тренировочных и реальных сражениях, чем все присутствующие.
Нине польстили слова коллеги, но тут он взглянул на нее:
— Только не в этот раз. Понимаю, почему вы решили выстрелить, и все равно не стоило покидать укрытие.
Самодовольная ухмылка Денбри взбесила Нину. Она уже открыла рот, однако Кент не закончил:
— Над командными навыками тоже следует поработать.
Еще бы он это не упомянул! Нина привыкла играть в одиночку. Она с детства полагалась только на себя, а четыре года в полиции научили ее действовать самостоятельно и принимать решения по обстановке. Не лучшие качества для работы в команде.
— Потому мы и здесь. — Уэйд убрал пистолет в поясную кобуру. — Нужно приладиться друг к другу, понять, чего мы друг от друга ожидаем, и научиться предсказывать следующие шаги напарника.
— Предсказываю одно: Геррера всегда сумеет надрать зад! — засмеялась Брек.
Итак, Нина поспешила с выстрелом. Два года в Бюро еще не полностью изменили ее мышление. Агент ФБР должен методично вести расследование, привлекать все доступные ресурсы, тщательно прорабатывать каждую версию, вносить вклад в общее дело.
Как самая младшая по возрасту и рангу, Нина воздержалась от дальнейших пререканий.
— Я поработаю над командными навыками.
Денбри довольно кивнул.
— Мы тоже напортачили, — признала Брек, показав пальцем на Кента. Они работали отдельно, по другому сценарию.
Инструктор устало вздохнул.
— Ладно, заканчиваем. Я сообщу старшему спецагенту Бакстону свои наблюдения. Все свободны.
«Представляю, что он наговорит», — угрюмо подумала Нина.
— Пойдемте, — позвал Кент. — Нелегкое выдалось утро.
Она взглянула на экс-спецназовца. Как бы он поступил на ее месте?
— А вы бы выстрелили?
Уголки рта Кента дрогнули.
— Нет.
Глава 30
«Конференц-зал», Академия ФБР
Куантико, штат Вирджиния
Час спустя Нина сидела за угловым столиком бара, прозванного агентами ФБР «Конференц-залом». Стоял вечер воскресенья, и заведение пустовало. Отобедав в столовой, команда направилась в тихое местечко обсудить дело. Бакстон написал: он выслушает критику от инструкторов Академии и сразу же подъедет.
Нину терзали сомнения: о чем сообщить коллегам, что утаить? Как начать разговор о недавнем открытии? Или вовсе избежать его?
Она всю ночь не спала, обмозговывая ситуацию. Ну как такое могло быть? Для доступа к секретной информации каждый будущий агент должен был соответствовать определенным критериям. Прошлое всех кандидатов, включая Нину, тщательно изучали. И в полиции округа Фэрфакс, и в Бюро данные Герреры прогоняли через Интегральную автоматизированную систему идентификации по отпечаткам пальцев, а также через Национальный информационный центр по криминалистике. Последний представлял собой огромную базу данных и не пересекался с системой ДНК-индексирования ФБР. Интегральная система могла только находить совпадения с уже зарегистрированными отпечатками, а информационный центр всего лишь показывал, имелось ли у кандидата уголовное прошлое.
Проще говоря, генетическая экспертиза нигде не требовалась.
Даже если б ДНК Нины хранилась в системе, образцы крови из дела Ла Йороны все равно не отправляли на экспертизу. Дело закрыли задолго до появления подобной технологии. К тому же полиция считала виновницу мертвой. Незачем было продолжать расследование.
— Ну и дурдом мы устроили в «банке Хогана», — вырвал Нину из задумчивости голос Кента.
— А по-моему, ничего, — протянула Брек.
— Скажем, командная работа не удалась. — Кент нахмурился.
Все взгляды устремились к Нине. Да, водился за ней такой недостаток. Она годами полагалась только на себя. «Да и сейчас так же», — промелькнуло у нее в голове.
— Геррера еще не поняла, что мы всегда ее прикроем.
— Вы о чем? — удивилась она.
— Лучше покажу на примере. Как-то раз в годы службы в спецназе меня прижало огнем во время секретной операции. Повсюду выстрелы, не шелохнешься. В засаде поджидал противник, готовясь атаковать со спины. Я очутился в ловушке. Куда ни денься, всюду попадешь под обстрел.
— И как же вы поступили? — увлеклась историей Нина.
— У всех были рации и специальный код, на случай если окажемся в тылу врага. Оставалось только надеяться, что товарищи сориентируются и смогут открыть огонь на подавление.
В Академии рассказывали об этом тактическом приеме. Бойцы обстреливают противника, отвлекая его внимание, а сослуживец успевает спастись.
— Я не видел команду, вот я к чему веду. Не знал, где они, слышали они меня или нет. Выход оставался один: доверить им свою жизнь.
Нина уже поняла суть, но все же ей не терпелось услышать продолжение.
— Какой был код? — поторопила она. — Что случилось дальше?
— Код? «Эпицентр». Ждать ответа было некогда. Я назвал слово, вышел из укрытия и со всех ног побежал к своим. Тут либо выживаешь, либо погибаешь. Или, того хуже, попадаешь в плен.
— Вас прикрыли?
— Ясное дело! Никогда не видел столько свинца в воздухе. — Агент подался к Нине. — Команде нужно доверять, даже собственную жизнь.
Геррера отпила содовой, обдумывая его слова. Кент имел в виду поведение в оперативной обстановке, однако смысл был иной: пришла пора решить, является она частью команды или нет.
Нина окинула взглядом Уэйда, Кента, Брек. Они стали для нее не просто коллегами, а друзьями. Боевыми товарищами. Союзниками. Если она им откроется, то останется два варианта: либо они передадут ее слова Бакстону, как и положено, либо сохранят тайну, рискуя работой.
Уэйд окинул ее внимательным взглядом.
— О чем задумались, Геррера?
— То есть?
— Я умею читать людей.
Нина еще отхлебнула напиток, пытаясь выиграть время.
— Вспомнила Кармен Кардону…
— Знаю, она была под наркотиками и все такое, но как она могла навредить собственному ребенку? — недоумевала Брек. — Точнее, ребенку, которого считала своим. — Агент нахмурилась. — Да вообще любому ребенку?!
Уэйд и Нина рассказали коллегам историю Кардоны. Тогда Геррера еще перевела слова Кармен как «Я ее поцеловала».
Сегодня они обдумывали факты: во-первых, Кармен винила себя, плакала и воскликнула: «Что я натворила?» Во-вторых, она употребляла наркотики через несколько недель после родов и попала в отчаянное положение. И наконец, ее дочка буквально исчезла после выписки из больницы. О девочке не осталось никаких сведений. Поэтому команда заключила: скорее всего, Кармен убила ребенка, ставшего обузой.
Им хотелось помочь близким Виктора и Марии, но без Кардоны это было невозможно.
— Давайте признаем, — заговорил Кент. — Мы никак не сможем обвинить пациентку психушки из-за одного только подозрения, что она кого-то убила тридцать лет назад. Даже если чудом найдем доказательства, ее не осудят.
Нина хотела отвернуться, однако пристальный взгляд Уэйда приковал ее к месту.
— Геррера? — допытывался старший профайлер.
Пришла пора сделать выбор.
— Когда мы ушли из «Елизаветы», я все думала о словах Кармен…
Агент выжидающе молчал. Следовательно, превратился в доктора Джеффри Уэйда, психолога на допросе. Пока она не выложит все, он не успокоится.
— Кардона под конец расплакалась,
