Развожу руками. Вроде как есть такой грешок — наблюдательность.
Эльфийка лишь кивнула.
— Насколько сложный прием? — Поинтересовался я.
Алисиэль задумалась. Но только на миг. Знай ее кто похуже — даже и паузы бы не заметил!
— Для меня — нет. — Наконец сообщила она.
— А?.. — Я кивнул в сторону Романовой, которая за столько лет уже выработала некий иммунный ответ на подобные "всплески", но до сих пор переносила их достаточно... Хреново.
Моя жена задумалась. На этот раз куда как "плотнее".
— Возможно. — Наконец выдала свой вердикт она. — Но... Нелегко. Это работа на уровне энергетики. А если она совсем не занималась... Впрочем, с Кай она тоже работать пытается... Но ее успехи... С другой стороны, все-таки прием не слишком изощренный, так что почему бы и не попробовать? Самой интересно, что из этого получится.
— Попробуйте! — Попросил я. — Как время будет. А то я за ее сердечко как-то волнуюсь...
Ушастенькая только вздохнула:
— А вот это ты зря... — Заметила она как-то очень серьезно. — Я же слежу. А водичка в нашем озере знаешь какая целебная?.. Прямо ух!..
Хм. Вот как? Надо чаще спрашивать своих близких даже о самых очевидных вещах. А то вон оно как. Оказывается не только кристально чистая и невероятно освежающая, но еще и целебная. Хм еще раз.
Тем временем, в относительно вменяемое состояние пришел товарищ Козак.
— Ну, а дальше что? — С усмешкой спросил старик у суккубы, кивая на пленника. — Ну обоссался он, и что? Цели ты не добилась.
Судя по запаху, там и процесс дефекации совсем недавно был в полном разгаре. Однако Олегыч был прав. Не смотря на полукоматозное состояние, говорить наемник не начал.
— Резать буду! — Слегка обескураженно сообщила Син.
Вообще-то ее понять можно. Ну откуда у наемника столько желания гнуть свою линию?.. Где же синдром солдата удачи: "Оно мне надо за эти деньги?". Но вот попался крепкий орешек. А при всей разносторонности подготовки рогатенькой, специально ее на палача и дознавателя никто не учил. Вот и набирается опыта при случае!
— Стой-стой-стой! — Поднял руки в останавливающем жесте представитель Конторы. — А ну отставить портить материал!
Суккуба, слегка расстроенная первой попыткой, уже выхватила один из своих клинков.
— Расскажи, что ты собираешься сделать? — Попросил старик.
— Сдирать кожу, — как нечто само собой разумеющееся ответила девушка, со злым угрожающим гудением крутанув клинок. — Поверь, мастер способен снять кожу с лица так, что человек даже успеет и СМОЖЕТ еще кое-что рассказать напоследок. Вот смотри, стоит только аккуратно сделать надрезы здесь и здесь... А вот с шеей аккуратнее надо быть. Заденешь вену и...
— И что, правда, полностью снимается? — С каким-то нездоровым интересом уточнил Олегыч.
— Ну, мастера просто снимут ее как маску. — Чуть смутилась демоница. — Я полную "улыбку смерти" выполнить не смогу. Вернее, смогу, но после удаления лица он проживет очень недолго. А нам же еще беседа предстоит. Поэтому сдирать буду до сюда, а когда закончим, то...
Подробное описание того, что она собирается сотворить с несчастным настроило меня на несколько философский лад. Ну, коллекционирует кто-то бабочек и старательно вырисовывает иероглифы, а моя (а, кстати, кто?!) лица с людей срывает. Или срезает. Как там правильно-то?
В общем, ерунда. Дело-то житейское!
— Ох, молодо-зелено. — Покачал головой старик, глянув на девушку будто на несмышленыша, по ошибке залезшего в дела взрослых дядек. — Смотри как надо!
Я ожидал криков. Однако их не последовало. В качестве инструмента представитель Конторы использовал один-единственный скальпель, конфискованный из "расширенной" аптечки Алисиэль.
Негромкое мычание и короткая, ничуть не мешающая Мастеру, возня. Вот и все. К действу с уважением присматривалась не только суккуба, но и Алисиэль. В глазах ее горел не слишком-то понравившийся мне в данный момент исследовательский азарт. По счастью, удовольствия от боли и страданий живого существа я ни в одной из девушек не заметил. Вот где беда была бы. Только деловитая сосредоточенность (демоница) и живой интерес интерна, наблюдающего за работой опытного хирурга (эльфиечка). Романова, кстати, тоже взгляда не отводила. Ей это не нравилось. Однако... У нее тоже есть семья. Так что мало ли что в жизни пригодиться может на нашем в последнее время извилистом пути.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я же относился к открывшемуся зрелищу как к отработкам в морге, которых у меня в последний год было немало. Правда, подготовка больше шла по экстренной медицине и специальной анатомии. Да и было не слишком противно. Старик работал спокойно и уверено. Крови и обширных повреждений целостного покрова не наблюдалось. Наконец, он воткнул скальпель к нужную точку поляку и стал скойно отсчитывать секунды от десяти до единицы.
— ... Три... Два... Один... — Закончил он, отнимая руку от перекошенного болью рта. — Будем говорить.
— Да... — Еле слышно выдохнул Бартломей.
— Врет. — Без эмоций сообщила эльфиечка.
Старик с некой брезгливостью вытер о пленника обслюнявленную руку. Ловким движением он расстегнул пряжку довольно широкого кожанного ремня пана и одним движением вырвал его из петель. Сложив его пополам, он продемонстрировал пленнику элемент его собственного гардероба.
— Сейчас нужно сделать небольшую паузу, — спокойно, словно рассказывал о новом диване, сообщил старик. — Объект должен отдохнуть, чтобы полной мерой вкусить всю гамму ощущений.
— Ремень зачем?.. — Выдавил из себя пленник, последними силами держась за толику форса, что он демонстрировал миру. — Пороть будешь?
Старик усмехнулся. Не то чтобы его слишком задели слова. Но диалог в процессе подобной работы — тоже элемент давления, хотя и кажется, будто стороны болтают о самых пустячных вопросах.
— Да нет... Рукой рот зажимать устал. — Тут тебя никто не услышит, но потом этот звон в ушах...
— Как фиксировать будешь? — Поинтересовалась суккуба.
Олегыч делано удивился:
— А зачем?
— Так выплюнет же! — Подивилась такой непонятливости уже суккуба.
— Ох, дочка... Какие же вы все тут еще ребенки...
Букву "р" ушлый старик в последнем слове произнес почти неслышно. Получилось крайне обидно. Но "нелюдям" было не до того.
— Объяснись!
Не нравилось суккубе, когда кто-то подвергал ее квалификацию сомнению.
— О, замечательный анекдот на эту тему есть! — Заверил старик, приподнимая веко "пациенту".
Кажется, увиденное его не устроило, а потому он решил дать еще чуть-чуть передохнуть клиенту.
— В общем, слушай: Дали задание немецкому, японскому и русскому "спецам" накормить кошку горчицей... — Начал было Олегыч.
Однако тут же был перебит:
— Зачем? — Удивленно взмахнула рукой суккуба.
Алисиэль тоже недоуменно глянула на рассказчика. Их успехи в русском языке вполне позволяли понять, что такое "кошка" и что такое "горчица". Ни того не другого ни на Алоре, ни в Доминионах не водилось.
Аналоги были. Но подобную "кису" встретить никому не порекомендую. Все равно что попытаться погладить разросшегося до размеров пони манула. Хреновая, в общем, затея.
Понимали девушки и то, что такое блюдо кошке не по нраву придется. Однако иногда накладки все же происходили. По смыслы наше слово анекдот больше соответствовало понятию просто интересной или курьезной, но реальной истории.
— Шутка. — Поправил я старика. — Киргуду.
А вот с "киргудой" девочки были уже знакомы. Я жестом предложил рассказчику продолжить.
— Ну так вот, — "подчинился" тот. — Немец схватил животину и запихал горчицу ей в пасть, приговаривая: " Мы, немцы, всегда решаем вопросы силой". Японец взял сосиску, разрезал её, спрятал внутри границу и положил. Кошка подошла, понюхала и съела: "А мы в Японии всё решаем с помощью научного подхода".
