Кирилл закончил рассказ и замолчал, задумавшись о чем-то. То, что он рассказал, казалось сказкой, фантастикой, бредом. Хотя вот: сидит передо мной Тимка, тот самый, которого я никогда не видел, и который мне приснился; Тимка меня тоже узнал; сам Тимка тоже знает о моем сне, знают и Кирилл с Вовкой. Разве, все это не так? В общем, я не знал, что и думать.
— А теперь, Саня, о том, что было во сне, — продолжил Кирилл, и опять на какое-то время задумался, видимо, собираясь с мыслями. После короткой паузы он продолжил:
— Так вот, Саша, в нашей вселенной существует множество отделенных друг от друга пространств. Каждое такое пространство состоит из множества Миров…
В общем, он рассказал мне то, что я уже слышал от Тимки и Вовки. Кирилл рассказывал очень просто, но подробно. Я даже представлял себе то, о чем он говорил. Я будто бы видел другие пространства: плоские, шаровые, закрученные в вихри… Я представлял себе невидимые барьеры-грани между Мирами. А еще я узнал, что Кирилл, Вовка, а с их помощью и Тимка, могут преодолевать те барьеры и переноситься в другие Миры. В том сне все они были там по-настоящему, как и я. Разница была лишь в том, что я попал туда случайно, а они сами, по своей воле.
— Ну, и как вам это удается? — спросил я.
— Кирилл волшебник, — ответил за него Вовка.
— Волшебник?! — удивился я. — Как это? Разве бывают волшебники?
— Бывают, а Кирилл даже не волшебник, а маг, — сказал Тимка. — Ты видел, как он врезал гиперпегону?
— Видел… то есть мне это снилось… Кир, а если его не удастся победить в Мире Снов? Если он придет к нам? Ты ведь сможешь снова сделать так же, ну, чтобы он убежал?
— Не знаю, — немного подумав, ответил Кирилл. — Понимаешь, я и сам не ожидал, что у меня это получится. Наверное, мне просто повезло, что удалось отбить его атаку. Гиперпегон ранен и, на некоторое время, затаился. Но получится ли это еще раз… нет, я в этом не уверен.
— А что же тогда делать, если он придет, и ты с ним не справишься?
— Пока не знаю. Может, придется обратиться за помощью к Учителю.
Ну, я знал только одного учителя, к которому Кирилл мог «обратиться за помощью». Я и спросил:
— К Борису Петровичу?!
Вовка и Тимка засмеялись, а Кирилл отвечает:
— Ну, ты скажешь тоже! Я говорю о Главном Хранителе Миров — это и есть мой Учитель.
— Что еще за Хранитель Миров? — удивился я.
— Это тот, который победил гиперпегона. Он сейчас живет в другом пространстве.
Ну, я просто припух.
— Это сколько же ему лет? — спрашиваю Кирилла. Он отвечает:
— Ему три тысячи семьсот восемьдесят семь лет.
— Ничего себе!!!
— Не удивляйся, — сказал Кирилл, — в этом нет ничего необычного, по крайней мере для того Мира.
У меня оставалась последняя надежда убедиться, что все рассказанное — розыгрыш, и я спросил:
— А почему же тогда я там летал, а здесь не могу. Ведь если там все было по правде, то и здесь я мог бы летать.
— А ты можешь, — ответил Кирилл, — только для этого ты должен поверить в себя, поверить, что ты можешь летать. В Мире Снов у тебя это получилось потому, что ты не сомневался, ты думал, что это сон. И еще, знай, что ты нам нужен там, в Мире Снов, потому что ты умеешь летать.
— Ну ладно, а если ты волшебник, то почему сам не можешь научиться летать? Ведь волшебники могут все.
— Вообще-то, волшебники тоже могут не все. Ну, а это… вот смотри.
То, что произошло дальше, повергло меня в самый настоящий шок: Кирилл поднялся с плиты, легко оттолкнулся от земли и… полетел. Он сделал два круга над нами и спустился вниз.
Я с трудом приходил в себя. Теперь, когда я увидел это, я поверил, в то, что мне рассказали. Но, если Кирилл сам может летать, и не только во сне, то зачем же я им нужен? И зачем вообще нужен кто-то, умеющий летать. Я не понимал, поэтому я и спросил об этом Кирилла, а он ответил:
— Понимаешь, Саша, чем больше нас будет, тем труднее будет слугам Тьмы одолеть нас. А умение летать дает преимущество перед ними.
Потом, обратившись уже ко всем, он сказал:
— Ну ладно, мне надо быть в штабе. Я сейчас туда. Саша, Вова, сделайте уроки пораньше. А ты, Саша, пораньше ложись спать. Уснешь — снова попадешь в Мир Снов. Я все для этого подготовил. Я буду вас всех ждать. — И… Кирилл исчез. Был только что, и уже нет.
Я уже не удивился его исчезновению. А чего удивляться-то? Я уже начал привыкать к чудесам. Я только спросил у Вовки:
— Он туда, в Мир Снов полетел?
Вовка ответил:
— Что ли, ты не знаешь про телепортацию? Это даже и не похоже на «полетел», это совсем по-другому. И вообще, он уже там, в штабе. Ладно, идемте делать уроки.
Ну, мы и пошли — я, Тимка и Вовка. Мы ведь с Вовкой и Кириллом Муравкиными на одной улице живем. Тимка, как оказалось, тоже там же живет — в соседнем с нашим доме. В общем, нам всем по пути было. Идти-то недолго: пятнадцать минут — и дома. Вот только попали мы не домой, а в милицию. Это все из-за скинхедов.
Глава 4. Бритоголовые
Только мы вышли из парка, они и подвалили. Их было трое и все будто на одно лицо: налысо бритые; морды наглые; здоровенные все — наверное, накачанные. Я сразу подумал, что мы влипли. И точно — влипли. Главное, прохожих полно, но никому даже дела нет до происходящего. Бритоголовые нас окружили — не убежишь.
— Ну че, чернозадый, молись своему аллаху перед смертью, — процедил сквозь зубы один из скинхедов — это он Тимке.
У меня сразу душа в пятки провалилась. А Тимка даже и не испугался. И Вовка не испугался. А Тимка говорит:
— Не знаю никакого твоего аллаха. Сам молись, если хочешь.
А Вовка:
— Отстаньте, некогда нам. Нам надо уроки делать.
— Ха! Уроки! Не будет у тебя больше уроков, — сказал другой скинхед. — Знаешь, что мы с предателями русского народа делаем?
— А кто тут предатели?! — взвился Вовка.
— А вы оба, потому что с чернозадым дружбу водите. Сейчас мы вас убивать будем, медленно — и они повалили нас на землю. Тот, что Тимку схватил, вынул нож — огромный такой нож…
А люди спокойно шли мимо, делая вид, что ничего не замечают. Но это они «не замечали», пока бритоголовые над нами измывались, зато потом, ой, как заметили.
Я-то думал, нам конец. Того, что дальше произошло, я уж никак не ожидал. Тимка сделал какое-то неуловимое движение. Я даже не заметил, как это у него получилось. Вижу только, что нож метра на три улетел, а тип, который с ножом был, сам на земле оказался — только ноги в воздухе мелькнули.
Лежит, значит, тот бритоголовый и за башку держится — здорово, видать, об асфальт треснулся. А Тимка, не останавливаясь, заехал ногой по носу тому, который меня держал. В общем, кровища у него из носа двумя ручьями. Стоит он, за нос держится, а Тимка его кулаком в живот, прямо в солнечное сплетение. Ну, тот согнулся и повалился на землю — лежит, корчится. Смотрю, Вовка исчез куда-то. Прямо у меня на глазах исчез. Был — и нету. Тот тип, который его держал, по сторонам озирается и ничего понять не может, потом видит, что его дружки на земле лежат, — он к ним. А Вовка, неожиданно, у него за спиной появился. Подбежал к нему сзади и куском железной трубы пониже спины огрел. Так огрел, что тот взвыл от боли, схватился за заднее место руками и тоже повалился на землю.
Это я вам рассказываю долго, а на самом деле все это быстро произошло. Я и моргнуть не успел, как те трое на земле оказались, слышу, только, какая-то тетка орет:
— Милиция! Хулиганы прохожих избивают! Хулиганы, конечно, мы. Нет, когда нас убить собирались, никто не кричал, не звал милицию, зато теперь. Ну что за люди такие?
Вокруг нас сразу собралась толпа. Теперь уж точно, никуда не сбежишь. А милиция — вот она, тут как тут. И «свидетели», и «пострадавшие». В общем, полный комплект: один с «сотрясением мозга», другой с «перебитым носом», третий с «отбитым копчиком».
В общем, оказались мы в отделении милиции. «Свидетели» показания дают, как мы на «мирных прохожих» напали, да еще такие подробности дорисовывают — жуть. Два милиционера нас «пасут», чтоб мы деру не дали. Капитан милиции за столом сидит — тоже бритый — и протокол пишет. Наши объяснения никто вообще слушать не хочет. Ну, где справедливость?
Вовка нам сразу сказал, чтобы мы имена и фамилии не называли, и где живем, чтобы не говорили. Ну, мы и молчим, как партизаны.
Короче, написали протокол, «свидетелей» отпустили. Бритоголовые тоже ушли. Капитан им даже руки пожал на прощание — знакомы они, оказывается.
Ну, так вот. Когда «свидетели» и «пострадавшие» ушли, из нас снова выпытывать стали, кто мы и где живем. Даже колонией для несовершеннолетних пугать стали. Я-то сильно испугался, а Тимка спокойный был, как памятник. Ну, а Вовка — он ведь заводной иногда бывает. Вот он и завелся. Он так орать стал на милиционеров, что я еще больше испугался. А Тимка, почему-то, все равно не испугался. Он только сказал, спокойно так:
