все более плотным, пока не скрыл его полностью. Миг, и волна горячего воздуха прошлась по аудитории, сметая со столов ручки, тетрадки и одного маленького шпица. Собаку я поймала, остальное не успела.
Перед доской сидел всамделишный дракон с гордо изогнутой длинной шеей. Сложенные крылья заняли почти все свободное место, из ноздрей вырывался едко пахнущий дым – в общем, уже знакомое зрелище, но все равно впечатляющее.
– Вот примерно так вы будете действовать, – сказал дракон голосом ректора, не открывая пасти.
– А обратно? – пискнул кто-то, но дракон уже скрылся в облаке пара. Ректор тряхнул головой, увеличивая беспорядок на голове, и наклонился завязать шнурок на кеде.
Мне стало откровенно не по себе.
Морис потянулся к моему уху и интимно шепнул:
– Какого цвета на тебе трусики?
Я на автомате двинула ему локтем в бок, а шпиц щелкнул зубами в опасной близости от его пальцев. Морис только гнусно заржал, правда, не очень громко, не весь страх еще растерял.
– Знаешь, мне сегодня не до шуток, – сказала я. – Из нашего ректора фиговый учитель, и мне бы не хотелось провести остаток дней в теле какой-нибудь потусторонней сколопендры.
– Не думаю, что ты превратишься в сколопендру, – хихикнул Морис. – Скорее уж, в анаконду.
Меня это не утешило, но бежать было поздно, да и вся эта тема пришлась как нельзя кстати, учитывая сидящего у меня на коленях куратора.
И тут прозвучала моя фамилия.
– А? – растерялась я.
– Маргарита Кудряшова, прошу к доске, – издевательски повторил ректор, и мне почудилось, что особенно пристально он посмотрел на собачку. Амилота низко зарычал и заелозил задом, как будто пытался стать меньше и незаметнее. Сдается мне, ему бы тоже хотелось избежать огласки. Хоть в чем-то мы с ним сходились. Поводок я передала Морису и обреченно поднялась.
Ну, Рита, будь смелой. Наш девиз – слабоумие и отвага!
Самовнушение работало ровно до того момента, как я добралась до доски, а там руки и ноги похолодели. Ректор ободряюще кивнул, но мне в этом жесте почудилась издевка. Мол, давай, выкручивайся, ты же умеешь.
– А есть, чем… – я показала палец. Ректор покачал головой. – Ясно.
В фильмах показывают, как герои легко прокусывают подушечки пальцев, я же даже пробовать не стала. Маникюр у меня с момента смерти претерпел некоторые изменения, и я, зажмурившись, приставила к пальцу толстый твердый коготь. С детства ненавидела, когда брали кровь. Прикусила губу и чиркнула острым кончиком по коже. Как и ожидалось, ощущения не из приятных, но кровь выступила крупной рубиновой каплей, и я с облегчением выдохнула.
Черт! Я забыла, что надо рисовать.
Бросила беспомощный взгляд на свой стол, и Морис поднял вверх листок с какой-то абракадаброй. Он что, щупальцем писал?!
Я отвернулась и завозила по доске пальцем, шипя от боли. Так, вроде, похоже. Я сделала шаг назад, любуясь своим художеством, и тут по коже пробежался холодный сквозняк. И через мгновение меня грубо вздернуло вверх. Мамочки! Верните меня на землю!
Едва ли Миллхаус Дрей чувствовал себя внутри торнадо, меня же тянуло во все стороны разом, хоть вой. Да и ветер был ледяным. Мне уже стало казаться, это никогда не закончится, я открыла глаза и обнаружила, что кабинет сильно отдалился и приобрел какие-то странные цвета. В голубом море пульсировали красные огоньки, и ни одного знакомого лица. Вообще ни одного лица.
– Что за… – спросила я, и шипение в конце прекрасно зашло за цензуру, потому что приличных слов у меня не нашлось. Посмотрев вниз, я обнаружила, что вместо себя вижу что-то синее и вытянутое, а по ощущениям со мной вообще творилось что-то кошмарное. – Я ног не чувствую!
Я помотала головой и на всякий случай потерла глаза. Сначала изображение расплылось разноцветным мерцанием, а потом, наконец, вернулся привычный образ учебной аудитории, правда, лица у моих одногруппников были подозрительно бледными.
А потом я еще раз посмотрела вниз, на себя.
На этот раз вместо отборного русского мата из горла вырвалось сплошное сердитое шипение. А как мне было реагировать на толстый чешуйчатый хвост, которым завершалось мое тело, такое родное, любимое и вообще весьма симпатичное до этого дня? Я попробовала им пошевелить, и в движение пришли все кольца, в которые этот самый хвост скрутился в тесноте. Я что, такая огромная?!
– Прекрасный пример частичной искусственной трансформации, – объяснил ректор, будто ничего страшного не произошло. – Поскольку Кудряшова переродилась горгоной, самый легкий для метаморфизма облик, разумеется, змея. А что до размеров… Возможно, сегодня утром вы что-то не то съели на завтрак.
Я зашипела, испугалась, заткнулась и неловко задела кончиком мощного хвоста крайний ряд столов. Студентов разметало по кабинету, самые отчаянные выбежали в коридор. Я же поднесла руку к лицу, чтобы насладиться малахитовым цветом чешуи, хаотично усыпающей грубую темную кожу. Серьезно? То есть до этого я еще была милашкой?!
– Я обратно хочу, – взмолилась я. – Можно мне обратно?
– Да, Кудряшова, уже можно.
– А… Как?
– Обратного заклинания не существует, тут уж все на ваше усмотрение. Некоторым помогает медитация, кто-то поет или заранее придумывает стоп-слово.
Стоп-слово? Он что, «50 оттенков серого» перечитал?
– Знаете, это не сссссмешшшшшно, – совсем сорвалась я на свист. Вид сверху, конечно, завораживал, но привычный мне нравился больше.
– Поверьте, именно сейчас над вами вряд ли кто-то решился бы посмеяться.
Это плюс, как ни посмотри, но смотреть не хотелось. А с другой стороны, не драться же с ректором? И дураку понятно, что он просто прилюдно меня проучил, прекрасно зная о моей «шалости» с собственным куратором. Лучше бы его расколдовал, чем надо мной глумиться. Никогда мне не понять местных нравов, ей-богу.
– Вот жеж итишкина хреномать! – не выдержала я, и потолок, к которому я обращалась, резко начал отдаляться. Я только руками взмахнула, как очутилась лицом к лицу с нагло ухмыляющимся ректором.
– Видите, как все просто, – протянул он и отвернулся. – Следующий…
– Погодите! – я подтянула к себе хвост и подняла корпус повыше, пытаясь удержать равновесие. С непривычки было ой как непросто. – Но я все еще не я.
– А вот это спорный вопрос, Маргарита. Напишете об этом эссе на лист А4 к следующему занятию.
То есть я еще и домашку огребла в довесок!
Глава 11
Зло пыхтя и мысленно матерясь, я поползла к своему месту, где меня ждали Морис и шпиц. Самая та компания для полузмеи. Ощущения, скажу вам, непередаваемые: я чувствовала каждую мышцу в своем теле, а их стало раз в сто больше, и все такие мощные, что я боялась
