– Вы разочарованы увиденным, а ведь не только вы смотрите на город, но и он присматривается к вам. И открыться или нет, он сам решит. Принять вас или нет – тоже. Это самый мистический город в мире, так как тысячи людей погибли при его постройке и их души – настоящие хозяева города. Можно купить шикарную квартиру в центре Петербурга, но так и не стать по-настоящему его жителем. Знаете почему?
– Не знаю, – чистосердечно призналась я.
– Потому что надо пройти инициацию, иначе город не примет.
– Посвящение, – не удивилась я и этим его разочаровала. – В чем оно заключается?
– Нужно, непременно ночью, забраться на крышу одного дома, что на улице Гороховой. Кстати, мы по этой улице сейчас едем.
– И?.. – Я вопросительно взглянула на него.
– Там увидите, – туманно пообещал он и сменил тему. – Вон в том доме жил Григорий Распутин. Там до сих пор появляется его призрак и даже воюет с теми, кто в доме решает сделать перепланировку. Номер дома символичный – 66, не хватает одной шестерки до числа зверя.
Проезжая мимо этого дома, я успела заметить только, что здание довольно обшарпанное, и произнесла задумчиво:
– Бывает, зарплате до полного счастья не хватает одного нуля.
– Зря иронизируете – цифры и их комбинации несут заложенную в них информацию. Мы только теперь пытаемся оцифровать все, перевести на язык цифр. Взять, к примеру, телевидение, фотосъемку.
– Это совсем другое и не имеет отношения к нумерологии, если вы ее имели в виду.
Такси остановилось около шестиэтажного серого дома с необычными округлыми боками.
– Улица Декабристов – мы прибыли, – сообщил таксист. – Вон дом, который вам нужен.
Дождь продолжал моросить, и я горько пожалела о том, что не захватила с собой в поездку зонтик. До подъезда надо было пробежать под дождем метров тридцать, да еще с большой сумкой в руке. И зачем я взяла с собой столько вещей, словно собираюсь здесь жить целый месяц? В мои планы входили: встреча с внуком Ларисы Сигизмундовны, поселение в гостиницу и вечерняя прогулка по городу. Завтра я намеревалась целый день посвятить экскурсиям – грех все здесь не осмотреть, раз уж сюда попала. Желательно побывать в Эрмитаже, побродить по другим музеям и тем временем выработать план, как действовать и куда направиться. Пока я продолжала находиться в положении «ежика в тумане» и зависеть от многих обстоятельств, которые еще не были известны. Скорее всего, надо будет все же вылететь в Улан-Удэ и встретиться с приятелями Егора, которые были с ним на охоте.
Я рассчиталась практически по счетчику: много дать сверху не позволяло мое туманное будущее. Таксист огорченно крякнул и в сердцах сбросил показания счетчика.
– Вы, как я вижу, не верите тому, что я рассказал про мистику города. Рекомендую вам побродить возле канала Грибоедова. Желательно ночью – здесь недалеко.
– Что там интересного?
– О временн´ых ловушках слышали? Так это там. Можете оказаться совсем в другом месте! – зловеще пообещал он.
– У меня другое хобби – люблю гулять ночью по кладбищу. У вас нет подходящего, с призраками? – Таксист-мистик меня забавлял.
– Сколько угодно. Можно на Смоленское, где после революции живьем закопали сорок попов за то, что не отказались от веры, но лучше на Малоохтинское – там хоронили колдунов, ведьм и самоубийц.
– Спасибо. Обязательно воспользуюсь вашим советом.
Я вышла из автомобиля, и моя куртка из «плащевки» стала темнеть от дождя, пока я доставала сумку с заднего сиденья. Таксист демонстративно отвернулся – не захотел мне помочь.
Бежать с сумкой не получилось – своей тяжестью она перекосила меня на одну сторону. Вход в подъезд был со двора, огороженного прутчатым металлическим забором, и, пока я дошла до входной двери, изрядно промокла, но, что удивительно, не замерзла. На четвертый этаж, где находилась квартира Любомира Пятецкого, пришлось подниматься пешком. Судя по междуэтажным пролетам, потолки в этом доме были заоблачных высот.
Мне открыл высокий седовласый мужчина лет шестидесяти с огромным бордовым родимым пятном на левой половине лба. У меня есть подобное, только меньше, на ягодице, из-за чего я не очень люблю пляжи и прочие людные места, где надо раздеваться. Мужчина мне по-приятельски улыбнулся.
– Ты – Иванна?
– Здравствуйте, Любомир Дмитриевич. Это я вам вчера звонила.
Он покачал головой.
– У каждого государства есть свои законы, так и у хозяев квартир есть свои причуды. Прежде чем войдешь, ты должна ознакомиться с ними. Запоминай: не выкать; не снимать обувь, войдя в квартиру; меня называть Любо и без отчества. Остальные тридцать три мои причуды узнаешь при общении. Добро пожаловать в мою крепость!
Он посторонился, пропуская меня, и сразу подхватил сумку, а оценив ее тяжесть, неодобрительно покачал головой. Потом он помог мне снять курточку, спрятав ее в огромный встроенный шкаф в коридоре.
– Ты совсем промокла, – заметил он. – Тебе надо принять горячую ванну, переодеться в сухое, выпить горячего чаю, а лучше грога. Могу что-нибудь предложить из маминого гардероба.
– Спасибо. У меня все необходимое с собой. Но мне, право, неудобно вас затруднять…
– Напоминаю: причуда номер один – не выкать. Ты мне создашь неудобства, если заболеешь, и это будет на моей совести. Бери, что тебе требуется из одежды, и марш в ванную. Чистые полотенца и все остальное найдешь там.
– Спасибо… Любо. Вы… ты такой внимательный!
– Я просто классный, хотя это не сразу заметишь.
Поспешно раскрыв сумку и взяв, что попалось под руку, я поспешила за ним. Ванная меня поразила размерами и содержанием. Здесь было джакузи, моя мечта, и все прочее, способное удовлетворить чьи угодно потребности, было даже биде, поэтому я сделала вывод, что он живет не один. Поймав мой взгляд, он хихикнул и пояснил:
– Когда делал ремонт, был еще женат, сейчас – нет. Но живу не один – забрал к себе маму, она уже в том возрасте, когда ей надо отдавать сыновний долг.
Его мама жива? Она должна быть дочерью или невесткой Ларисы Сигизмундовны. Это известие значительно улучшило мое настроение, и без того неплохое. Если бы не исчезновение Егора, я бы могла сказать, что все идет чудесно.
– Все в твоем распоряжении, и не спеши. Ты с дороги, я пойду накрывать на стол. – Он включил встроенный в джакузи приемник и вышел, закрыв за собой дверь.
Набрав полную ванну горячей воды, я включила режим аэрации и оказалась среди бесчисленных лопающихся пузырьков. А гидромассаж привел меня в полный восторг, я извивалась всем телом, как змея, стараясь подставить под колючую струю каждый клочок своей кожи. Отдохнувшая, освежившаяся, я с сожалением вышла из ванны. Наряд, который я вытащила впопыхах из сумки, оказался очень короткой темной юбкой и полупрозрачной блузкой, выгляжу я в нем весьма соблазнительно. Но не буду же я, выйдя из ванной, вновь переодеваться?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
