на небе…»
— Мне всегда казалось, что это созвездие Близнецов, — прошептал Байон, продолжая смотреть туда, где под Стрелой уже вырисовывались знакомые силуэты. — Фигурки ведь одинаковые.
«…Не порть мне сказку!»
Она рассмеялась и ударила его по плечу. А потом поцеловала. И он был счастлив. Настолько, что казалось, они будут вместе всегда.
А теперь Талии нет. А он остался. И Арей тоже. И проклятое созвездие на небе. Но ее нет… И все уже не так…
Он провел ладонью по лицу. Вытер мокрые пальцы о тунику. Грудь горела огнем от нехватки воздуха. Почти также как на корабле, когда вода накрыла его с головой. И ведь почти получилось. Почти… Сейчас он мог бы быть там. Среди звезд. Вместе с Талией. Но его вернули на Киорис. И привязали здесь воем ликоса, которого невозможно бросить…
Глава 17
— Добро пожаловать домой, сын мой.
Икар обернулся на голос, отвлекаясь от вида на город, раскрывающегося почти из любого окна дворца. Здание Храма возвышалось над остальными, и где-то там в его лабиринтах сейчас находилась Александра. И Байон.
— Добрый вечер, маеджа.
Он коротко склонил голову в привычном приветствии и услышал тихий вздох. Поднял взгляд на императрицу. Талия умела разговаривать с ней. Смеяться, шутить, обсуждать нечто, понятное лишь им двоим. А он… даже не мог назвать ее матерью. Коммандер знал о родственных связях и своем месте во дворце и обществе, об ответственности и традициях, но… не чувствовал. Может быть от того, что и сама она не стремилась пересечь однажды проложенную черту.
— Как прошел доклад?
Софрония заняла кресло с широкими деревянными подлокотниками и указала на соседнее, в которое он опустился без всякого желания. Мысли блуждали далеко. Непривычно оторванные от происходящего здесь и сейчас. У всех пробужденных так? От того они и становятся более рассеянными и невнимательными? Да и как сосредоточиться, если думаешь о постороннем? И прогнать мысли усилием воли не выходит.
— Как обычно. Меня приняли. Выслушали. Уточнили некоторые моменты. Главнокомандующего все устроило.
Конечно, беседу с ним вел не дядя. Но все доклады будут переданы ему, и именно он будет принимать решение о его дальнейшей судьбе. Пригодности или непригодности к службе, повышении и прочем. Учитывая, что из военного управления его выпустили к вечеру, главнокомандующий пока удовлетворен полученной информацией.
— Искарис… — императрица наклонилась к нему и заглянула в глаза, прикоснувшись к ладони. — Расскажи мне о той женщине, что ты забрал с Земли. Что с ней?
Он окинул мать долгим взглядом. Неожиданно в глаза бросился темно-синий цвет туники, отсутствие украшений, простая прическа, с уложенными в узел волосами. Даже в таком виде она умела оставаться… правительницей. Пусть сейчас и хотела казаться ближе и проще. Понятнее.
Икар заново осмотрел комнату, в которой ему предложили подождать Софронию. Одна из малых гостиных, относящихся к ее личным покоям. Кажется, любимая. Здесь они часто завтракали в глубоком детстве, когда отец еще был жив. И все они жили во дворце. Светлый пол и стены, тонкие занавеси, отделяющие комнату от широкого, тенистого балкона. Раньше там располагался стол и плетеные кресла и стулья. Мебель внутри напротив была массивной, надежной, деревянной, с мягкими сиденьями, отделанными темно-синей тканью. Сейчас стало заметно, что со временем она выцвела. Обивку давно не меняли. Так сколько же лет ее не открывали? И почему именно сейчас?
— Ты поэтому пригласила меня сюда?
Он встал, аккуратно забрав ладонь из пальцев матери, и подошел к выходу на балкон. Занавеси выгорели на солнце. Стали белесыми. А какими были раньше? Синими? Зелеными? В памяти не осталось места для цвета. Зато вспомнилось, как Талия кружилась, закрутив вокруг себя ткань и что-то кричала. А отец улыбался, глядя на нее. И даже Креон оторвался от книги, чтобы взглянуть на сестру.
— Хочешь узнать, пробудился ли я?
На ощупь ткань оказалась тонкой и мягкой. Едва ощутимой. А за ней не оказалось ничего. Ни стола, ни кресел, ни даже тени… Кажется, раньше ее давала решетка, которую оплетал дикий лимонник. Что с ним случилось? Засох? А решетку убрали? И когда? До или после смерти отца?
— Конечно, хочу. Ведь ты — мой сын.
— Тебе нужно назвать наследника.
Он понимал дальнейшие события с самого начала. Но почему-то только теперь осознал до конца. Появление Александры. Его изменения. Будущее.
— Как дела у Креона?
Икар обернулся, возвращаясь в комнату.
— Он прибудет к началу Игр. Хотя я отправила ему сообщение, а он прислал соболезнования и обещание приехать пораньше.
Теперь она говорила официально, снова став правительницей. Уже привычной и понятной.
— И он еще не пробужден. Как и Иазон-младший.
Понимание прокрадывалось в голову медленно, постепенно вытесняя иные мысли. Но тут же делая женщину в Храме невероятно важной. Ведь, если все подтвердится…
— К чему мне готовиться?
— Тебя никто не станет неволить, Икар. Как и твою… гостью. Я лишь хочу узнать о ней больше, чем отчет корабельного медика.
— Разве жрицы тебе не доложат?
Всегда есть исключения из правил, особенно когда речь заходит о будущем планеты.
— В общих чертах… Филис отказалась рассказывать мне подробности, а Элпис будет покрывать своих подопечных до конца.
— Отказалась?
Странно слышать, ведь жрицы всегда поддерживают императорскую семью.
