– Сам? – Я кивнула на дверь кабинета.
– Разговаривает по телефону. – Танюша насторожилась, не услышав волшебных слов, и теперь раздумывала, как ей поступить. – Михаил Александрович вот дожидается. – Она повела глазами в сторону начальника отдела маркетинга, словно я могла его не заметить. Этот может засесть там на час и более.
– Слово и дело государево, – важно произнесла я.
У Танюши округлились глаза, она ничего не понимает. Увидев на пульте, что шеф закончил разговор, набирает его по внутреннему:
– Тут к вам Иванна просится. У нее… – Танюша запинается, не зная, как сформулировать.
– Слово и дело государево, – подсказываю я, и она повторяет за мной, бледнеет и ждет ответа.
Вздыхает с облегчением и кивает мне:
– Заходи.
Кабинет у шефа огромный, словно он рассчитывает проводить здесь балы или футбольные матчи. Прохожу «стометровку» до стола и вижу, что шеф улыбается, – видно, оценил мою изобретательность. Мужчина он видный, приятной наружности, с поседевшими висками в его сорок пять, любит погрохотать, но отходчив и, как и гром, особой беды не делает. Вот его жена, так та точно молния – испепеляет в одно мгновение. На моей недолгой памяти у нее только водителей поменялось трое. Когда она проходит по офису, даже мухи падают в обморок от страха, а сотрудники трепещут, как осины в известной песне.
– О каком государственном преступлении ты хочешь сообщить, Иванна? – Он с удовольствием демонстрирует свою эрудицию.
Имиджмейкер Эдик постоянно всучивает ему разные книги, чтобы он был «на уровне». Мне как-то попался один такой список книг, меня заинтересовали лишь процентов двадцать из них.
– Не велите казнить, а велите слово молвить, государь! – продолжаю ломать комедию, чего раньше я не допускала в разговорах с шефом. – В Перу я с вами не поеду.
Он ошарашенно смотрит на меня и не сразу находит нужные слова.
– Иванна, последние дни с тобой творится что-то непонятное. Ты себя нормально чувствуешь? У тебя дома все в порядке?
– Как сказать. – Теперь уже я в тупике.
Может, он имеет в виду мое психическое состояние? Разве нормальный человек способен отказаться от подобной поездки?
– Понятно – драма на личном фронте. – Он понимающе качает головой. – У тебя вроде муж журналист-международник, фамилия такая известная… Ты с ним поссорилась?
– Он мне пока не муж, – невежливо отвечаю я. – И мы с ним не поссорились. Но возникла проблема – он пропал в тайге, в Бурятии. Я хочу взять отпуск на две недели за свой счет.
– В наше время, если люди пропадают, их ищут, – важно изрекает шеф, словно рожает бессмертную цитату.
– По крайней мере делают вид, – уточняю я.
– Он пропал в России? У меня там есть очень влиятельные приятели, через них можно будет нажать на кого следует, чтобы поисковики приложили максимум усилий.
– Спасибо, Иван Петрович, пока не надо. Я хочу туда поехать и разобраться на месте.
– Не думаю, что твое присутствие там особенно поможет, а вот звонок «сверху» – действенная помощь.
– Бог пользуется мобильной связью? Через какого оператора? – Моя примитивная шутка заставила шефа натянуто рассмеяться.
– Ха-ха. Ладно, поезжай. Даю тебе на все про все три дня. – Он смотрит на календарь. – И у тебя дополнительно есть еще два выходных, но в понедельник будь на работе и не опаздывай. Перед поездкой в Перу неделя будет очень напряженной.
– Иван Петрович, я смотрю реально на вещи и не думаю…
– Здесь нечего думать! – По выражению лица шефа мне понятно: он стал «заводиться». – Поезжай, хотя это лишнее. Оттуда позвонишь, подробно изложишь суть дела, а я тебе помогу, чем смогу. Только не оттягивай это до выходных и даже до второй половины дня пятницы. Может, тебя отправить в Москву в командировку? Моим приятелям гостинец отвезешь.
– Спасибо, не надо. К тому же я сначала полечу в Петербург.
– Зачем? – Он удивленно смотрит на меня. – Я думал, что ты через Москву полетишь в Улан-Удэ.
– Мне прежде надо в Петербург, а затем я решу, куда дальше.
– Делай как знаешь, – сухо произносит он. – Но в понедельник должна быть на работе. Заявление на эти дни передашь через приемную. Все, свободна.
Деятельное участие шефа в решении моих проблем тронуло меня. Как человек он, пожалуй, неплохой, но всего ему не расскажешь. Представляю, какое у него было бы лицо, если бы он узнал о моих путешествиях во времени. Он из тех людей, для которых справедливо утверждение: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» Поэтому и жизнь у него скучна, несмотря на внешнее благополучие и регулярные поездки за границу. А приключения и чудеса всегда рядом, достаточно поверить в них и протянуть руку.
В конце рабочего дня я вернулась в приемную и положила перед Танюшей три заявления.
– Вариант номер один. Заявление на отпуск за свой счет на три дня. Согласовано с шефом. Вариант номер два. Заявление на очередной отпуск без даты. Вариант номер три. Заявление на отпуск с последующим увольнением по собственному желанию. Вопрос на сообразительность: какой вариант следует сегодня подписать?
– Согласованный с шефом. – Танюша взяла его и вложила в папку с табличкой «На подпись».
– Правильный ответ. Какой вариант пойдет следующим, если в понедельник я не выйду на работу?
– Что это ты надумала, Иванна?
– Я не еду в Перу. У тебя есть возможность за две недели с репетитором подучить испанский – очень легкий язык – и занять мое место. С английским у тебя все в порядке.
– Если ты не едешь в Перу, то это не значит, что туда поеду я, – фыркнула Танюша. – Лиза этого не допустит.
Понятно, Танюша весьма скромного мнения о моих внешних данных.
– Ты имеешь в виду Лизавету Петровну, жену Ивана Петровича? Она его к тебе ревнует?
– Мне кажется, что ты напутала с нумерацией заявлений и надо начинать прямо с варианта номер три, – задумчиво произнесла Танюша.
– Оставляю за тобой право выбора. – С этими словами я направилась к выходу.
7
Питер встретил меня дождем; он шел почти все время, пока я ехала на такси из аэропорта и искала дом, где живет внук Ларисы Сигизмундовны. Может, из-за этого город, о котором я слышала столько хорошего, показался мне серым и неуютным. Единственное, что впечатлило, – так это множество мостов и трамвайных линий, которые нам то и дело надо было переезжать. В сердцах я высказала свое разочарование вслух, и началось! Седой таксист назвался коренным петербуржцем, правда, потом обмолвился, что родился в Старой Ладоге.
– Вы разочарованы увиденным, а ведь не только вы смотрите на город, но и он присматривается к вам. И открыться или нет, он сам решит. Принять вас или нет – тоже. Это самый мистический город в мире, так как тысячи людей погибли при его постройке и их души – настоящие хозяева города. Можно купить шикарную квартиру в центре Петербурга, но так и не стать по-настоящему его жителем. Знаете почему?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
