— Кто руководит вами? — продолжила Реон. — Какой-нибудь Великий Магистр, Единый Отец или Старший Брат? — Линда закатила глаза, поняв, что попала в точку. — Те, кто остаются в безопасной тени, всегда выбирают себе громкие имена, чтобы вам, пушечному мясу, было удобней на них молиться.
— Старший брат все контролирует, — зачем-то сказала Кирина и сама подивилась тому, как жалко и неправдоподобно прозвучали ее слова.
Линда посмотрела на нее с откровенной жалостью.
— Ты видела его хоть раз своими глазами?
Кирине пришлось покачать головой.
— Еще бы, — фыркнула блондинка. — Чем он вооружил вас, отправляя сюда? Рассказал, кого следует опасаться? Что ты знаешь о Мастерах, особенно об аёрнском стервятнике? Что вообще ты знаешь о пришельцах?
Под безжалостным шквалом вопросов Кирина огрызнулась:
— Я знаю достаточно. Уж точно не меньше тебя.
— Ой ли? — насмешливо скривилась Линда. — В таком случае, расскажи мне, кто такой Бастет, этот пьяный маёльский кот, что позволяет себе дерзить гарпиям и ни в грош не ставит Капитана?
— Кто? — тупо повторила Кирина.
— А как на счет Гамаюна? — продолжила Линда, проигнорировав ее вопрос. — Старый стервятник организует банкеты и фотосессии, пока остальные Мастера возглавляют Комитеты, и, однако же, все пришельцы боятся его как огня.
Кирина промолчала. Слова Линды подтвердили, что опаска, которую она всегда испытывала в присутствии Мастера гарпий, не беспочвенна.
— Но самая главная загадка спит у тебя за соседней дверью, — прошипела Реон. — Твой ящер прекрасно образован, но при этом беден. Все, что он имеет, дал ему Сенат. До прибытия на Землю о нем было неизвестно ничего. Он не был видным политиком, известным ученым или богачом. И, однако, именно его назначили Капитаном миссии. Так не бывает.
— И что это означает? — подозрительно уточнила Кирина.
— Вот этого я не знаю, — честно признала Реон.
Кирина фыркнула от возмущения.
— Я не знаю лишь потому, — отозвалась Линда, задетая ее реакцией, — что мне нет до этого никакого дела. А вот тебе стоит пристальней приглядеться к касианской ящерице.
Кирина оценивающе поглядела на собеседницу, пытаясь понять, набивает ли та себе цену или действительно знает все то, о чем намекает ей. Линда снова разгадала ее мысли.
— Сложно поверить, что я вовсе не бестолковая кукла, какой все здесь меня представляют, да? — едко ухмыльнулась она.
— Но откуда тебе все это известно? — неуверенно спросила Ферия.
— Настоящая политика делается за закрытыми дверьми, а не под вспышками фотокамер, — Реон безразлично пожала плечами. — И отпереть эти двери можно лишь очень большими деньгами. Но я не советовала бы заглядывать за них людям вроде тебя и Сорсы, — мстительно прошептала Линда, обращаясь уже не к Кирине, а к себе самой. — Амбиции тех, кого она встретит за ними, перемелют ее в труху.
— За что ты так ненавидишь Селену? — тихо спросила Кирина.
— За ее подобострастие, — гадливо выплюнула Реон. — Когда я вижу, как она смотрит на пришельцев, меня тянет блевать. Она становится похожа на мою жабу — такие же выпученные глаза и огромный рот, ты не замечала?
Кирина не нашлась с ответом. Слова Линды были грубы, но доля правды в них имелась.
— Она таращится на них во все глаза, но при этом не видит их уродства, — продолжала Линда. — Все эти гарпии и драконы, мантикоры и гидры — весь этот космический паноптикум — для нее вовсе и не монстры. Она хочет быть похожа на них, хочет быть одной из них. Что на этот счет думают твои солнечные братья? Разве не такие, как Сорса, ваши главные враги?
«Вам было бы что обсудить с Пензом».
— В ней есть какое-то извращение, что-то противное природе человека, природе мыслящего существа. Посмотри хотя бы на самих пришельцев. Они лишь кричат о своей дружной межгалактической семье. Все эти цветастые плащи, богатые мундиры и совместные застолья нужны им для того, чтобы пустить нам пыль в глаза. Чтобы за всей этой яркой мишурой мы не смогли рассмотреть очевидной правды: они и сами считают друг друга чужаками и монстрами. Приглядись: гарпии дружат с гарпиями, мантикоры любят мантикор. И только Сорса стягивает вокруг себя этот противоестественный межвидовой кружок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У Селены свои цели, — осторожно ответила Кирина, стараясь не рассердить Линду. — Она бредит космосом.
Реон злорадно рассмеялась.
— Будь уверена, Сорса в глубоком бреду. И, как все сумасшедшие, не знает своего настоящего диагноза.
Линда резко вскочила и подошла к окну. Снаружи уже смеркалось, и сиреневая мгла затопила сад. На ее фоне платиновые локоны и фарфоровая кожа казались белее снега.
— Зачем ты говоришь мне все это?
Точеные плечики дернулись.
— Любому порой хочется, чтобы его послушали, — не поворачиваясь, отозвалась блондинка, — а сказать тебе все равно, что прокричать в стену: ты ничего не поймешь и не разболтаешь. А если вдруг вздумаешь, помни, что мне известен твой секретик, и он страшнее любого из моих.
— Такой человек как ты пригодился бы Братству, — Кирина предприняла последнюю слабую попытку.
— Крайне польщена, но, пожалуй, откажусь. С меня довольно матери. Обзаводиться еще и братьями нет никакой охоты. Хочу оставить себе хоть немного свободы.
— Где же тут свобода, — растерянно произнесла Ферия, разведя руками, словно пытаясь указать Линде на стены, окружающие ее.
Реон не увидела этого жеста.
— Человек свободен до тех пор, пока может послать все к черту. Мать думает, что я полностью в ее власти. Это не так. Я могу убраться отсюда в любой момент.
— А почему не прямо сейчас?
— Рано, — тихо произнесла Реон, и Кирине вновь показалось, что она говорит сама с собой, — я еще не готова.
Линда обернулась. В ее глазах стояла усталость.
— Что-то еще? — поинтересовалась она.
Кирина помялась прежде, чем спросить:
— Что мне делать?
— Проваливай из Посольства, — тут же отозвалась Реон. — Беги без оглядки, пока не стало поздно.
— Я не могу, — беспомощно проговорила Кирина.
— Из-за бледного приведения за барной стойкой? Это он подослал тебя ко мне, так? — Линда прочла ответ на ее лице. — В таком случае, не говори ему ничего из того, что услышала. Соври, что я ничего не поняла, что я глупа как пробка, и толку от меня не будет. А сама гляди по сторонам во все глаза. Я сказала тебе, на кого смотреть.
Входная дверь отворилась, и в прихожей показался Лернэ. Яло-миец задумчиво шевелил губами, что-то беззвучно булькая себе под нос. Он перешагнул порог гостиной, на ходу расстегивая камзол, когда, наконец, заметил землянок. Гидра удивленно моргнул
— Кирина?.. Не ожидал увидеть тебя здесь.
— Она как раз уходит, — в голосе Линды зазвенел привычный лед.
Лернэ поглядел на девушек с любопытством, но спрашивать ничего не стал. Когда он скрылся в спальне, Линда вытолкала Кирину из гостиной.
— Держись подальше от аёрнского стервятника, больше пей, когда рядом ошиваются мантикоры, — шепнула она, — и не приближайся ко мне впредь. Если появишься на моем пороге снова, я сдам вас Капитану и Мастерам.
Кирина хотела ответить, но дверь захлопнулась перед ее носом.
Глава 12. Принц и чемпион
Совет Линды означал, что Кирине придется соврать Пензу по-крупному, и мысль о том, что он поймает ее на лжи, приводила девушку в ужас. Однако сознаться в том, что Линде известен их секрет, было равносильно самоубийству, и Кирина решила принять ее наставления. Глядя на свое отражение в полированной стойке, она шепнула Айзеку, что Хель и Реон совсем не подходят Братству, ведь первая чересчур труслива, а вторая — слишком глупа. Пенз встретил ее слова молчанием, и она побоялась поднять голову и наткнуться на его взгляд. Секунды сливались в минуты, и никто из них не нарушал безмолвия. Кирине подумалось, что он дает ей время признаться. Девушка упрямо сжала губы, наблюдая за тряпкой в его костлявых руках, которая раз за разом проносилась по ее отражению, стирая незримую пыль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
