показывали опустевшие, заброшенные после первой аварии населённые пункты.
— Уже живут, — ответил Ждан. — Правда немного, не везде и не так многочисленно, как раньше. По большей части на относительно чистых участках. Здесь, например, из полусотни дворов всего восемнадцать обитаемых. В двух домах, возле старого колодца, на лето селятся любители романтики и приключений. А вон там, на отшибе, где домик с берёзками, и живёт наш Дед Пильгуй с супругой. Главное, чтобы он сейчас дома был.
Пильгуй оказался дома. Как только Ждан открыл калитку, дверь избы распахнулась, и на пороге возник сухощавый, гладко выбритый старик, неуловимо напоминающий ведущего программы про животных. Только вместо мягкости и деликатности во взгляде Пильгуя сквозили юмор и бойцовский нрав.
Уперев руки в бока, хозяин спустился с крыльца навстречу гостям и, будто не веря своим глазам, громко нараспев протянул:
— А-абалдеть, Ждан, как живой! Вот уж кого не ждал!
Ждан улыбнулся привычной подколке.
— Здравствуй, Дедушка Пильгуй! Как вы тут с хозяйкой поживаете?
Дед стиснул его предплечье, похлопал по спине.
— Здорово, бродяга! А я нынче холостяком. Хозяйка на материк подалась, внучку проведать.
Ждан развернулся к остановившемуся у калитки Макару.
— Знакомься, Деда, это тот самый Макар, про которого я тебе рассказывал. А это Дедушка Пильгуй, про которого я тебе ещё много расскажу.
Пильгуй протянул Макару руку.
— Здравствуй, молодой человек. Проходи, гостем будешь, — глаза старика смотрели весело и внимательно, как на старого знакомого. — А я вас издаля заметил. Чай затеял, сейчас горяченького попьём. Ступайте за мной.
Дед провёл их в просторную комнату и, выдвинув стулья, принялся накрывать на стол.
— По делу или так, мимо шли?
Ждан кивнул Макару, чтобы тот садился, сам полез в рюкзак за провиантом.
— Мимо шли по важному делу.
— Ну и славно. Значит совместим приятное с полезным…
Через минуту в пузатом чайнике настаивался мятный чай, а к гостевой тушёнке и хлебу добавились хозяйская картошка в мундире, маринованный чеснок и солёные грузди. Дизайн завершила нарезанная Макаром сухая колбаса.
Увидав в руках Ждана бутылку, Дед замахал руками и отворил урчащий у дверей допотопный «Саратов».
— Эт вы уберите. Эт вам в Зоне пригодится. А у меня свеженький, холодненький, экологичный самиздат. Надо же его с кем-то продегустировать.
Он выставил на стол мгновенно запотевший графин и расставил каждому по аутентичному совдеповскому гранёному стакану. Налив по половинке, подцепил на вилку гриб и чокнувшись с гостями кивнул:
— Давайте-ка «начальную», за встречу!
Самогон отдавал смородиновым листом и, прокатившись тёплой волной, предупредил организм о предстоящей закуске. Дед захрустел груздём, гордо поглядывая на гостей. Те кивнули, оценив качество напитка, и тоже потянулись к плошке с грибами. Пока закусывали в разминочном режиме, Пильгуй освежил стаканы новой порцией.
— Теперь «разгонную», за здоровье!
Звякнув стаканами, опрокинули по второй и, забросив в рот по дольке чеснока, взялись за еду всерьёз. Некоторое время все трое с чувством закусывали, перебрасываясь неторопливыми фразами, что называется «о погоде». Узнав, что в Москве всё то же болото, а в Промзоне всё та же жизнь, Дед вспомнил общих знакомых и плеснул в стаканы «переходную» перед началом главного разговора. Ждан взял инициативу в свои руки и сам озвучил тост:
— За успех наших безнадёжных предприятий, заранее обречённых на провал!
Пильгуй замер, взвешивая услышанное и, оценив смысл, с удовольствием звякнул о подставленные стаканы. Забросив в рот пятачок колбасы, достал табак и упаковку папиросной бумаги.
— Ну, излагай, о чём нынче ваши хлопоты?
Ждан тоже вынул сигареты и зажигалку, но прикуривать раньше хозяина не стал. Облокотившись на стол, медленно заговорил:
— Хотели сегодня со стороны автомойки к Берлоге подобраться, воздух понюхать. Да не случилось. Дорожку с этой стороны минами загадили.
Пильгуй задрал бровь, и лоб прорезали морщины.
— Откуда известно?
— На краю урочища сапёров встретили.
— Вояки?
— Если бы… — невесело усмехнулся Ждан. — Ренегат-кудесник и по паре мародёров с бандосами в прикрытие.
— Всех завалили? — деловито осведомился Пильгуй, раскуривая цигарку.
Макар уныло отвернулся к окну, а Ждан едва заметно качнул головой.
— Кабы всех, то карта полей была бы у нас. К тебе бы не пришли.
— Значит гожо, что не всех, — заключил Пильгуй с хитринкой в глазах. — А то когда б ещё с умным человеком пообщались?
Он попыхтел цигаркой и смахнул пепел в пустую консервную банку.
— Минировали скрытно?
— Да нет, на входе в лес колышки торчат.
— И то гожо, — сказал Дед размышляя. — Значит, короткая дорожка с этой стороны теперь официально закрыта.
Ждан щёлкнул зажигалкой и, добавив к сладковатому аромату самосада сигаретный дым, взглянул на Пильгуя.
— А длинные дорожки на Берлогу теперь мало кто знает. Если кто и ушёл живым, то на дно залёг. И то вряд ли. Урочище три дня зачищали.
— Слыхал, — буркнул Пильгуй, поднимаясь.
Подойдя к окну, он прикрыл форточку и раскрыл настежь обе рамы. Поглядев на двор, зашторил окно кружевной занавеской и вернулся к столу.
— А чё у нас нонче со стороны трассы? Там, аккурат после Рыжего леса, как дорога сворачивает, туды и по косенькой… — Дед завернул одной рукой по ходу трассы, а второй обозначил направление «косенькой», но Ждан печально качнул головой.
— Там нынче аномальненько. Холм и всю низину у дороги засеяло как грядку, квадратно-гнездовым, от самого разъезда и аж до соседнего урочища. Теперь выброса три будет перетасовывать ловушки с места на место, не сунешься. С другой стороны, почитай от болота и вдоль всего леса «комариные плеши» разрослись и вытянулись, что твоя пашня. А саму дорогу и окрест в полтора километра снайпер держит. Так что весь сектор перекрыт.
— Снайпер? Это ново, — Дед задумался. — Только басмаческих снайперов нам тут не хватало.
Тряхнув кисет, взялся творить вторую самокрутку, изредка ворочая кустистыми бровями.
Макар, слушая разговор краем уха, раскрыл каталог-регистр. Полистав картинки, остановился на странице с фотографиями приматов с щупальцами на морде. Прочитав знакомое название и сопроводительный текст, хмыкнул и, дождавшись паузы в разговоре старших, поинтересовался.
— А что, они правда мутанты-невидимки?
Ждан глянул на открытую страницу, неопределённо покрутил в воздухе пальцами.
— Ну они не совсем невидимки. Просто у них шкура как у каракатиц, при стрессе начинает импульсно перебирать тона окружающей среды. И когда такой мерцающий камуфляж ещё и мечется, как обкуренный сайгак — рассмотреть его действительно
