Висевший возле двери светильник едва выделял из кромешной тьмы шкафчик, еще одну пустую кровать, пару тапочек у входа и подводное ружье, висевшее на стене.
Словно выпавшая с полки книга, раскрывшаяся на случайной странице, отворилась дверь.
Лефлер вздрогнул, узнав вошедшего. Это был один из тех парней, что с такой любовью и тщательностью отделяли его мясо от костей.
– Все нормально, Лефлер. Все уже в прошлом. Я пришел посмотреть, как ты себя чувствуешь.
– Какого хрена ты, сволочь! – воскликнул Рино и тут же удивился, что он может говорить, а при произнесении слов как-то странно посвистывает.
– С-сволочь… С-сволочь… С-сволочь… – несколько раз произнес Лефлер, и только потом до него дошло, что посвистывание происходит из-за заново вставленных зубов.
Рино провел шершавым языком по тому месту, где была брешь, и ощутил шлифованную поверхность изделий зубного техника. А дотронувшись до лица, отметил, что вздутия отсутствуют.
– Встать сможешь? – участливо спросил недавний истязатель.
– Да, – после минутной паузы сказал Лефлер. – А что все это значило? Тебя как вообще зовут?
– Спарки. Джон Спарки.
– Ох, Джон, за что же ты меня так отделал, а?
– Ничего личного, Рино. Это моя работа. Все тонкости тебе объяснит мистер Смайли.
– Опять этот Смайли, – вздохнул Лефлер, осторожно садясь в кровати. – Помнится, перед тем как собраться окончательно умереть, я слышал именно это имя – Смайли.
– Считай, что это была неудачная попытка.
– Легко вам говорить, сук-кины дети… А я-то всерьез все принял.
– Это и было всерьез, Рино.
– Ну спасибо, товарищ.
Лефлер осторожно опустил ноги на пол, затем дотронулся до своих ребер.
Спарки зажег свет, и Рино зажмурился. Затем приоткрыл глаза и посмотрел на свою грудную клетку. Сизых, малиновых и темно-синих разводов уже не было. Только слабая желтизна и красноватые точки в тех местах, куда Земфира ставила своих пиявок.
– Ну что? – не удержавшись, просил Спарки.
– Лепилы ваши на уровне, – вынужден был признать Рино.
На месте поломанных ребер красовалась металлическая заплатка. Через пару дней, когда ее снимут, все будет как прежде, это Рино уже знал. Такие пустяки, как поломанные ребра, не были для него новостью.
– Ну что, пойдем?
– Далеко?
– Да нет. Тут, по коридору.
– Тогда давай помогай, – распорядился Рино, понимая, что идти нужно. Уже одно то, что его так били, а потом так же старательно лечили, говорило о важности его пребывания здесь.
Спарки подошел ближе и, обняв Лефлера, словно брата, помог ему подняться.
Тот постоял немного на своих двоих и, поняв, что сможет идти сам, отстранил Спарки. Затем сделал шаг, другой и уверенно взялся за ручку двери.
47
Смайли сидел в глубоком кресле и, не говоря ни слова, смотрел на Рино, сидевшего напротив.
Тот, в свою очередь, изучал человека, который еще несколько часов назад давал распоряжение о его убийстве. Не просто убийстве, а уничтожении. Это разные вещи.
Как человек, работавший в полиции не первый год, лейтенант Лефлер хорошо различал эти вещи. Например, урод Молотобоец подкарауливал несчастные жертвы, затем удушал их своей клешней, а напоследок наносил страшный разящий удар. Он сносил полумертвому человеку череп, но он убивал, а не уничтожал. А вот мистер Смайли давал приказ именно к уничтожению, а уничтожить – означало сломать каждую косточку и под страшной болью заставить отказаться от человеческого осознания, превратиться в пыль, в ничто, в немую мольбу и жажду смерти.
Вот это Рино и называл уничтожением. Называл и не мог простить.
– Ненавидите меня? – угадав его настроение, спросил Смайли.
– Есть немного, – признался тот.
– Понимаю вас. – Смайли пыхнул сигарой и посмотрел на потолок, прослеживая неспешный полет дымного колечка.
– Какие-нибудь мысли появлялись по поводу этих приключений?
– Появлялись, – сознался Лефлер.
– Ну и какие выводы? – Смайли опять пыхнул сигарой, и новое дымное сооружение, меняясь и трансформируясь в смрадный туман, стало подниматься к потолку.
– Никаких выводов, мистер. Наверное, ошибочка вышла. Такое бывает, – ответил Рино.
Однако он врал. У него появлялись кое-какие догадки, но он прятал их подальше, стараясь находиться в пределах своего понимания.
– Подозреваю, Рино, что вы считаете нас последними сволочами, однако наши действия вполне оправданны. Из трех человек, которые попадают к нам на обработку, двое сознаются в сотрудничестве с ЕСО, правда, один из двоих, как правило, оговаривает себя, не выдержав побоев.
– И вам удается держать свою деятельность в тайне?
– Вопрос по существу, – удовлетворенно кивнул Смайли. – Кстати, вы еще не хотите есть? А то я могу распорядиться принести вам что-нибудь.
– Нет, сегодня еще нет. Может быть, завтра…
Лейтенант внимательно смотрел на собеседника и ожидал, когда тот начнет выкладывать свои козыри. А что они были, Рино не сомневался. Смайли намеренно отвлекался на посторонние темы, чтобы получше соорудить доказательную базу.
– Ну так чем же вам не нравится ЕСО, мистер Смайли?.. – спросил Лефлер, чтобы подтолкнуть разговор к основной теме.
– Да если честно… – Тут Смайли вмял недокуренную сигару в пепельницу, словно дешевую сигарету. – Если честно, Единая служба обороны мне не нравится вовсе.
– Чем же?
– Думаю, тем же, чем и вам, Рино. Вы еще достаточно молодой человек, но вы хороший коп. Мы это выяснили. А у хорошего копа нюх как у собаки. Думаю, не нужно напоминать вам, как вы угрожали пистолетом сотрудникам ЕСО. И не кому-нибудь, а старшему агенту Ченсеру.
– Ерунда. В тот день у меня было скверное настроение, и я мог угрожать кому угодно.
Рино сел в кресле поудобнее, однако это не помогло ему избавиться от ноющей боли в спине. Видя его затруднение, Смайли быстро поднялся и, подойдя к стоявшему вдоль стены кожаному дивану, снял с него небольшой валик. Затем подошел к Рино и подложил ему эту подушку под спину.
– Ну, как теперь?
– Теперь значительно легче, – признался Рино.
– Вот и хорошо. Мы здесь все немного лекари – специфика такая.
Смайли улыбнулся и, приподняв крышечку полированной коробки, достал очередную сигару. Обрезав ее кончик допотопной посеребренной гильотинкой, он прикурил от настоящей спички.
– Зачем же было так меня дубасить, если вы знали, что у меня проблемы с ЕСО?
– О, Рино! Но это же просто. Вам ли не знать, что полицейские стукачи чаще ругают «поганых копов», чем обыкновенные уличные подонки… Тайные сотрудники ЕСО, естественно, не будут расхваливать эту организацию на всех углах, а, наоборот, будут демонстрировать лояльность своему кругу.
– Все равно, можно было обойтись приборными методами. Сейчас развелось столько всякой аппаратуры…
– Мы испробовали все, Рино. В том числе и всякие хитрые коробочки с проводками, магнитными рамками, но обработка тайных сотрудников в ЕСО поставлена очень серьезно, и изобличить их можно, лишь поставив перед лицом животного ужаса. Когда человек видит, что его просто забивают до смерти, он колется, и никакие кодировки здесь уже не срабатывают.
Я понимаю, что вам, прошедшему через это, сложно считать такой подход справедливым, но, если я скажу, что представляю уже третий состав нашей небольшой организации, думаю, вы оцените все иначе. Два предыдущих состава были безжалостно уничтожены, и именно потому, что приборные методы дознания не срабатывали. Мы не выявляли тайных сотрудников ЕСО, и те быстро доносили на нас своим боссам.
– Хорошо, мистер Смайли, – устало кивнул Рино. Столь долгий разговор начинал его утомлять. – Вступление было постепенным, теперь можно сказать самое главное. Штатные агенты ЕСО – кто они? Саваттеры?..
– И да и нет, – как бы нехотя ответил Смайли и пожал плечами.
– Но похищения людей – их дело?
– В этом я уверен. Кстати, как будто у вас был опыт борьбы с ними, и вы даже уцелели. Как это случилось?
– В тот вечер мне немного повезло, а им нет. Одна случайная пуля в емкость с горючей жидкостью – и все вокруг запылало… Они сбежали.
Рассказывая, Лефлер невольно пережил схватку с похитителями заново. Он вспомнил свое ощущение полного бессилия, когда невидимый в темноте здоровяк вязал из него замысловатые узлы. Если бы не пистолет, все закончилось бы очень быстро.
– Я тоже думаю, мистер Смайли, что похитители принадлежат к этим суперчеловекам из ЕСО.
– Кстати, вы знаете, что показали анализы, которые вы утаили от старшего агента Ченсера?
– Нет, я уехал в отпуск, но вы, как видно, знаете?
– Да, некоторые пятна крови в доме убитого врача принадлежат саваттеру.
– И что из этого следует?
– Наверняка – только одно: почему-то агенты ЕСО не захотели, чтобы об этом узнала полиция. Много ли вам известно случаев, лейтенант Лефлер, когда ЕСО закрывала информацию о преступлениях саваттеров?
