в стол, потому что обиделся на всех столичных академиков за то, что они его однажды раскритиковали. Причём раскритиковали из снобизма и ревности за то, что какой-то отшельник соображает лучше, чем признанные научные светила.
А «компас» — это биологический детектор аномалий. Причём, самый чувствительный из существующих. Правда насколько этот «компас» хорош, настолько он и недолговечен. Дня на два, на три максимум.
— Почему?
— Потому что весь «прибор» состоит из обычных головастиков в плоской круглой посудине. Головастики безошибочно ощущают любые аномалии метров за пять-семь и ломятся от них в противоположную сторону. Чтобы определить опасность, достаточно посмотреть, куда направлены их хвосты. А если они болтаются хаотично или равномерно по всей банке, значит всё вокруг безопасно и спокойно.
— Лихо придумано! — похвалил Макар.
— Ещё бы! Дуремар по самым опасным местам Зоны с этим «компасом» бегом бегает.
16. Зона
Излучина Припяти в районе впадения Ужа
Туман густо стелился над рекой и заползал на пологий песчаный берег. На песке в трёх метрах от воды темнел длинный катер Кусто, в котором замерли три фигуры в плащ-палатках с надетыми на голову капюшонами. Одна из фигур выпростала руки и, откупорив термос, налила в пластмассовую крышку чая. Затем парующая баклажка двинулась под капюшон и над берегом раздалось смачное хлюпанье.
Вторая фигура качнула головой, поглядела на уходящий в реку стальной трос и ворчливо пробасила:
— Хлюпаешь тут, едрёнтыть, как земснаряд. Всю рыбу в реке распугаешь…
— Эту не распугаешь. Эта сама кого хочешь распугает, — задумчиво проговорил третий рыболов и чиркнул зажигалкой. На мгновение мелькнула кожаная крага Кусто, и к туману прибавилось облачко табачного дыма.
Пильгуй подул в баклажку и, ещё раз шумно отхлебнув чаю, изрёк:
— Дуремар у нас ортодоксальный рыболов. И если у него рыбалка, то рыба, должна пугаться любого пука, даже если наша лодка стоит на берегу.
Дуремар пропустил пильгуевский комментарий мимо ушей и, чуть сдвинув капюшон, повернул к товарищам угловатое, будто бы топором рубленное лицо.
— Про Берлогу не слыхали?
— Да об ней нынче только глухие не слыхали, — негромко ответил Кусто.
— А кто там сейчас окопался, тоже слыхали?
Дед Пильгуй кивнул:
— И это ведомо.
Дуремар со скрипом почесал недельную щетину на остром подбородке.
— А слыхали, что возле Берлоги Чёрного Сталкера видели, аккурат перед тем?
— Снова Чёрного? — ухмыльнулся Пильгуй. — Давно про него слышно не было.
— Давно, — согласился Дуремар. — Свято место пусто не бывает.
— Потому, видать, последнее время опять про него зашуршали.
Кусто задумчиво стряхнул пепел на дно катера.
— Похоже, в Зоне чё-то несуразное затевается…
Пильгуй вздохнул, одним махом допил чай.
— И чую, молодёжь моя там первыми рылами оказаться может…
Кусто с Дуремаром вопросительно уставились на деда. Тот навинтил крышку на термос и пояснил:
— Намедни Ждан с Макаром забегали. Говорят, в районе автомойки тропки к Берлоге заминировали, — Пильгуй глянул на Дуремара. — Кстати, Ждан про «компас» спрашивал. Может сварганишь ребятишкам по-свойски?
Дуремар поднял брови и снова с хрустом почесал щетину.
— Это на хрена им «компас»? Он от мин-то не поможет…
— На хрена не сказывали, но сдаётся мне, что они до урочища Гризли большой интерес имеют. И не то чтобы до урочища, а к самой Берлоге пролезть хотят.
— К Берлоге? — переспросил Дуремар. — В Берлоге ж нынче душманы с отморозками обосновались…
— Похоже, что именно поэтому они туда и рвутся.
— Эт за каким?
— А кто ж их знает? — буркнул Пильгуй. — Пока только сказали, что через недельку по Зоне побегать придётся.
Кусто с сомнением покосился на Пильгуя и щелчком отправил окурок на песок.
— Семецкий-то не больно с «компасом» набегался. Как последний раз побежал, так и не вернулся.
— Семецкий-то? — Пильгуй усмехнулся. — Да из него сталкер, как из утюга бумеранг. Не вернулся, и хорошо.
Дуремар с укоризной посмотрел на Пильгуя.
— Сбавляй, старый!
— Чё ж сбавлять?
— О покойниках либо хорошо, либо ничего, — проговорил Дуремар и назидательно повторил. — Либо хорошо… либо ничего!
— Тогда поговорим о Гитлере! — съехидничал Пильгуй. — Тот хоть точно покойник. А Семецкий этот не разбери-поймёшь. Ни жить нормально не мог, ни помереть нормально не может. Сплошной день сурка, едрёнтыть.
— Дык это ж его беда. Можно посочувствовать.
— Да чё там сочувствовать! — вмешался Кусто. — Говорили ему: не лазь в Подприпять, ни с «компасом», ни с «секстантом», ни с «астролябией». Нехрен там делать… Из Подприпяти пока никто не возвращался… почти. А он думал, с «компасом» всех умней окажется. Полез за кучерявыми бирюльками — а их там и нет вообще…
— А что там есть? — насупился Дуремар.
— А то, что там есть, нафиг трогать никому не надо.
Дуремар выпрямился и сложил руки на груди.
— А я слышал, что Семецкий у «Сортировочной» пропал…
— Да он где только не пропадал… — проговорил Пильгуй и замер, подавшись вперёд — О! У нас клюёт!
Все быстро глянули на ожившую снасть. Трос на несколько секунд провис и тут же рванул так, что едва не вывернул кронштейн лебёдки…
Лодка качнулась и рывком сползла с берега в реку. Кусто злорадно ощерился и включил медленную подмотку.
— Во, щас на буксире покатаемся.
Пильгуй с Дуремаром поправили на поясах страховочные репшнуры и, похватав ружья, заняли места по бокам кормы.
— Пошла рыбалка… — хищно пробормотал Пильгуй.
Звенящий трос тянул лодку то вправо, то влево, заставляя её выписывать на реке замысловатый танец. Иногда трос совершал полный круг и со скрежетом проходил под днищем. Кусто не сводил глаз со счётчика метров и, когда пошёл последний десяток, взялся за багор.
— Держись, ребята, ща начнётся…
В семи метрах от лодки вода вспучилась горбом и опала. Трос загудел и резко сменил направление. Через секунду поверхность взорвалась фонтаном брызг и в воздухе мелькнула полуметровая лопата хвоста. Лебёдка надрывно заскрипела и лодка просела, будто пытаясь нырнуть.
— Крупный, сука, — прорычал Кусто, глядя на дымящуюся лебёдку.
— Ща посмотрим, — отозвался Пильгуй. — А там и поглядим.
Второй взрыв холодных брызг окатил всех с ног до головы. Из воды у самой лодки вылетела метровая тупая голова с маленькими злыми глазками. Дуплетом грохнули ружья. Кусто пинком выключил лебёдку и
