Герр Вольберт передает нам папку со всеми данными: планами дома и земельного участка, техническим оборудованием и ценой. После этого он, пыхтя, удаляется. Цена кусается. Так как мы не имеем представления о положении на рынке недвижимости в Испании, но непременно хотим купить этот дом, то просим герра Вольберта назначить нам еще одну встречу. Потный господин смекнул, что может на этом деле нагреть руки, и приглашает нас пообедать. По мне, это уже чересчур. Я звоню Тони и Аннет, рассказываю им о последних событиях. У меня камень с души свалился, когда они соглашаются составить нам компанию за обедом и посмотреть на маклера. За сэндвичами, пилавом и водой мы обсуждаем наш план. Я слушаю, навострив уши, как Зуза атакует всех присутствующих вопросами. Через три часа мы вместе с Аннет и Тони едем еще раз смотреть объект наших желаний и договариваемся с маклером, что в четверг объявим ему свое решение. Вечером мы заказываем ужин в номер и, устроившись на террасе, считаем до хрипоты. Результат нас порадовал. Мы можем совершить такую покупку. Но умно ли это с нашей стороны? Скорее всего, нет! Не лучше ли было бы, например, мне вложить эти деньги в больший дом в Кляйн-Вернихе, от которого семье была бы польза круглый год? Не слишком ли дорогая прихоть этот дом? Не нужно ли сначала спросить Клауса? У меня все в голове перепуталось, я напугана собственным энтузиазмом. Зуза, наоборот, не знает сомнений: она не хочет говорить об этом с Мартином, равно как и долго раздумывать. Для нее этот дом – подарок судьбы, и она непременно хочет его получить. Этим она и аргументирует.
* * *
Утром в четверг мы приезжаем к герру Вольберту в офис. Я спала довольно беспокойно, не посвятила в свои планы Клауса, решив сделать своей семье сюрприз. Зуза была вне себя от радости, когда я наконец согласилась на операцию «Желтая вилла».
Тони взял на себя роль отца и настоял на том, чтобы лично проверить каждый пункт договора. Он остался доволен, и мы с широкими улыбками подписываем договор купли.
Даже не верится: впервые мы приняли важное решение без Клауса, Мартина или нашего отца. Я нами горжусь! Через две недели нам передадут ключи, не могу дождаться этого момента. Маклер берет на себя переоформление договоров об электро-, водо– и газоснабжении и займется вопросами страхования. Потнорукий оказался джентльменом, кто бы мог подумать. Правда, кто-то должен ему намекнуть, что виду него не ахти.
Вместе с Шефферами мы празднуем покупку в ресторане «Мена» у самого моря, где замечательная кухня. Мы болтаем наперебой, и Тони неоднократно призывает нас к порядку. Он, смеясь над нашим рвением, качает головой, но по всему видно, что он рад нам помочь. Когда мы прощались, супруги Шеффер всплакнули.
По пути в отель в одной из улочек я замечаю бутик «Кальцедония». Мне сразу бросились в глаза красные бикини с ракушками, выставленные в витрине. Полные решимости, мы вошли в магазин. Ассортимент купальников, который предлагает магазин, просто поражает. Каждая модель упакована в пластиковую коробочку и висит на блестящей металлической вешалке. Жаль, но красного купальника моего размера уже не осталось. Пышная продавщица, к счастью, умеет объясняться по-немецки и пытается связаться с филиалом, чтобы они выслали сюда модель нужного размера. А мы с Зузой тем временем впали в купальничный раж. Одна модель краше другой. За пару минут я уже отобрала несколько штук. Двумя ловкими движениями продавщица освобождает купальники от коробочек, и я ухожу с ними в примерочную. Ровно через час, заплатив баснословные деньги, мы все купили.
Ресторан в нашем отеле полон народу: сегодня вечером здесь какое-то типично испанское семейное торжество с морем кушаний, музыкой и громким смехом. Вышколенному официанту с трудом удалось отыскать для нас столик. У нас тоже есть что праздновать. За шампанским и вином мы планируем, как обустроим дом, и распределяем комнаты. Мы еще никогда не тратили столько денег так спонтанно. Около полуночи мы собираемся уйти из ресторана, но хозяин испанского торжества нас не отпустил, и мы остались. Я немного захмелела и пускаюсь в танец с обворожительным мужчиной. Зуза тоже недолго сидит одна. Антонио Бандерас для бедных вдруг появился перед ней, и теперь он тянет ее куда-то за руку. А Зузе, похоже, такое нечаянное внимание доставляет несказанную радость. После пятого танца я уже без сил, ноги болят, в горле пересохло, и хочется спать. Но Хуан, хозяин торжества, не отпускает нас. Он вручает мне бокал вина и начинает рассказывать историю своей жизни. На отличном английском он сообщает, что три года назад овдовел, что у него четверо взрослых детей и что сегодня он празднует свой пятьдесят пятый день рождения и находится в самом расцвете лет. Сам он из Дении, но в юности переехал в Мадрид, чтобы попробовать себя в качестве адвоката. На вопрос о том, что нас с Зузой сюда привело, я рассказываю ему о смерти родителей, желании еще раз приехать сюда и нашей спонтанной покупке. Он знает этот дом, восхищается им и одновременно удивляется, что дом выставлен на продажу. По словам Хуана, это один из лучших домов в этом районе, и не успеваю я что-то сказать, как он уже ищет подтверждения правдивости моего рассказа у своих братьев. Я слышу: «Oh, ah, vale, si»[7] – и еще много испанских слов, значение которых мне неизвестно. Я надеюсь, что с покупкой этого дома мы никому не перешли дорогу.
После двух бокалов вина и еще нескольких танцев я уже действительно никакая и хочу только одного – прилечь. Зуза по-прежнему увлеченно танцует со своим Антонио и, несмотря на то что я изо всех сил машу ей рукой, не замечает, что я хочу отсюда смотаться. В нашем номере прохладно, с улицы едва доносятся смешки женщин и низкий речитатив испанских шлягеров. Наконец-то! У меня нет сил хотя бы смыть макияж. Я уснула за какие-то секунды. Когда через несколько часов от мучительной жажды я проснулась, уже светало. Я поплелась на кухню в поисках бутылки минеральной воды. Дверь холодильника распахнута, и я утыкаюсь сонными глазами в чью-то голую спину.
– Тоже пить хочешь, сестричка? – спрашиваю я хрипло.
Я пугаюсь, потому что эта спина принадлежит не Зузе, а ее Антонио Бандерасу, этому танцору и жигало. Он теряет равновесие и падает на спину. Он совершенно голый. Синеватый свет из холодильника падает на его мужское достоинство, волосатую грудь и длинные мускулистые ноги. Он с шумом поднимается, хватает кухонное полотенце и последнюю бутылку воды и идет в спальню. Что это было? Интересно… Мучимая жаждой, я в полном одиночестве стою перед мини-баром. Воды больше нет. Только жалкие остатки яблочного сока.
