Стал придумывать, у кого бы добыть точную информацию, но не удалось вообразить никого, кроме анонимного приятеля синьорины Элеттры в офисе патриарха. Что ж, если церковь пригревает змею на груди, так на этой груди и стоит искать сведения.
Когда он вошел к синьорине Элеттре, она подняла глаза, — не ожидала опять его увидеть.
— Да, комиссар?
— Мне надо попросить вашего друга еще об одном одолжении.
— Да? — И взяла записную книжку.
— «Опус Деи».
Она явно удивлена — всего лишь чуть расширились глаза, но он заметил.
— Что вы хотели бы узнать о них, синьор?
— Как они могут участвовать в том, что здесь происходит.
— Вы имеете в виду завещания и ту женщину в больнице?
— Да. — И, почти запоздав с этой мыслью, добавил: — И не могли бы вы попросить его посмотреть, нет ли тут связи с отцом Кавалетти?
Она записала и это.
— А священник, имени которого вы не знаете, комиссар? Священник графини Кривони, если его так можно назвать?
Брунетти кивнул:
— А вы знаете что-нибудь о них, синьорина?
— Нет, не больше, чем все. Они тайные, серьезные и опасные.
— Вам не кажется, что тут преувеличение?
— Нет.
— Не знаете ли вы, нет ли у них… — Брунетти подыскивал правильное слово, — филиала в этом городе?
— Не имею представления, синьор.
— Странно, не так ли? Ни у кого из нас нет точной информации, но это не мешает нам подозревать их и бояться.
Она промолчала, но он настаивал:
— Ведь странно, правда?
— Я придерживаюсь противоположной точки зрения, синьор.
— И какова же она?
— Считаю, — если бы мы знали о них, боялись бы еще больше.
Глава 16
В бумагах у себя на столе он нашел номер домашнего телефона доктора Фабио Мессини, набрал его и попросил доктора. Ответил женский голос: доктор слишком занят, чтобы подходить к телефону, кто говорит? Брунетти сказал только «Полиция», и она согласилась, с заметной неохотой, спросить доктора, не найдется ли у него свободной минутки.
Прошло немало минуток, прежде чем мужской голос произнес:
— Да?
— Доктор Мессини?
— Разумеется. А кто это?
— Комиссар Брунетти. — Сделал паузу, чтобы дошел чин. — Мы хотели бы задать вам некоторые вопросы, Dottore.
— О чем, комиссар?
— О ваших домах престарелых.
— А что там такое? — В голосе Мессини прозвучало больше нетерпения, чем любопытства.
— О некоторых людях, которые там работают.
— Я ничего не знаю о комплектации штата, — небрежно сказал Мессини.
Брунетти немедленно разобрало любопытство — как насчет филиппинских медсестер, которые работают в доме престарелых, где живет его мать.
— Предпочел бы не обсуждать этого по телефону.
Он знал, что некоторого налета таинственности часто достаточно и для поднятия ставок, и для возбуждения любопытства того, с кем говоришь.
— Ну, вы вряд ли ожидаете, что я приду в квестуру, или как?
Какой, однако, властный сарказм в его тоне.
— Если хотите, чтобы ваших пациентов потревожил рейд пограничников — они придут допросить ваших нянек-филиппинок, — не ходите… — Выждал чуть-чуть и добавил-таки: — Dottore.
— Не знаю, о чем вы говорите.
Так и слышится как раз обратное.
— На ваш выбор, Dottore. Я надеялся, что мы обсудим это как джентльмены и, возможно, уладим, пока оно не стало помехой. Но, кажется, это невозможно. Извините, что потревожил вас.
Голос свой сам назвал бы сердечно-прощальным.
— Минутку, комиссар. Может быть, я высказался поспешно и нам лучше встретиться.
— Если вы так сильно заняты, Dottore, — всячески готов вас понять, — как бы между прочим пообещал Брунетти.
— Ну, я занят, конечно, но нашел бы время, к примеру, сегодня после обеда. Позвольте — посмотрю свое расписание. — Звук сделался приглушенным: Мессини прикрыл трубку рукой и заговорил с кем-то у себя, после короткой паузы его голос раздался вновь: — Я выяснил — у меня отменена договоренность на обед. Могу ли я пригласить вас, комиссар?
Брунетти хранил молчание, ожидая названия ресторана, — это отражало бы размер взятки, которую готов уплатить Мессини.
— «Да Фьори»? — предложил Мессини.
Назвав лучший ресторан города, дал подтверждение своей значительности, важности, — для него всегда найдется свободный столик. Что еще интереснее, это навело Брунетти на мысль: будет разумно проверить паспорта и разрешения на работу иностранных санитарок, обслуживающих дома престарелых.
— Нет! — сказал он.
Так говорит слуга общества, у которого нет привычки продаваться за обед.
— Извините, комиссар. Я подумал, там приятная атмосфера для знакомства.
— Может, мы познакомимся у меня в кабинете в управлении? — Подождал секунду, издал смешок мирового парня, смеющегося своей же шутке, и добавил: — Если вам удобно, Dottore.
— Конечно. В половине третьего вас устроит?
— Вполне.
— Жду встречи с вами, комиссар. — И Мессини положил трубку.
Ко времени, назначенному доктору Мессини, то есть через три часа, список иностранных санитарок, работающих в его домах престарелых, был готов. Хотя большинство, как помнил Брунетти, с Филиппин, две — из Пакистана и одна — из Шри Ланки. Все они оказались в компьютерной платежной ведомости Мессини, в системе настолько простой для взлома, что синьорина Элеттра сказала: даже Брунетти мог бы позвонить по номеру Мессини и войти туда с его домашнего телефона. Тайны ее компьютера оставались для него непостижимыми, и он не понял, шутит она или нет. Как обычно, не стал ни спрашивать, ни даже думать о том, законны ли ее вторжения.
С этими фамилиями он спустился поговорить с Анитой в Уффичо Страниери, и через час она принесла папки в его кабинет. Во всех случаях женщины прибыли в страну как туристы и потом все время продлевали визы, предъявляя доказательства того, что учатся в университете Падуи. Брунетти усмехнулся, когда увидел, на каких факультетах они числятся, — несомненно, выбраны для отвлечения как раз такого внимания, которое сейчас их настигло: история, закон, политология, психология, агрономия. Он рассмеялся над такой изобретательностью — последней в этом перечне дисциплины в университете вообще не преподавали. Возможно, доктор Мессини окажется эксцентричным человеком.
Доктор пришел ровно в назначенное время, Риверре открыл дверь кабинета Брунетти точно в два тридцать и объявил:
— К вам доктор Мессини, синьор!
Брунетти поднял глаза от списков медсестер, коротко кивнул Мессини, а потом, как будто вспомнив, встал и махнул рукой в сторону стула перед своим столом.
— Добрый день, Dottore.
— Добрый день, комиссар. — Мессини занял место на стуле и стал оглядывать кабинет: ему надо получить представление об окружении, а главное, о человеке, на встречу с которым он пришел.
По типу внешности Мессини смахивал на вельможу эпохи Возрождения, богатого и продажного. Крупный мужчина, достигший той точки жизни, когда мышцы быстро превращаются в лишний вес, а вскорости и в жир. Его лучшая черта — рот: губы полные, хорошего разреза, уголки от природы приподняты как бы в улыбке, что предполагало неплохое чувство юмора. Нос короче, чем подобало бы такой крупной голове, а глаза посажены близковато друг к другу — на тот волосок, который оставляет черты правильными, но красоту похищает.
Его одежда свидетельствовала о богатстве, как и обувь. На зубах такие мудреные коронки — даже выглядят слегка пожелтевшими от возраста, и зубы эти показались в дружеской улыбке, когда он наконец изучил кабинет и обратил свое внимание на его хозяина.
— Вы говорили, что есть какие-то вопросы насчет людей, работающих у меня, комиссар?
Голос небрежный и спокойный.
— Да, Dottore. У меня есть вопросы по вашему штату медсестер.
— И что это за вопросы?
— Как получилось, что они работают в Италии?
— Я уже говорил вам утром по телефону, комиссар… — начал Мессини, извлекая пачку сигарет из внутреннего кармана пиджака. Он без спроса закурил, огляделся в поисках пепельницы и, не найдя, положил горелую спичку на край стола. — Я не задумываюсь над вопросом штата. Это дело моих администраторов, я за это им плачу.
— И уверен, щедро платите. — Улыбка Брунетти была неприкрыто двусмысленной.
— Очень. — Доктор понял и замечание, и тон и набрался смелости от того и другого. — В чем проблема?
— Ряд ваших работников не имеют необходимых разрешений на легальную работу в стране.
Мессини поднял брови так, что это могло сойти за шок.
— Мне трудно поверить в это. Уверен, что на все разрешения документы подавали и заполняли все формы. — И посмотрел на Брунетти, который только слегка улыбался, глядя в бумаги перед собой. — Конечно, комиссар, если в данном случае что-то просмотрено, надо заполнять другие анкеты, и… — он сделал паузу в поисках дипломатичных слов и даже нашел их, — заплатить какие-то налоги на заявления, — хочу заверить, что с радостью проделаю все необходимое, чтобы нормализовать ситуацию.
