кто он такой.
Однажды после обеда я возвращалась на Самурае из города, куда ездила за покупками. У моста через наш ручей увидела джип – на обочине, будто машине вдруг захотелось размять кости, все дверцы нараспашку. Я притормозила. Не люблю такие здоровенные автомобили, придуманные скорее для военных действий, чем для прогулок на лоне природы. Их огромные колеса оставляют глубокие колеи на грунтовой дороге, портят тропинки. От мощных двигателей много шума и выхлопных газов. Я уверена, что у их владельцев маленькие «достоинства» и размером машины они компенсируют себе этот изъян. Каждый год я обращаюсь в администрацию, протестуя против того, чтобы тут устраивались ралли на этих жутких автомобилях, посылаю петиции. Получаю отписку, что, мол, староста рассмотрит заявление в установленный законом срок, и – тишина. Сейчас здесь стояло одно из этих чудовищ – у самого ручья, у края долины, буквально на пороге наших жилищ. До предела сбросив скорость, я внимательно рассматривала незваного гостя.
Впереди сидела молодая красивая женщина и курила сигарету. У нее были обесцвеченные перекисью волосы до плеч и тщательный макияж с акцентом на обведенные темным карандашом губы. Она была такой загорелой, что казалась только что снятой с гриля. Женщина выставила наружу ноги, с голой ступни с ярко-красными ногтями соскользнула и упала в траву босоножка. Я остановила машину и выглянула в окно.
– Помощь не нужна? – спросила я дружески.
Женщина отрицательно покачала головой, потом подняла глаза к небу и большим пальцем ткнула куда-то за спину; при этом заговорщицки улыбалась. Она показалась мне довольно милой, хоть я и не поняла, что означал ее жест. Поэтому вышла из машины. Так как незнакомка изъяснялась жестами, без слов, я тоже постаралась не шуметь; подошла к ней почти на цыпочках. Вопросительно приподняла брови. Мне нравилась такая таинственность.
– Ничего-ничего, – вполголоса ответила она. – Я жду… мужа.
Мужа? Здесь? Я совершенно не понимала смысла сцены, участницей которой нечаянно оказалась. Подозрительно оглянулась, и тогда увидела этого самого мужа. Он вышел из кустов. Выглядел довольно странно и смешно. Одет был в нечто вроде камуфляжного костюма с зелеными и коричневыми пятнами. Весь утыкан еловыми ветками – с головы до пят. Каска обтянута такой же пятнистой тканью. Лицо вымазано темной краской, на фоне которой выделялись ухоженные седые усы. Глаз я не видела, потому что их закрывало странное устройство с кучей винтиков и шарниров, похожее на аппарат, с помощью которого окулисты проверяют зрение. А на широкой груди и большом животе болтались котелки, планшетки, футляры и патронташ. В руке он держал ружье с оптическим прицелом; оно напоминало мне оружие из «Звездных войн».
– Матерь Божья, – невольно прошептала я.
Несколько секунд я была не в состоянии произнести ни слова, глядела на этого чудака, удивленная и испуганная, пока женщина не бросила окурок на дорогу и не произнесла с изрядной долей иронии:
– А вот и он.
Мужчина подошел к нам и снял с головы каску.
Пожалуй, до сих пор я никогда не встречала Человека, обладающего столь выразительной сатурнической внешностью. Он был среднего роста, широколобый, с кустистыми бровями. Немного сутулился и немного косолапил. У меня было четкое ощущение, что он привык к разврату и в жизни ценит лишь одно – последовательное воплощение собственных желаний, любой ценой. Как раз он и был самым богатым Человеком в округе.
У меня сложилось впечатление, что мужчина обрадовался, увидев рядом с женой еще кого-то. Он явно собой гордился. Махнул мне рукой в знак приветствия, однако тут же забыл о моем существовании. Опять надел каску и эти удивительные очки и посмотрел в сторону границы. Я сразу все поняла и почувствовала, как во мне вспыхнул Гнев.
– Поехали уже, – нетерпеливо, будто к ребенку, обратилась к нему жена. Возможно, ощутила исходившие от меня вибрации Гнева.
Мгновение он делал вид, будто не слышит, однако потом подошел к машине, снял с головы все эти причиндалы и положил ружье.
– Что вы тут делаете? – поинтересовалась я – ничего другого не пришло мне в голову.
– А вы? – бросил он, не глядя на меня.
Жена надела босоножки и села за руль.
– Я здесь живу, – холодно ответила я.
– А, так эти две собаки ваши… Мы же просили вас держать их при себе.
– Они находятся на частной территории… – начала было я, но он меня перебил. На измазанном лице зловеще сверкнули белки глаз:
– А для нас не существует частных территорий.
Это произошло два года назад, когда все еще не казалось столь запутанным. Я забыла о той встрече с Нутряком. Какое мне было до него дело? Но потом вдруг какая-то планета с разгону прошла невидимую точку, и произошла перемена, одна из тех, которых мы здесь, внизу, даже не осознаем. Возможно, едва приметные знаки указывают нам на это космическое событие, но их мы тоже не замечаем. Кто-то наступил на ветку, лежавшую на тропинке, в морозильнике лопнула бутылка с пивом, которую вовремя оттуда не вынули, с куста шиповника упали две красные ягоды. Как можно за всем этим уследить?
Очевидно, что великое содержится в малом. Никаких сомнений, вот взгляните. Сейчас, когда я это пишу, на столе выложена конфигурация планет, может, даже целый Космос. Термометр, монета, алюминиевая ложка и фаянсовая чашка. Ключ, мобильник, бумага и ручка. И мой седой волос, в атомах которого сохранилась память о зарождении жизни, космической Катастрофе, давшей начало миру.
10. Плоскотелка Красная
Коль погибнет стрекоза —
Грянет божия гроза.
В начале июня, когда дома́, во всяком случае по выходным, уже были обитаемы, я продолжала со всем тщанием исполнять свои обязанности. Например, хотя бы раз в день поднималась на горку и в бинокль наблюдала за территорией. Сначала, конечно, осматривала сами дома. Ведь в определенном смысле это живые существа, которые сосуществуют с Человеком, образуя идеальный симбиоз. Сердце радовалось, потому что теперь вид домов со всей очевидностью свидетельствовал о том, что их симбионты вернулись. Заполнили пустые помещения суетой, теплом тела, мыслями. Их небольшие руки ликвидировали образовавшиеся за зиму ранки и повреждения, сушили влажные стены, мыли окна и ремонтировали бачки в туалетах. И дома выглядели так, словно очнулись от тяжелого сна, в который погружается никем не тревожимая материя. Во дворы уже вынесены пластиковые столы и стулья, раскрыты деревянные ставни, наконец-то в комнаты сможет заглянуть Солнце. По выходным из труб поднимался дым. Все чаще приезжали Профессор с женой, непременно с друзьями. Они гуляли по дороге, никогда не заходили на межи. Ежедневно
