— Если ты такая трусиха, ты не заслуживаешь быть частью этого, — говорит Хаксли, свирепо глядя на женщину. — Почему бы тебе просто не уйти?
Жари мгновение колеблется, а затем направляется к двери. Когда Хаксли преграждает ей путь, она резко останавливается, а затем отшатывается, отчего становится видно, что в руке у Хаксли нож.
— В свое время я повидала кое-что предательское, но это уж слишком, — говорю я, изо всех сил пытаясь сесть.
Хаксли переводит взгляд на меня, но Жари не сводит глаз с ножа. Умная девочка. Если бы только я могла отвлечь Хаксли настолько, чтобы спасти ей жизнь. Может быть, если я это сделаю, она поможет мне выпутаться из этого.
— Я не удивлена, что ты говоришь на нашем языке, — говорит Хаксли. — Ты бы использовала любые методы, чтобы стать более привлекательной для Зейдена, но это не сработает. Ему нужен кто-то из его собственного вида, а не человеческая шлюха.
— А ты — пи*да, и это, кстати, все, что ты можешь предложить, — говорю я. Мое дыхание затруднено, когда я использую стену, чтобы подняться на ноги. Я опираюсь на нее, пытаясь устоять на ногах.
— Я убью тебя, — кричит Хаксли.
— И разозлить этим пуристов? — спрашиваю я. — Это сделало бы тебя ТУПОЙ пи*дой.
С криком она делает шаг ко мне, и мое тело напрягается. Я быстро осматриваю комнату, но тут нет ничего, что могло бы мне помочь. Она совершенно пуста без единого предмета мебели.
— Госпожа, беги! — кричит Жари, перехватывая Хаксли. Жари хватает ее за запястье, прижимая к стене, когда я, спотыкаясь, прохожу мимо. — Уходи, сейчас же!
Я хотела бы поблагодарить ее за спасение моей жизни, но я ни за что не осмеливаюсь замедлить свои движения. Дорога каждая секунда, а поскольку наркотики все еще находятся в моей крови, я двигаюсь намного медленнее, чем обычно.
Звуки их борьбы наполняют мои уши, когда я переступаю порог автоматической двери. Меня встречает коридор с несколькими дверями, и я решаю бежать, пока не найду кого-нибудь. Надеюсь, не пуриста, потому что это было бы чертовски отстойно.
Я набираю скорость по мере того, как удаляюсь от своей бывшей тюрьмы, но крик Хаксли все еще доносится до меня. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что она гонится за мной без каких-либо признаков Жари. У меня болит в груди при мысли о том, что она мертва или ранена, но я продолжаю бежать. Преодолевая охвативший меня ужас, я резко поворачиваю, надеясь скрыться из поля зрения Хаксли.
А потом я натыкаюсь на стену.
Зейден заключает меня в свои объятия, и я никогда еще не была так счастлива впечататься в его в грудь.
— Схватите ее, — рявкает он солдату позади меня.
Квин сбивает меня с ног, когда Зейден несется по тропинке, по которой я только что пришла. Несколько солдат следуют за ним, держа мечи наготове. Знание того, что Зейден не один, заставляет меня обвиснуть в объятиях Квина.
— Спасибо, — говорю я, глядя на него.
Он кивает мне.
— Для меня большая честь служить моей королеве.
Вот дерьмо. Мне нравится, как это звучит. Даже чересчур.
— Ты можешь кое-что для меня сделать? — спрашиваю я.
— Все, что угодно, моя королева.
— Ты можешь разбудить меня, когда Зейден вернется? Кажется, я сейчас потеряю сознание.
***
Когда я прихожу в себя, я снова нахожусь в клинике, все выглядит так, как будто моего приключения с Хаксли никогда и не было. Зейден сидит в кресле рядом со мной, склонив голову.
— Зейден, — шепчу я.
Он дергает головой, глядя на меня полуночными глазами.
— Намори.
Я беру его протянутую руку и несколько раз моргаю, чтобы сфокусировать на нем взгляд.
— Что случилось?
— Хаксли была заключена в тюрьму, а Жари находится в критическом состоянии. Если она выживет, то присоединится к Хаксли в тюрьме. Брэкстон дал тебе какое-то лекарство, чтобы противодействовать тому, что дала тебе Хаксли. Это должно сработать.
— А ребенок? — спрашиваю я, мои губы дрожат.
— В полном порядке. — Зейден наклоняется и целует меня, позволяя своим губам задержаться. — С тобой все в порядке?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я все еще чувствую себя не в своей тарелке, но гораздо лучше, чем раньше. — Я прикусываю губу, не зная, как затронуть тему Жари.
— Что такое?
— Жари спасла мне жизнь, — говорю я. — Она могла позволить Хаксли убить меня, но она помогла мне сбежать. Можем ли мы проявить милосердие к ней?
Зейден сжимает губы, его рот превращается в тонкую линию.
— Когда я думаю о том, что произошло, мне хочется убить ее, так что нет.
Я сглатываю. Очевидно, сейчас не самое подходящее время для такого разговора с ним.
— Я понимаю. Вы нашли «контактера», с которым Хаксли должна была встретиться?
— Он так и не появился, — говорит Зейден. — Интересно, был ли это план пуристов с самого начала, но кто может сказать наверняка.
— Хотя я так чертовски рада, что жива, я действительно расстроена из-за своей обручальной клипсы, — говорю я, надув губки. — Я знаю, что это всего лишь кусок металла, но он много значил для меня. Даже если ты заменишь его, мне будет не хватать оригинала.
Он протягивает руку ладонью вверх.
— Ты имеешь в виду это?
Я визжу, забирая у него клипсу и надевая.
— Как, черт возьми, ты ее нашел? Эта сучка швырнула ее через всю комнату, и я практически смирилась с тем, что больше никогда ее не увижу.
— Я велел прочесать комнату, пока ее не нашли.
— Звучит как пустая трата рабочей силы, но я благодарена и ценю это. — Я улыбаюсь ему. — Приятно быть в паре с монархом.
Глава 19
— О чем ты думаешь? — спрашиваю я Зейдена позже в нашей спальне. Я обнимаю его за талию и прижимаюсь щекой к гладкой коже его спины. Лунный свет омывает его кожу серебром, освещая татуировки. Он уже пообещал мне, что я смогу сделать свою собственную, как только полностью исцелюсь.
— Тебе не следует вставать с постели.
Я приподнимаюсь и щиплю его за лопатку.
— Без тебя одиноко.
— Я скоро вернусь, — в его голосе слышится озабоченность.
Я подхожу к нему спереди, отмечая жесткие линии вокруг его рта. Указательным пальцем провожу по ним.
— Ты расстроен. Хочешь поговорить об этом?
— Идет война, Морган, — отвечает он, не глядя. Сцепив руки по бокам, он смотрит вперед, в окно. Звезды ярко мерцают, но они меркнут по сравнению с неоновым взглядом Зейдена. — Как лидер своего народа, я должен больше заботиться об их безопасности, но не могу перестать беспокоиться о тебе настолько сильно, что забываю про них. Они заслуживают лучшего лидера, того, кто будет ставить их на первое место. — Он взирает на меня, его глаза стали такими же черными, как ночь за окном. — Я никогда не поставлю их выше тебя.
— Все, что ты сделаешь для своего народа, будет в моих интересах, потому что я теперь одна из них. Тебе не нужно отделять меня от них. Мы все под твоим руководством и защитой, Зейден.
Он обхватывает меня за талию, притягивая ближе, а свободной рукой сжимает мою шею.
— Я буду защищать тебя ценой своей жизни. Вас обоих. — Его взгляд опускается к моему животу, а затем возвращается к лицу. — Сейчас опасное время. У нас есть враги внутри и снаружи, они хотят, чтобы мы были уничтожены.
— Да, но у нас есть и друзья, — говорю я, думая о команде «Феникса» и бораксах.
Зейден выдыхает, его грудь вздымается от резкого дыхания.
— Это правда.
— Эта проблема не может быть решена в одночасье, но, работая вместе, мы сможем разобраться со всем.
Наконец он переводит взгляд на меня.
— Ты никогда не сдаешься, да? — спрашивает он с намеком на улыбку.
— Один мудрый человек однажды сказал: «Многие вещи кажутся невыполнимыми до тех пор, пока их не сделаешь», — говорю я. — Я никогда не перестану надеяться на то, что все мы будем жить долго и счастливо.
— Кто этот мудрый человек? Я бы хотел с ним побеседовать.
