Впереди тяжелый день и, самое ужасное, я совершенно не знаю куда идти дальше. Тропы давно нет, плана тоже. Можно попробовать обосноваться здесь, ловить рыбу, но сколько? Как только придет настоящая зима, никакой костер не спасет… Да и найдут меня быстро. Эта территория не относится к нейтральной.
Собираюсь с силами и решаю, что двигаться лучше, чем стоять на месте. Рано или поздно я набреду на какое-нибудь поселение или заброшенный дом. Шансы есть. Должно же повезти, как вчера с озером!
Затушив костер, я засыпаю его снегом, раскидываю хаотично ветки, которые использовала для шалаша, и направляюсь наверх. Оттуда спускаться было куда проще, чем подниматься наверх по камням, припорошенным снегом. Ноги быстро натирают кроссовки на подъеме.
Сейчас примерно половина десятого утра, впереди долгий световой день с отличной погодой. Надо использовать его по максимуму.
В этот раз идти тяжелее. Силы заметно ушли, а в голову то и дело приходят мрачные мысли. Я думаю о Кристофере. Он уже точно должен был хватится меня. Может он рад исчезновению обузы? Или я так успокаиваю свою совесть за то, что второй раз бросаю Криса в трудный момент? Скорее всего второе.
К обеду поднимается ветер, он трепет мои волосы и пробирается под куртку. Тепло уходит стремительно, я начинаю подмерзать. Надежда на хорошую погоду не оправдывается, ситуация меняется за считанные минуты. Низкие облака ползут из-за горизонта, поглощая голубое небо, а вместе с ним и яркое солнце. Очень скоро мелкие крупицы снега начинают вытанцовывать вальс в порывах ветра, и я понимаю — путешествие терпит крах. Во-первых — я дезориентирована. Лес стал густым, труднопроходимым, а тропа давно потерялась среди других, похожих на звериные. Во-вторых, видимость снижается, я замерзаю и никакой быстрый шаг не помогает согреться.
Еще пару часов борьбы и тело сдается. Я опускаюсь на поваленное дерево, обняв себя руками. Мне нужно всего несколько минут. Хочется плакать, но не плачется, хочется кричать и ругаться, но тоже не выходит.
— Эми, черт побери, соберись! Ты же и не такое проходила. Подумаешь, метель. Вчера было не сильно лучше, а снег заметет следы. Все ведь хорошо, правда?
Через «не хочу» поднимаюсь на ноги. Метель только усиливается. Надо признать, что и обувь не выдерживает испытания. Пятки натерла, а внутри полно снега.
Начинается буря, от которой не спрятаться у костра. Его даже не разжечь. У озера было бы не лучше. Или я так себя успокаиваю.
К трем часам совсем темнеет, а я без конца спотыкаюсь, встаю, иду дальше, падаю… Путь преодолеваю намного медленнее, чем вчера.
Руки околели, хочу обернуться, чтобы оценить обстановку, но в этот момент меня кто-то резко хватает со спины и неминуемо тянет назад.
— Что за..? Нет, отпусти меня! Неет…
Нападающий не реагирует. Он тянет меня за собой жестоко, через ветки и камни, я царапаю ноги, пытаюсь вырваться, но бесполезно. В голове возникает единственная догадка — падальщик! Сердце тут же сжимается в ужасе, я едва могу сопротивляться и никак не могу увидеть нападавшего. Неизвестный, будто зверь, передвигается очень быстро, он дергает меня, рычит, а затем внезапно вопит и падает вперед. Я приземляюсь спиной прямо на его ноги.
— Черт, черт, черт….
Я тянусь вперед, чтобы встать, но вместо этого падаю на колени и отползаю назад. Лицом в снегу лежит мужчина в длинной порванной куртке. От головы красной дорожкой расползается кровь…
— Эми?
Вздрагиваю от упоминания собственного имени, но тут же узнаю голос. Вампир стоит всего в паре метров от меня. Одет в тонкую куртку, на поясе кожаный ремень с ножнами. Один из кинжалов отсутствует. Кажется, я догадываюсь где сейчас его оружие.
Растерянность длиться ровно мгновение. Я пытаюсь подняться, но Кристофер оказывается рядом куда быстрее, сгребая меня в свои объятия. Парень зарывается пальцами в волосы и касается губами моего лба.
— Я ведь просил тебя не совершать опрометчивых поступков, Эмили. Зачем ты сбежала?
— Я видела, что они сделали с пленными в холле особняка, — шепчу я, не поднимая головы, — Я знаю, что ты не виноват, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кристофер чуть отстраняется и смотрит мне в глаза. А я едва сдерживаю слезы, подступающие от переизбытка чувств. Из-за теплых объятий и адреналина, все тело трясет так, что даже зубы начинают отбивать барабанную дробь.
— Я отведу тебя кое куда. Позволишь?
— Нет, только не в Серебряный особняк! — с мольбой отвечаю я. Парень улыбается на одну сторону и поглаживает мои волосы.
— Поблизости есть домик охотника, идем туда? Согреешься. Тебе нужно в тепло.
— Звучит прекрасно. Если так, то я не против, — выдавив из себя улыбку, я пытаюсь отойти, но вампир подхватывает меня на руки и уверенно направляется вперед.
— Еще бы ты была против!
Может Крис и вампир, но парень не забывает о слабостях человеческого тела. Ему не нужно спрашивать меня, чтобы понять, насколько сильно я замерзаю. Зимний побег в сомнительно теплых вещах и без провизии не задумывался как многообещающе успешный. Это риск, на который я пошла с горячей головой и единственным желанием выбраться из дома убийств.
Супруг шагает быстро, как будто я не вешу свои шестьдесят килограмм. Он не отводит глаз от дороги, а я стараюсь не смотреть в его глаза, уткнувшись лицом в плечо и покрепче обхватив шею. Я не мечтала, чтобы мужчина носил меня на руках, но должна признаться, это приятно.
Кристофер не произносит ни слова, пока мы не оказываемся у дома. Это маленькая лачужка с пологой крышей, достающей с нижней части почти до сугробов. Одно окно, маленькая дверь и чудесный прямоугольный гробик — уборная на улице. Все запорошено снегом так, что невооруженным взглядом с леса можно и не заметить постройку.
Крис останавливается, чуть наклоняется вперед и я жмурю глаза, опасаясь, что вампир меня уронит.
— Может отпустишь меня?
— Только в доме, — смеется парень, не справившись с ручкой, которой пытался открыть дверь. Вместо повторной попытки он просто пинает ее и подталкивает к открытию боком. Тяжелая деревянная конструкция со скрипом поддается, обнажив мрак помещения внутри.
— Вроде никого, — сообщает Кристофер, переступив порог. Он наконец-то дает мне встать на ноги. В отличие от парня, мне внутри намного свободнее. С ростом вампира впору сбивать люстры на полотке. Он ведь едва его не задевает.
Я забираюсь рукой в карман куртки, достаю зажигалку и пытаюсь ею осветить пространство дома. После слепящего снега глаза привыкают долго.
Домик обжитый, чистый, насколько это возможно. Есть нары, старый матрас, деревянный столик, пару лавок и большая печь. Над ней несколько полок с крупами в банках и набором белых столовых свеч. Под нарами стоит сундук и, первым делом, я выдвигаю его. Внутри нахожу внутри пару пледов, рукавицы, явно мужские, и полотенца. Ничто не тронуто временем или грызунами. Будто бы совсем недавно оставлено кем-то.
— Надо же, почти не отсырело.
— Я останавливался здесь несколько раз. Когда хотел набраться сил и побыть один после обращения.
Понимаю голову к Кристоферу, отодвигаю в сторону сундук и присаживаюсь на широкие нары.
— Так это твоя тайная обитель?
— Не совсем. Бывает здесь останавливаются заблудшие путники. Но… Давно никого не было. Я приношу что-нибудь из еды. Запасаю дров. Может это спасет чью-то жизнь. Особенно зимой.
— Ты не изменился. Все так же заботишься о людях.
Парень ничего не отвечает, явно испытывая свои переживания на этот счет. Он смотрит на то, как я ежусь от холода и быстро принимает решение. Берет с полки пару свеч, стакан, устанавливает в него одну из них и поджигает.
— Вот немного света для тебя. Посиди тут, а я принесу поленьев. Надо растопить печь и соорудить обед. Ты совсем замерзла и наверняка ужасно голодна.
— Я помогу, — вскакиваю я, но вампир останавливает меня, возвращая назад, — Эми, прошу, посиди.
Крис прав, сейчас я не помощник. Руки окоченели, ног не чувствую.
