Просто Рэм меня выбрал по какой-то причине. И та первая ночь была для него важной, поэтому он особо и не церемонился — просто взял.
— Смотрю, завтрак не задался… — Рэм с Денвером на руках обошел меня и спустился с лестницы.
Оба были одеты одинаково — штаны, и ничего больше. Мокрые волосинки-перышки облепили головку Денвера и стояли смешно на макушке дыбом.
— Рэм, — последовала я за ним, — объясни, пожалуйста… Ты что… — Под его взглядом я немного растеряла кураж, но упрямо продолжила: — У тебя проблемы с оборотом?
— Да, — он усадил Денвера на столешницу, преграждая собой путь к краю, и полез в шкаф. — Будешь сэндвичи с сыром?
— Буду, — тряхнула волосами и обошла его с другой стороны. — Но ты же вчера вернулся…
— Я могу убить, Вика, — вытащил он хлеб, — возьми ребенка…
Я подхватила Денвера, но он сразу слез с рук и направился к окну. Рэм проследил за ним, потом снова вернулся взглядом к моему лицу:
— Ты вывела вчера за черту. Келлер знал, куда бить…
— Хочешь сказать, он был не против, чтобы ты меня убил?
— Может, — пожал широкими плечами и принялся нарезать хлеб. — Ему все равно, Вика. Его убирают с поста, и он дергается в агонии, чтобы выслужиться. Прижать меня, сделать зависимым, найти слабости — это многие пытались сделать.
Я оперлась на столешницу, ежась. Могло ли это быть правдой? С губ слетела усмешка — могло. Нет, я не знала всего, но те, кто на стороне жизни, всегда были мне ближе тех, кто стремился ей управлять…
— Келлер всегда меня поддерживал, — покачала головой обреченно. — Защищал от Саторро…
— Мне жаль, — заметил вдруг Рэм. — Но он не тот, кто делает что-то просто так.
— Так, — опомнилась я, — давай вернемся к тебе. — Он передал мне тарелку с сыром и потянулся за чашками, но я не отставала: — Когда началось?
— Около года, — на удивление послушно ответил.
— Но ты возвращаешься…
— С трудом. Иногда не помню, что делал, поэтому чаще шатаюсь по своей крыше, — щелкнул кнопку старта на кофеварке.
Я пристально следила за ним, испытывая невероятное волнение, и даже думать не хотела о его причинах.
— Ты хотел, чтобы я тебе помогла? — искала его взгляд.
— Я не хотел. Я сделал так, чтобы ты мне помогла, — заострились его скулы, пока он пристально следил за наполнением чашки темной жидкостью. — Вика… я сказал тебе все и сразу, но ты меня плохо слышишь. — Я растерянно моргнула, когда он вернулся ко мне взглядом. — В первую же ночь я признался, что никого еще так не хотел, — кривил он уголки губ. — Я не выбирал тебя и не искал. Я просто увидел, обратил внимание, когда мне прислали записи с некоей персоной, собирающей на меня сведения.
Да, он уже говорил.
— Сложно поверить, что ты пал жертвой моего очарования, — растерянно усмехнулась я.
— Ты шла на работу на своих каблуках, в узкой юбке до колен… как на войну. Ты бы себя видела.
— И тебе захотелось меня спасти?
Я следила, как он медленно вытаскивает одну чашку, не проливая ни капли, и меняет на пустую. За ним было волнительно наблюдать. Каждое движение красивых мужественных рук притягивало взгляд.
— Мне просто захотелось. — Он облизал нижнюю губу сосредоточенно, по-мужски, будто уже сделал глоток, и тот горчил на коже. — А мне непривычно чего-то хотеть… Если понимаешь, о чем я…
— У тебя была бы любая, — завороженно слушала, — только помани…
— Я не сплю с человеческими женщинами, — ошарашил.
— Почему?
Во рту пересохло. Не терпелось сделать глоток пряного напитка, замешанного на таких концентрированных откровениях этого мужчины.
— Мне не нравится запах, — он протянул мне чашку. — Запах возбуждения человеческой женщины меня раздражает.
Так вот что он проверял в первую ночь! Запах!
— А как же я?
Не очень приятное открытие. Привычнее изучать такие ситуации, но не быть в их центре.
— Твой мне нравится.
— Ты проверял запах в первую ночь? — незаметно заводилась я.
— Не только, — его голос остудил готовые вспыхнуть нервы. — А еще я высокомерен и разборчив.
— Сурово, — моргнула растерянно и осторожно отхлебнула пряную пену, жмурясь от удовольствия. — Келлер говорил, что ты договорился насчет меня с кем-то на высшем уровне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Он прав, — Рэм перевел взгляд на Денвера. — Мне не нужны были неожиданности…
Я уткнулась в чашку, давая себе передышку. Звучало жутко, но меня уже не трогало. Разве что вина по поводу вчерашнего немного притупилась.
— Как я тебе помогаю? — наконец, задала главный вопрос.
31
Он помолчал какое-то время, снова посмотрел на Денвера.
— У меня есть близкий друг, — обхватил чашку, устраивая в руке удобнее. — Он уверен, что если выбрать себе человеческую женщину — по человеческим правилам, а не как это делаем мы — она может стать спасением, лекарством от потери себя в животном.
Я забыла, как дышать:
— У нас нет таких исследований.
— Конечно, нет, — усмехнулся он. — Их нигде нет. Но, кажется, это работает. — Его взгляд стал серьезным и пронизывающим: — У тебя надо мной неограниченная власть, Вика. Я возвращаюсь к тебе… Даже когда боюсь, что могу убить…
— Мне не нужна власть над тобой.
— Я знаю…
Мы замерли в тишине, глядя друг на друга. Я осознавала, он — давал время, наблюдая.
— Садись, — отодвинул стул Рэм, и мы, наконец, уселись за стол.
Денвер вытащил сыр из сандвича Рэма и убежал расправляться с ним к окну. Мы молча завтракали, иногда пересекаясь задумчивыми взглядами.
— Я как-то подумала, что тебе стоило просто пригласить меня на свидание, — усмехнулась в тишине.
— Наверное, — слабо улыбнулся он. — Представляю, с какой бы скоростью ты от меня убегала.
— Я не такая трусливая, — улыбнулась шире.
— Нет, ты просто любишь свое дело, и не позволила бы себя компрометировать. Я думал об этом, Вика. — Он посмотрел на меня прямо. — И уже извинялся за это, хотя ни о чем не жалею. Тогда казалось, что у меня уже не было времени…
Рэм действовал вполне логично из тех обстоятельств, что открывались мне. Он спасал себя. Что бы сделала я, будь у меня такая возможность? Наверное, то же самое. Представляю, что он почувствовал, когда я побежала на крышу.
Денвер вернулся к Рэму за новой порцией сыра, но мы не придавали этому значения. Только когда зазвонил мобильный в кабинете и Рэм ушел, я почувствовала, что это утро кончилось. А так хотелось в нем задержаться…
— Собирайся, через час выезжаем, — поставил он точку, вернувшись.
* * *
Давно его не видел. Сезар кивнул мне и прошел в гостиную:
— Готовы?
Одет привычно просто — джинсы, футболка, тяжелые добротные ботинки и… оружие. Когда он прошел мимо, я почувствовал запах леса, дыма и другой женщины. Ее аромат сильно отличался от аромата моей, но, на удивление, не раздражал. Захотелось к нему в глушь. Посидеть ночью на поляне, подышать настоящим живым лесом, посмотреть на звезды, где их не перебивает электричество этого муравейника.
— Рад тебя видеть.
— Взаимно, — усмехнулся он и шагнул в мои объятья. — Одичал.
— Я вижу, — мы коснулись лбами друг друга. — Отбился от лап.
В его глазах явно читалась тревога:
— Переварил?
— Сложный вопрос. Кофе будешь?
— Да.
— Проходи.
Звонок от Сезара утром в снова стряхнул мой мир. Я бы даже не подумал копнуть так глубоко, а он зацепился за мой рассказ о найденыше Вики.
— Спасибо, — потянулся я за чашкой. — Если бы не твоя бдительность…
— Ничего особенного, Рэм, — обернулся он от окна. — Здесь только слепой не найдет следов и причинно-следственных связей. Люди пользуются паутиной камер, датчиков и сенсоров, собирающих информацию со всего города. Почему было и мне не воспользоваться системой тотального контроля?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хочу посмотреть в его глаза, — взглянул на друга и тут же отвел взгляд.
В голове мысли стреляли одна за другой — как мог брат пойти на такой обман? Что им двигало? Неужели власть, которая мне и даром не нужна, имеет такое значение для него, что он готов на все?
