– Но я победил!
– Боже! Где лежат трупы?
– Что ты, соперники были не настолько плохи. Во всем виновата эта девчонка.
– Тогда ты получил, что хотел, за свои деньги.
– Речь совсем не о том. Похоже, я подвел нас обоих.
– Нас? Как?
– Я не знал, что она-то и есть хозяйка дома. Я явился в веселом расположении духа и подумал, что она из служанок…
– Дара? – спросил я, внутренне напрягаясь.
– Да, она самая, я шлепнул ее по корме и решил сорвать поцелуй-другой. – Он застонал. – Тогда она подняла меня вверх, подняла как щепку над головой и объяснила мне, что она здесь хозяйка. А потом отпустила руки. Во мне сто четырнадцать кило, а до земли было далеко… – Он пригубил еще раз, я усмехнулся. – И она тоже смеялась, – жалобно продолжил Ганелон, – а потом милостиво помогла мне встать. Я, конечно же, извинился… Этот твой брат, должно быть, богатырь! Такой девушки я никогда не встречал. Что она может сотворить с мужчиной!.. – В голосе его слышалось благоговейное удивление. Он медленно качнул головой и вылил в глотку остальное. – Мне было страшно… ну, по крайней мере, неудобно…
– Она приняла твои извинения?
– О да! Весьма благосклонно. Велела мне забыть обо всем и обещала, что тоже забудет.
– Тогда отчего ты не лечишь горе сном?
– Я поджидал тебя, решил не спать, когда бы ты ни явился. Нам надо переговорить.
– Ну, в чем дело?
Он медленно встал и взял свой бокал.
– Давай-ка выйдем отсюда.
– Хорошо.
Ганелон подхватил на ходу бутылку бренди – правильная мысль – и мы направились по тропинке за дом. Наконец он грузно плюхнулся на старую каменную скамью у ствола большого дуба. Потом наполнил наши бокалы и пригубил первым.
– О! И в напитках твой брат знает толк!
Я сел рядом с ним и набил трубку.
– Когда я принес извинения и назвался, мы немного поговорили, – сказал он. – Едва она поняла, что я приехал с тобой, сразу же захотела узнать все об Амбере и Тени, и о тебе, и о других членах семьи.
– Ты ей рассказал что-нибудь?
Я раскурил трубку.
– Не мог, даже если бы захотел, – пожал плечами Ганелон. – Мне нечего было ответить.
– Молодец.
– Но меня это заставило задуматься. Похоже, Бенедикт не говорит ей о многом, и я понимаю почему. Я поостерегся бы много разговаривать в ее обществе, Корвин. Уж слишком она любопытна.
Пыхнув трубкой, я кивнул.
– Тому есть причина, и очень веская. Впрочем, мне приятно знать, что ты не теряешь головы, когда пьешь. Спасибо, что рассказал.
Он пожал плечами и приложился к бутылке.
– Хорошая трепка отрезвляет. К тому же твое благо – мое благо.
– Верно. Нравится тебе этот вариант Авалона?
– Вариант?! Это же и есть мой Авалон! Другое поколение, но страна совсем не изменилась. Сегодня я забрел на Терновое поле – там когда-то я победил Джека Хейли и обратил себе на службу всю его банду.
– Терновое поле… – произнес я, припоминая.
– Да, это мой Авалон, – продолжал он, – и я вернусь сюда доживать свои дни, если мы не падем перед Амбером.
– И ты все еще хочешь идти со мной?
– Всю свою жизнь я мечтал попасть в Амбер… Ну, с тех пор, как услышал о нем впервые от тебя, в гораздо более счастливые времена.
– Я и в самом деле не помню, что говорил тогда. Должно быть, получился недурной рассказец.
– В ту ночь мы были потрясающе пьяны, и ты говорил недолго, порой с надрывом, – о могучей горе Колвир, о зеленых и золотых шпилях на башнях, о гульбищах, навесах, террасах, цветах, фонтанах… Этот разговор мне казался коротким, но длился он целую ночь… Когда мы доковыляли к постелям, занялся рассвет. Боже! Я, кажется, мог бы по памяти нарисовать карту! Перед смертью я должен увидеть Амбер.
– Той ночи я не помню, – медленно проговорил я. – Должно быть, я тогда и в самом деле изрядно набрался.
Ганелон усмехнулся.
– Бывали у нас когда-то веселые денечки, – сказал он. – И нас обоих еще здесь не позабыли. Только мы для них – давнее прошлое, и все эти их россказни о нас так перевраны!.. К чертям! Разве хоть кого-то в этом мире обошли небылицы? – Я молча курил и думал. – И все это заставляет меня задать пару вопросов, – добавил он.
– Выкладывай.
– Твое нападение на Амбер вконец рассорит тебя с Бенедиктом?
– Я и сам хотел бы знать это. Наверно, да, по крайней мере этого стоит ожидать. А потому все должно закончиться прежде, чем он успеет отсюда добраться до Амбера по сигналу тревоги. То бишь добраться с подкреплениями, сам-то он может попасть в Амбер мгновенно, если кто-нибудь оттуда поможет. Но толку от этого будет мало. Нет, он не станет разрывать Амбер на части, он будет с тем, кто сохранит в целостности всю страну – в этом я уверен. Если я свалю Эрика, Бенедикт захочет, чтобы борьба немедленно прекратилась, и примирится с тем, что трон достался мне. Просто чтобы положить конец усобице. Но поначалу мои действия он не одобрит.
– Вот и я о том же. А из-за всего происходящего между вами не прольется кровь?
– Едва ли, это просто политика. Мы с ним знаем друг друга целую жизнь и всегда лучше ладили между собой, чем с Эриком.
– Понятно. Раз мы сейчас вместе и Авалон теперь в руках Бенедикта, я подумал: а как он отнесется к моему возвращению сюда когда-нибудь потом?.. Не возненавидит ли меня за помощь тебе?
– В этом я очень сомневаюсь. Он раньше не был мелочным.
– Тогда сделаем еще шаг. Господу ведомо, что я опытный воин, и если мы сумеем захватить Амбер, это будет неплохим доказательством. Раз теперь он безрукий, как ты думаешь, не захочет ли Бенедикт взять меня командиром своего ополчения? Местность я знаю прекрасно. Могу отвести его на Терновое поле и описать подробности битвы. Клянусь пеклом! Я могу недурно послужить ему, не хуже, чем тебе. – И он расхохотался. – Прости. Лучше, чем тебе.
Я усмехнулся и приложился к бокалу.
– Сложновато будет, – сказал я. – Конечно, идея неплохая. Впрочем, едва ли он тебе доверится. Такая комбинация слишком уж пахнет моими кознями.
– Проклятая политика! Но я же не суюсь в нее! Мое дело – солдатское, и я люблю Авалон!
– Верю. Только зачем ты ему?
– Однорукому правителю не обойтись без хорошего полководца. Он мог бы…
Я было рассмеялся, но быстро умолк, памятуя, что смех разносится далеко, да и чувства Ганелона следовало щадить.
– Очень жаль, – сказал я. – Извини меня, пожалуйста. Ты не понимаешь. Ты просто не понимаешь, с кем ты говорил вчера в палатке. Быть может, он показался тебе обычным человеком… и калекой к тому же. Это не так. Я боюсь Бенедикта. Он иной, не такой, как прочие, и в реальности, и в Тени. Он – Оружейник Амбера. Ты можешь мыслить в масштабах эпох? Представь себе тысячу лет, а лучше несколько тысяч лет. Можешь ли ты представить себе человека, который все это время, почти каждый день проводит хотя бы несколько часов с оружием… или за тактикой и стратегией? Ты встретил его в крошечном королевстве во главе малюсенького ополчения, где садик на заднем дворе хорошо ухожен – не обманывайся. Все, что вообще есть в военной науке, умещается в его голове. Он часто странствовал из Тени в Тень, чтобы просмотреть все варианты какой-нибудь битвы в слегка изменившихся обстоятельствах, проверяя свои теории. Ему приходилось командовать такими армиями, которые шли бы мимо тебя днями, и конца колоннам не было бы видно. Увечье доставляет ему неудобство, но даже теперь я бы не хотел встретиться с Бенедиктом в поединке – с оружием или врукопашную. К счастью, он не рвется к трону, иначе уже сейчас занимал бы его. И если бы он хоть слово сказал, я бы первым отказался от своих претензий и присягнул ему. Я боюсь Бенедикта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
