— Но ты же понимаешь, что в управе я сидеть не буду?
— Даже не смел на это надеяться, учитель, даже не смел на это надеяться, — вздохнул эльф. — Но если вы хотите, чтобы наше предприятие состоялось, надо придерживаться самых надежных ходов. Первый вы сделали — передали список гостей пещерной арены кузнецу. Следующий шаг — стать бургомистром. После — раздать голодному народу зерно или распродать его за бесценок, выбивая почву из-под ног купцов. Тогда же вы сможете поставить главой гильдии Тронда. Мы все это с вами уже обсуждали. Ну и последнее — официально подписать основание гарнизона Н’аэлора в Мибензите. Для этого потребуется посол из Налора, но это уже чистая формальность.
— И сделать все это до середины зимы, — выдохнул я.
— И сделать все это до середины зимы, — повторил за мной Эрегор. — Потому что после нее у стен может показаться армия Мордока, ну или первые отряды короля-самозванца.
Вот поэтому я и сбежал из Налора. Слишком эльфы умные. И память у них хорошая. Эрегор отлично помнил все ходы и расклады, которые мы с ним делали. Нет, я тоже на память не жаловался, но до последнего надеялся, что смогу уклониться от регалий провинциального градоуправителя.
— Что вы думаете касательно слов посланца Святого Престола? — сменил тему эльф.
— Ничего хорошего, — сказал я, отпивая вина. — Я не верю святошам, ты же знаешь. Это лживый клубок змей, если ты не их веры, то они с одинаковым удовольствием увидят тебя и своим другом, и на костре.
— Это я знаю, — согласился советник. — Но если этот Триерс на самом деле держит на поводке отца Симона… Он мог бы стать проблемой на грядущем вече.
— Мог бы.
— Я думаю, вам стоит принять руку мира от посланника, — высказался Эрегор. — Хотя бы до момента, пока вы не получите печать и грамоту по итогам народного схода. Если отец Симон будет молчать, то купцы останутся в одиночестве и ничего не смогут противопоставить нашей партии. А слово купцов против слова гномов — понятно, кому поверят жители Мибензита. Да и ваши выходы в город добавят вам популярности, учитель.
На это я ничего уже не ответил, только хмуро выпил вина, признавая правоту советника. Эрегор не просто так служил Ирен, он четко видел цель и все проблемные места, и хотя мой ученик предпочитал решать вопросы через запугивание и давление, но и некоторая политическая изворотливость у него присутствовала. Он имел то, от чего я сознательно когда-то отказался, как от лишнего бремени. Политические игрища и прочие интриги — удел слуг Фангороса. Мое дело — знания.
Осталось только понять, почему Нильф так благосклонно относится ко всей этой возне.
Уже ночью, в своей комнате, я посмотрел на свои ладони. Глубокие темные трещины на ладонях напоминали о моих долгах. Надо больше молиться и ждать. Долги перед духами Гор я выплатил, выплачу долги и перед моей покровительницей. В этом я не сомневался.
Глава 14
Осенние дожди
Лиан пробыла в Мибензите меньше недели, но вот нам опять пришла пора расставаться. Услышав о том, что ей предстоит путешествие в нашу долину, девушка сначала воодушевилась, но когда она узнала, что поедет без меня, настроение эльфийки резко изменилось.
— Не хочу я ехать одна, — пробубнела моя подопечная.
— Я не могу оставить город, но мне нужны новые амулеты и реагенты, — напомнил я эльфийке.
— Почему ты не поедешь со мной?
— Я уже это объяснял. Ты взяла список?
Девушка демонстративно похлопала по седельной сумке, показывая, что все вещи были надежно упакованы и она ничего не забыла.
Лиан была единственная, кому я рассказал о своих проблемах с колдовством и долгах за Легион. Просто потому что одной огромной лжи касательно ее воскрешения было достаточно, чтобы я не врал во всем остальном. К тому же, зная реальное положение вещей, Лиан могла осознать всю важность своей миссии.
А вот от Эрегора я ситуацию скрыл, точнее, не сказал всей правды. Советник бы мигом приставил ко мне нескольких своих эльфов, и был бы в этом прав — но мне не нужны остроухие няньки. Я бы еще согласился на Ирнара, но при отсутствии лейтенанта предпочитал справляться самостоятельно. Так что я продолжал перемещаться по Мибензиту в гордом одиночестве, словно сражение с аколитом для меня ничего не стоило.
Как все же был силен проклятый святоша. Сначала меня удивила клирик Лавертен, потом отец Симон, после — этот неизвестный аколит. Неужели за столетия, что я провел в долине, служители Света стали настолько сильнее? Ведь мои навыки и способности не претерпели никаких изменений.
«Ты лжешь сам себе», — шепнул внутренний голос.
Конечно, я лгал. Я заржавел. Я давно не приносил человеческих жертв. Не ради ритуала, как в случае с Легионом, а ради магической силы на будущее, в уплату долгов или ради самой Нильф. Пока я тихо жил в горной долине, надежно защищенный множеством камней-стражей с запертыми в них демонами, все было хорошо. Магия не была мне нужна ежедневно. Но стоило мне выйти из дому и попасть в этот проклятый город…
Я с некоторой долей брезгливости вспомнил времена моей молодости. Кровавое, жуткое чудовище. Я вырезал целые селения ради исполнения своих целей. Моя кровь редко покрывала ладони, а уж если я надевал кровавые наручи, то впереди была большая бойня. Я, как и любой мудрый маг, всегда пользовался больше заемной силой, силой крови, смерти или страданий, эманациями живых, а не собственной плотью. Но я просто отвык, да и сейчас эти края были моим домом. Кто гадит там, где живет? Если бы события происходили в Бриме или Орденах, выбор был бы намного проще. Но я в недели пути от своей башни, я не могу отправить отряд темных на хутора, чтобы притащили мне селян на заклание.
Была еще городская тюрьма. Законы тут были жесткие. За воровство ослепляли или рубили руки, убийц — вешали, причем не через рывок, который ломает шею, а заставляя плясать в воздухе — то есть выбивая из-под ног небольшую колодку или вовсе, поднимая от помоста на дюйм в минуту, заставляя душегуба царапать носками сапог доски, наблюдая все возрастающий ужас. Способ повешения зависел от тяжести совершенного преступления. Голов тут, как в Бриме, не рубили, на кострах, как в землях Орденов, не жгли и не топили в реке. Просто вздергивали, как собак.
Могу ли я стать городским палачом? И существуют ли преступления, за которые горожане согласились бы посмотреть на то, как я вырываю какому-нибудь подонку сердце?
Маловероятно. Эрегор сулил мне титул бургомистра, а чиновники не умерщвляют бандитов на площадях. Да и говорит во мне скорее жадность, чем здравый смысл. Все изменится, когда прибудет груз зерна. У меня уже был план, как рассчитаться с Нильф.
Эльфийка все же уехала, всего на три недели. Людей у нас осталось не слишком много, так что Эрегор отправил с ней лишь трех своих бойцов из числа темных. Обратно они должны привезти в седельных сумках значительную часть моих припасов, несколько книг, инструменты для построения заклинаний и создания алтарей. Мне придется много колдовать в будущем, я не хочу вновь оказаться в такой же ситуации, как и сейчас.
Почему-то было неспокойно. Я стремился занять себя, стал чаще выходить в город и заглядывать в «Фазана» — с Лиан, кстати, мы в него так и не дошли и совместный ужин в городе был пока только в планах — подготовил несколько каркасов печатей в разных комнатах и помещениях цитадели. Городское укрепление было довольно обширным, строилось с запасом на случай большой войны и могло вместить до трех сотен воинов или гарнизон в сотню мечей и столько же жителей. Конечно, для города на сорок тысяч душ это капля в море, но пока стоит цитадель — стоит и город. Ты не можешь захватить поселение, пока не взята его крепость.
Первые вести пришли от гномов. Мастер Зинас без затей отправил Эрегору записку, в которой благодарил меня за предоставленный список. Я не вмешивался в разборки мастеровых, но, судя по всему, гномам удалось неслабо накрутить хвосты тем зарвавшимся идиотам, которые посещали пещеры и наблюдали за ритуальными боями. Гномы устроили буквально показательную порку, и уже после схода мастеровых весь город только и гудел о том, что сразу несколько крупных семей лишились своего привилегированного статуса в гильдии, а других — вовсе понизили до практически бесправных ремесленников.
