– Еще одна?! – набычилась Жаккетта. – В придачу к Зайянидам и Альмохадам?
– Да-да! – кивнул Абдулла. Только эта династия не на западе, а на востоке. В Ифрикии, ты помнишь, сидят Хафсиды. Которые и в Триполи. А в Каире правят Мамлюки. Это откуда прибыл вонючий каирец, да пошлет ему Аллах не жизнь, а сплошные невзгоды. Мамлюк – это невольник, раб. Такой, как ты, как я.
– И они правят? А почему? – удивилась Жаккетта.
– Да, они правят этими жалкими людьми, которые называют себя свободными! Из мамлюков состоит гвардия султана Египта. Султан боится своих добрых подданных и делает свою охрану из рабов. Чужой человек в чужой страте. В его войске свободный мусульманин может быть только простым воином, начальником он никогда не станет.
Такого Жаккетта еще не слышала. Чуть привыкнешь к странностям другого мира, обязательно что-нибудь новенькое откроется. И опять все на уши становится. Только привыкла покрывало носить и уяснила, что здесь женщин с открытыми лицами просто не бывает, – туареги нагрянули, у которых женщины и не думают лицо прятать.
Только привыкнешь, что здесь невольники на каждом шагу, хозяин за провинность такому голову снесет и не поморщится, – оказывается, в целой стране они власть над свободными держат. Ну и дела!
– Сначала мамлюки были белые и черные. Они враждовали. Делили власть. Это началось при халифе Хакиме. Черные мамлюки были его личной гвардией! Они схватились с белыми мамлюками. Белым мамлюкам помогали берберы. Вражда шла много лет. В конце концов белые мамлюки вырезали черных. И поняли, что можно не служить повелителю, а самим ставить султана, какой надо.
Белые мамлюки тоже разделились. Рабы из степи жили на острове на Ниле. Аль-Бахр. Их звать бахриты. Рабы с гор жили в цитадели Каир. Аль-Бурдж. Это бурджиты.
Сначала верх одержали бахриты. Они убили неугодного султана, выбрали себе угодного. Потом бурджиты победили бахритов. И султан стал, угодный бурджитам.
Поэтому всеми гордыми свободными людьми который век правит султан из рабов, которых эти свободные люди покупали когда-то на рынке. Так что в их стране лучше быть невольником, чем свободным человеком. И этот шакал меня оскорбил!
Глава XIV
Из усадьбы увели верблюдов. Зачем, Жаккетта не знала.
Она видела во время путешествия к месту встречи с туарегами несколько верблюжьих стад за городом, которые пасли загорелые дочерна мальчишки. Может, и шейховы верблюды теперь будут ждать его в окрестностях Триполи, расхаживаться перед долгим путешествием по пескам?
Жаккетте было жалко, что теперь нельзя подойти к стойлам, погладить теплый верблюжий бок, еще раз подивиться их надменным физиономиям.
А как здорово иметь своего верблюда! Может, шейх и правда когда-нибудь подарит ей это чудо природы?
Неожиданно у Жаккетты образовался перерыв в двигании персиком перед шейхом.
Не зная, чем заняться, Жаккетта посвятила это время раздумьям.
«Кто же все-таки правит на этой земле? – думала она. – По всему видно, кому не лень, тот и правит. Чья сабля острей и нрав круче. Остальные по домам да лавкам сидят, вино втихомолку попивают, несмотря на запрет Аллаха своего.
В городе люди ленивые. Таких, как шейх, и нет, наверное. Он бы всю жизнь по пустыне носился и саблей махал. Просто прет от него этим.
Странная это штука – власть/ Кто-то бежит от нее, как от чумы, а кому-то она слаще меда. И жизнь не мила, если власти нет.
Вот и шейх с Абдуллой, вместо того чтобы жизни радоваться, цветочки в усадьбе посадить, фонтан завести, птичек певчих в клетках повесить, словно сами себя в тюрьму засадили.
Во дворе ни травинки нет, глина одна. Да за такое время, что они здесь сидят, тут пальма бы финиковая выше крыши поднялась. Если бы была.
Шейх вообще с лица спал, только желваки выпирают. Уж на что она, Жаккетта, к языкам неспособная, а и то столько арабских ругательств от него выучила, просто говорить приятно.
А Абдулла нет, чтобы господину про фонтан подсказать, это он додуматься не может. Может в складе оружие с утра до ночи перетирать. А что его тереть? Это же не лампа Ала ад-Дина!
Шейх ничего лучше не придумал, как про гарем вспомнить. Осчастливить вниманием. Значит, дела у него совсем туго и заняться нечем.
Женщины на радостях и про коврики забыли, сидят на своей половине разнаряженные, шелохнуться боятся. Как же, господин в свой шатер по очереди вызывает, как кюре на исповедь. Вроде Пасхи у них теперь, до светлого дня дожили.
Госпожу Жанну только обошел. Да оно, может, и к лучшему. Если ей шлея под хвост попала, лучше здешним мужчинам подальше держаться. Они-то привыкли, чтобы женщины перед ними только персиками вертели и слова поперек не говорили, а госпожа Жанна сама кавалерами, как персиками, жонглировала. Вот они с шейхом и получились два башмака пара.
Туареги больше не появлялись, видимо, это тайна, что они заодно с шейхом. Шейховы воины в городе глаза не мозолят, получают оружие и исчезают. Верблюдов увели. А шейх уехать не может, бесится, словно волк на цепи. По всему видно – так бы и кинулся в пески, а не может.
За чем же, интересно, у шейха задержка стала? Кого он ждет?»
За раздумьями и день прошел.
Вечером Жаккетту опять затребовал господин. Он выполнил свой святой долг перед гаремом.
За исключением того, когда шейх ласковым утром снес голову привезенному в ковре человеку, все остальные дела вершились по темноте. Так было и в этот раз.
Не успел шейх доказать Жаккетте, что усилия по обихаживанию своих женщин на нем не сказались и любовь будет не менее горячей, чем обычно, как появились посланцы от пиратов.
Наверное, Аллах, видя его усердие в гареме, сжалился над правоверным, провернувшим такое важное дело, и ускорил цепь событий.
Шейх Жаккетту не прогнал и на этот раз. Наверное, соскучился. Жаккетта была рада – можно опять подслушать, о чем будут говорить. Обе стороны, ведущие переговоры, по-прежнему говорили каждая на своем языке.
«Интересно! – думала засыпанная подушками Жаккетта. – Почему шейх не нашел себе союзников среди пиратов – соплеменников? Свои небось денег давать не хотят, это чужим выгодно, чтобы у соседа драка продолжалась!»
После обычных приветствий разговор повел тот же человек, что был в первый раз. Он сказал:
– Люди шепчутся, шейх, что даже если ты отстоишь свои интересы в оазисах, права собирать налог тебе не дадут.
Шейх что-то резко возразил.
– Если бы чувствовал поддержку, ты бы сидел не здесь! А по ту сторону гор, – не менее резко ответил гость.
– Это не пустые слова, шейх! – вмешался второй гость. – Ты сумел кому-то серьезно наступить на плащ. Мы свою часть обязательств выполнили, но мы тоже болеем за все дело в целом.
