— Да, моя прекрасная Айви, но как, на хрен, такая девушка, как ты, дожила до двадцати двух лет и не занималась сексом?
У меня опять все внутри сжалось, но на этот раз не в хорошем смысле.
— Такая, как я, в смысле бильярдный жулик? — прошептала я, а его большой палец сразу же скользнул по моей щеке, Грей наклонился ближе, его улыбка исчезла, на ее место пришла нежность.
— Нет, куколка, такая, как ты, в смысле самая красивая девушка, которая появилась в Мустанге, черт, может и во всем штате Колорадо за сто лет. Такая девушка.
От его слов у меня в животе запорхали бабочки.
— В моей жизни было не так много привязанностей и знакомств, — тихо сказала я, и его улыбка вернулась.
— Теперь у тебя есть привязанности, детка.
Да, так и было. Определенно. Во многих смыслах.
И все хорошие.
Я улыбнулась в ответ.
Он убрал руку с моего лица, провел ею по моему плечу, руке и опустил между нашими телами вниз.
— Оберни ноги вокруг моих бедер, Айви. Я позабочусь о том, чтобы ты смогла принять меня, — нежно приказал он, я задрожала, а его ухмылка превратилась в улыбку.
— Моей девушке нравится это, — прошептал он.
— Да, — прошептала я в ответ.
Его палец нашел заветное местечко, слегка надавил и погладил.
Я закрыла глаза и откинула голову назад.
— И моей девушке нравится это, — зарычал он.
— Да, — выдохнула я.
Он продолжал поглаживать и надавливать, я крепко обнимала его. Он продолжал ласкать меня, я цеплялась за него еще крепче, приподняла голову и уткнулась лицом ему в шею. Все еще лаская мой клитор, он начал медленно двигаться во мне.
О, да.
Это было очень приятно.
Я повернула голову и прошептала ему на ухо,
— Грей.
Он остановился.
Я вцепилась в него руками и ногами и снова пробормотала, задыхаясь,
— Не останавливайся!
Он продолжил двигаться.
Двигался и ласкал меня рукой.
О, да.
Да.
— Грей, — простонала я ему в ухо.
— Я здесь, Айви, — прошептал он мне.
Здесь, настолько близко, насколько это возможно.
Инстинктивно я приподняла бедра, двигаясь навстречу каждому его движению.
Когда я это сделала, Грей застонал и стал толкаться глубже, затем быстрее, и жестче, его палец давил на мой клитор и кружил вокруг.
Да.
Еще, быстрее, жестче, глубже. Я ухватилась за него еще крепче.
Да. Ощущения были очень, очень приятные.
— Грей, — прошептала я.
— Я рядом, детка.
— Боже, мой, — ахнула я, и вот оно.
Моя голова упала обратно на подушки, пальцы зарылись в его волосы и сжались в кулаки, я вскрикнула, затем громко застонала, а затем просто ощутила это. Мои губы раскрылись, и я перестала дышать, испытывая всю прелесть оргазма, который накрыл меня.
Лучше, чем на сеновале.
Лучше, чем что-либо в мире.
Самое лучшее.
Когда мое тело расслабилось под ним, его палец оставил мой клитор, и Грей потянулся к моим рукам, обнимавшим его. Наши пальцы переплелись, и он поднял наши руки, прижимая их к подушке рядом с моей головой. Перенеся свой вес на другую руку, Грей приподнялся на локте, скользнув ладонью вверх и запутавшись пальцами в моих волосах, поднял голову, и, когда наши взгляды встретились, он продолжил погружаться в меня.
Я двигала бедрами навстречу ему, принимая его и поощряя. Я наблюдала, как Грей скользил в меня, и он был прекрасен, пожалуй, то наслаждение, что он дарил мне сейчас, было даже лучше того, что я уже испытала.
Затем он толкнулся в меня еще глубже, его пальцы сжались, другой рукой он схватил меня за волосы и, слегка потянув голову в сторону, уткнулся лицом в мою шею и застонал.
Мне понравилось это. Звуки, ощущения, это было прекрасно.
Ладно, нет.
Это было лучше, чем прекрасно.
Он оставался во мне, и я прижимала его к себе до тех пор, пока его дыхание не успокоилось, и он начал ласкать мою шею губами, наши пальцы все это время оставались переплетенными.
И вот оно.
Неделю и один день назад у меня была лишь сумка с вещами, немногие из которых были хорошими.
А сейчас я лежала в огромной мужской кровати на мягких темных простынях, обнимая самого красивого мужчину, которого я когда-либо видела, и у меня было все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Подумав об этом, у меня вырвалось.
— Как такое возможно — сегодня у тебя почти ничего нет, а неделю и один день спустя у тебя есть все?
Грей поднял голову, наши взгляды встретились, и в его появилась нежность, когда он поднес мою руку, которую держал, к себе и прошёлся губами по костяшкам моих пальцев.
Это было так мило, наблюдать за ним, чувствовать его губы, у меня сердце замерло.
Затем отпустив мою руку, его рука вернулась к моему лицу и, проведя большим пальцем по моим губам, он ответил:
— Не знаю, куколка, но это прекрасно, правда?
О, Господи.
Он чувствовал то же самое.
— Да, — прошептала я напротив его пальца.
— Да, — прошептал он в ответ.
Затем он заменил свой палец губами.
Минутой ранее я думала, что у меня было все, но, обнимая Грея, который все еще находился во мне, его губы на моих губах, он дал мне больше, как и свойственно Грею.
Глава 15
Король Мустанга
Два часа спустя...
На Грее были только джинсы. Он лежал в своей кровати на спине, подложив под голову четыре подушки и прижимаясь плечами к изголовью. На животе он держал тарелку с кучей крекеров, ломтиками сыра, порезанным на дольки яблоком и пригоршней магазинного печенья. На прикроватной тумбочке стояли две только что открытые бутылки пива.
Обед.
На мне были надеты трусики и его рубашка, застегнутая на четыре пуговицы. Я лежала рядом с ним, на боку, закинув одну ногу на него и подперев голову рукой.
Я нежилась в огромной, потрясающей кровати Грея, пока он спустился вниз, чтобы нарезать сыр и яблоко, достать крекер и печенье и прихватить пару бутылок холодного пива, а затем поднялся обратно в комнату.
Он был прав в том, что сказал бабушке Мириам. Он мог накормить себя и свою девушку.
После секса мы обнимались, тихо разговаривая, затем еще немного подурачились. Но Грей не пошел до конца.
— Через пару дней, милая, не хочу снова сделать тебе больно, — пробормотал он мне в шею, его руки ласкали мою спину.
Я не хотела ждать пару дней. Секс был фантастическим. Или просто, может быть, секс с Греем был нереальным.
С другой стороны, было немного крови (что слегка смущало, но я перестала стесняться, когда Грей не придал этому большого значения), и надо сказать, я испытывала там некоторую боль, что не вызывало желания привлекать дополнительное внимание к этой области.
Поэтому мы подождем пару дней.
Ради Грея я могла подождать несколько дней.
Ради Грея, я могла бы ждать вечность.
Я протянула руку к тарелке на его животе, положила на крекер ломтик сыра и засунула все это в рот.
Затем я заметила, как задрожала тарелка на его животе, и, откинув голову назад, я прошлась взглядом (наслаждаясь увиденным) вверх по его телу и увидела, что Грей улыбался, но его глаза и остальная часть тела смеялись.
— Что? — спросила я с набитым ртом.
— Господи, куколка, внизу есть еще. Тебе не обязательно так набивать рот.
Я прожевала, проглотила и ответила ему:
— Не хочу накрошить тебе на кровать.
— Мне все равно, — сказал он мне.
— Никому не хочется спать в крошках, — сообщила я.
— Я их стряхну, — ответил он.
Я поморщилась.
— Фу ты - ну ты. Нет. В этой комнате их никогда не подметут, ты будешь ходить по ним, они попадут в твои носки, а потом, летом, у тебя заведутся муравьи.
По-прежнему улыбаясь, он наклонил голову на бок и спросил:
— Ты сказала "фу ты - ну ты"?
— Да, фу ты - ну ты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Никто не говорит фу ты - ну ты.
— Я только что сказала.
Он продолжал улыбаться мне, а потом ответил:
— Признаю свою ошибку. Но хочу отметить, что только женщина с прекрасным лицом и великолепными густыми волосами (настолько густыми, что это несправедливо по отношению к остальному женскому населению) в добавок к фантастическому телу, которая произносит мое имя с придыханием, когда возбуждена или в настроении быть милой, что бывает часто, и издает еще более страстные звуки, когда кончает, и затем, придя в себя, в ее глазах появляется невероятно сексуальный взгляд, может сказать "фу ты - ну ты".
