15.3
15.3
Я переступила с ноги на ногу. Платье, купленное утром Григорием, уже не казалось удобным. Оно кололось, неприятно липло к вспотевшей спине.
Отчим Григория взглянул на нас виновато, отложил книгу.
— Присаживайтесь, — предложил он, решив быть радушным хозяином. — Расскажите, как добрались до Сочи? Наверное, пришлось постоять в пробках?
— И не говори! — закивал Григорий с таким видом, будто никакой отвратительной сцены только что не было. — Меня не оставляет ощущение, что с каждым годом пробок становится все больше.
Я присела в кресло у панорамного окна, выходящего в сад. Стала разглядывать деревья и цветы за стеклом. Мимо окна пролетела большая белая бабочка. Я проводила ее взглядом и вдруг увидела маму Григория. Она с перекошенным лицом чесала через сад. В ее руках был самый настоящий топор. Признаться, в тот момент я даже испугалась. Подумала, что мама босса решила меня заколбасить, дабы освободить место рядом с ним для Алины.
К счастью, интуиция меня подвела. Мать Григория подлетела к горе поленьев у беседки, выудив одно из них, поставила его на широкий пень, стала колоть несчастное полено на мелкие щепки. Лицо у нее было зверское. Мать босса, кажется, даже порыкивала там от злости. Волосы ее растрепались, лицо раскраснелось. Прикончив одно полено, эта странная женщина принялась крошить другое.
Григорий заметил, что я разглядываю что-то интересное. Подошел, тоже выглянул в окно. Его мать продолжала неистовствовать, распинывая разрубленные деревяшки в разные стороны.
— И эта мадам еще жалуется мне на больную спину, — меланхолично произнес Григорий. — На упадок сил. Вот чего-чего, а энергии ей явно не занимать.
Отчим Григория тоже подошел к нам. Заметив жену, смутился, забормотал:
— У Верочки была плохая ночь. Соседи устроили вечеринку, шумели почти до трех часов.
— Запускали фейерверк? — подсказал Григорий.
— Да-да, невыносимые люди. Я, пожалуй, тоже пойду — помогу Вере с обедом.
Отчим Григория вышел. Я с любопытством уставилась на босса, тот казался совершенно спокойным.
— Кажется, твоей маме очень нравилась твоя бывшая, — с натянутой улыбкой констатировала я.
— Так и есть. Алина — дочь ее лучшей подруги, мама уже лет десять мечтает нас поженить.
— Что же пошло не так?
— Я не люблю Алину, — честно ответил Григорий. — Думал, что смогу полюбить, но ничего не вышло. А она хорошая девочка, заслуживает, чтобы ее любили.
Отчим Григория вышел в сад, подошел к жене, стал ей что-то тихо говорить. Мать Григория прошипела что-то в ответ и с утроенным энтузиазмом продолжила крошить очередное полено. Отчим подошел к ней, обнял за плечи. Мать попыталась скинуть его руки, но отчим только крепче сжал ее в объятьях. Наконец мать Григория сдалась, отшвырнула топор. Кажется, она расплакалась. Отчим погладил ее по голове, а потом увлек в дом.
Мне стало совестно. Я не хотела делать кому-то больно, соглашаясь притвориться девушкой босса. Но ведь и не я виновата в случившемся. Это все босс, он втянул меня в это. Меня затрясло. Нестерпимо захотелось переложить груз вины со своих плеч на чужие.
— Ты мне наврал! — шепотом возмутилась я. — Ты уверял, что отношения с Алиной исчерпали себя, а твоя мать утверждает, что дочь ее подруги не может тебя забыть.
— Моя мама любит преувеличивать. — Григорий нахмурился. — Она тот еще манипулятор.
— Мне так не показалось.
— Ты знаешь ее пару минут.
— А вдруг твоя бывшая на самом деле ужасно страдает?
— И что?
— Тебе ее не жаль?
— Жаль. Но думаю, скоро она успокоится и найдет себе вторую половинку. Тем более мама сообщит ей, что я та еще скотина — встречаясь с ней, крутил роман с другой.
Я застыла как громом пораженная. То есть вот для чего он меня нанял? Чтобы помочь бывшей его разлюбить?
— Зачем ты вообще закрутил роман с этой Алиной? — немного подумав, спросила я.
— Так под маминым прессингом. Она мне все уши прожужжала: смотри, какая девочка хорошая, вы вместе так чудесно смотритесь. У меня был непростой период в жизни — я дал слабину. Теперь-то понимаю, что затея с самого начала была провальной.
В гостиную заглянула домработница:
— Гриша, мама просит вас идти за стол. Все готово.
— Хорошо, Тамара Владимировна. Уже идем.
Домработница ушла, а я ощутила, что меня снова бросает в ледяной пот. Встречаться с мамой Григория еще раз не было никакого желания.
— Может, нам лучше уйти? — Я нервно одернула платье. — Может, твоей маме нужно время, чтобы принять все, что случилось?
Он усмехнулся.
— А ты, оказывается, трусиха. Вот уж не думал.
— Мне просто жаль твою маму, — потупив глаза, стала оправдываться я. — Что-то не хочется еще больше ее расстраивать.
— Глупости! Маме давно следовало понять, что не все в жизни идет так, как ей хочется.
— И все-таки я бы предпочла уйти. У меня кусок в горло теперь не полезет.
— Яна, я тебе плачу именно для того, чтобы ты беспрекословно выполняла все мои просьбы. Я сказал: идем обедать. Ты обязана подчиниться.
Наши взгляды скрестились. Его глаза пылали яростью, брови сошлись на переносице. В мамочку пошел характером, не иначе.
— Ладно, пусть будет по-твоему, — сглотнув, согласилась я. — Только дай мне немного прийти в себя. Давай постоим тут еще хотя бы пару минут.
— Перебьешься. — Григорий схватил меня под локоть и потащил следом за домработницей.
Я чуть было рефлекторно не вцепилась в косяк, но потом примирилась с судьбой. Подумала: а ведь это довольно разумно — нанять меня. Если бы босс привел к родителям настоящую девушку, она бы точно сбежала. Купила бы себе поддельный паспорт и рванула бы в Грузию. Или вообще в Латинскую Америку. Как ни крути, в стратегическом мышлении боссу не откажешь.
Глава 16
Глава 16
Когда мы вошли в столовую, родители Григория уже сидели за столом. Мы тоже сели. Я попыталась изобразить безмятежный вид.
— Оля, наложите, пожалуйста, всем супа. — Мама Григория с царским видом указала мне на старинную супницу, украшенную розовыми цветами.
— Хорошо, только я — Яна, — с натянутой улыбкой поправила я.
— Мне без разницы, — ответила мама босса, раскладывая на коленях красивую белую салфетку.
Я привстала, начала аккуратно разливать суп по тарелкам. Руки у меня немного тряслись.
— Сегодня сварила суп по Алининому рецепту, — похвасталась мама Григория, сверля его взглядом. — Солянка с пятью видами мяса. Пахнет умопомрачительно.
— Да, очень вкусно, — подтвердила я.
— Мне кажется, это благодаря петрушке, — добавила она. — Петрушка в этом году невероятная. Наверное, потому, что Алина сажала: у нее легкая рука.
Когда я ставила тарелку рядом с мамой Григория, на нервной почве чуть не пролила половину на скатерть.
— Осторожней, Оля, — сухо буркнула мама босса.
— Извините.
Она скривилась, повернулась к сыну:
— Как долго ты планируешь пробыть в Сочи?
— Пока точно не знаю, — отозвался босс. — Дней десять, наверное. Может, меньше.
Они заговорили о работе, забыв о моем существовании. Я этому даже обрадовалась: наконец-то появилась минутка перевести дух. Отчим Григория в беседе участия не принимал, но и ко мне не лез. Думал о чем-то своем, без энтузиазма шерудил ложкой в тарелке с солянкой.
В комнату прибежал огромный рыжий кот. Он обошел вокруг стола, пару раз громко мяукнул.
— Кыш! — отмахнулась мама Григория.
— Мяк! Мя-як! — настойчивей замяукал кот.
— Лелик, ты уже обедал, — назидательно произнесла мама босса. — Иди гуляй.
Лелик не послушался, подошел к отчиму Григория, потерся о его ногу. Отчим понял намек: выудил из солянки кусок колбасы — сунул Лелику. Кот с огромным удовольствием его счавкал, облизнув нос, взглянул на хозяина с обожанием. Отчим босса заулыбался, потрепал его за ухом.
— Мяк! — Кот решил, что хочет еще колбасы.
