Как её стереть?
— Я достаточно терпелив, поэтому просто подожду, когда точка поставится сама и тогда сделаю тебя своей. — доказывает мою теорию Родион. — Осталось недолго.
— Бессмысленная затея! Я уже стала его! — как выразительно это звучит. — Оставь меня в покое!
Я уже приготовилась к тому, что он упрямо будет говорить о своём несогласии, но парень лишь откровенно ухмыляется.
Утверждаюсь в мысли, что мне по жизни везёт с мужчинами. Каждый что-то хочет мне навязать и склонить к тому, что я отвергаю. Почему бы не принять меня такой, какая я есть?
Что? Слабо?
— Не принимай в штыки моих родителей… они к тебе положительно настроены. — снова тянет ко мне руку Родион.
Ох, чувствую, сейчас нагрублю так нагрублю.
Втягиваю носом побольше запаса воздуха, чтобы хватило на гневную тираду, но в это время в руке начинает голосить телефон.
Березин вызывает.
Не удостаивая взглядом Родиона, отхожу подальше и подношу к уху трубку:
— Любовь моя, я уже скоро приеду!! Ты все коробки приготовила?
— Да, босс! — по телу разливается тепло, а душу наполняет неизъяснимая радость.
— Пять минут, мышонок, и я буду там! Готовь губы!
— Какие? — провокационно уточняю я и еле сдерживаю смешок, когда слышу:
— Блядь! Буду через минуту!!!
Все же усмехаюсь, когда связь резко обрывается и поворачиваюсь к Травицкому, который до сих пор стоит как изваяние и ждёт моего внимания.
— Скоро ты сама всё поймёшь. — отливают его глаза злостью.
— Уже поняла. — вызываю лифт, чтобы снова вернуться в квартиру Милы.
— Неправильно поняла. Он подавляет тебя и не даёт выбора. Ты его боишься. — бросает он мне в спину.
— Это ты его боишься. — захожу в кабину лифта и нажимаю на кнопку нужного этажа. — А я с ним счастлива. — двери между нами закрываются и я прикрываю глаза.
Мне срочно нужно укрыться в объятиях Березина.
Глава 18
ИГОРЬ.
— Ты нервничаешь? — лежу на диване и с интересом наблюдаю, как мышонок мельтешит перед глазами и упаковывает наши вещи в спортивную сумку.
— Нет. — ведёт плечом и прикладывает больше силы, утрамбовывая мой спортивный костюм.
Врёт. Нервничает и ещё как.
Я специально тянул до последнего и только вчера известил Алису о поездке в загородный дом Барсовых.
Реакция была предсказуемая.
Глаза на выкате, нервная дрожь и неразборчивая речь с важным глубоким посылом, что ей там делать нечего.
Разбил все её старания в пух и прах.
Надо, Алиса, надо.
С этих слов девушка проглотила язык и в темпе вальса понеслась готовиться к неизбежному. А мне оставалось лишь занять место почётного зрителя и наслаждаться тем, что хозяюшка сама решает какие трусы и носки мне с собой брать и уже твёрдой рукой копошится в моём шкафу в поисках приличной одежды.
Давно хотел проверить свою реакцию на это и ничуть не прогадал.
Я довольно ревностно отношусь к своему пространству и впускать каждую вторую никогда не собирался.
За Алисой же пришлось побегать и делать вид, что я немощный и недалёкий. Меня нужно собирать на работу, как в школу.
Но мышонок этот хитроумный план быстро раскусила и огрёб я брюками по спине под громкое улюлюканье Гоши.
Теперь этот засранец при любом удобном случае повторяет Алисины слова: «Так тебе и надо, Березин!»
Это слегка угнетает. Где поддержка? Где любовь?
— Хватит прохлаждаться, Березин! — доносится из спальни. — Отнеси Гошу соседке!
Утро только настало, а уже запрягают по полной.
Эх, как мне этого не хватало. Присутствия той самой женщины, чей запах окутал каждый угол дома, а голос заполнил безжизненную тишину, которую я возненавидел всей душой. Если Алиса ещё и скалку в руки возьмёт, то нога моя за порог больше не выйдет.
Послушно выполняю приказ хозяйки дома и несу попугая доброй пожилой тёте, что с радостью согласилась приглядеть за нашей находкой для шпиона.
По возвращению от Барсовых мы точно обнаружим, что милая соседка знает многочисленные термины женской и мужской физиологии и даже громкость нашего дыхания, когда мне улыбается удача и мышонок попадает в мои руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Там будут твои подруги. — обнимаю её сзади и трусь носом об затылок. — Марк Миронович не из тех, кто третирует пугливых девочек.
— Там помимо него будут другие влиятельные люди… а ты берёшь меня в качестве своей девушки, Игорь. — рывком застёгивает молнию на сумке и на выдохе прижимается ко мне спиной.
— И очень этим горжусь. — прячу кончик своего носа за мягкой мочкой её уха и всей грудью вдыхаю сногсшибательный аромат женских духов.
— Я начинающий рядовой архитектор, к тому же работаю на тебя… — не разделяет моего спокойствия Алиса.
— Что за принижение своих достоинств, любовь моя? — поворачиваю её лицом к себе, обхватываю пухлые щёчки и убеждающе смотрю в глаза. — А сейчас расценим тебя по-другому. — вижу колкую неуверенность и с гордой улыбкой начинаю её стирать. — Молодая, умная, самостоятельная, перспективная, грамотно начинающая свою карьеру, успешно её устраивающая… — на миг задумываюсь. — Про красивую, сексуальную и милую говорить? — очерчиваю большими пальцами контуры любимого лица и восхищённо оставляю лёгкий поцелуй на выступившей на щеке ямочке.
— И это всё за твой счёт… — всё же сомневается Алиса.
— Какой счёт, радость моя? Я ничего в тебя не вложил!! Ты мне уже готовая досталась! — недоумеваю над такими странными выводами и прижимаюсь губами к её смущённой улыбке. — И то с боем…
— А может ты и прав… — игриво шутит мышонок, ласково зачёсывая мне чёлку на бок. — Я же у тебя такое… как ты меня ночью назвал?
— Сокровище! — опускаю ладони на женские округлые ягодицы, сильно сжимаю и поднимаю любимую на руки, впитывая в себя каждый звук её звонкого смеха. — Люблю, когда ты расслабленная! — покружив вдоволь девчонку вздыхаю я. — И я вместе с тобой спокоен. — жмурю от блаженства веки, когда Алиса прикасается губами к уголкам моих глаз, к местам, где уже начинают проявляться морщины, о которых я дурак по глупости сболтнул, рассматривая себя с утра в зеркало.
— Я просто хочу, чтобы ты не оглядывался на меня, а был в своей тарелке, Березин… — обвивает она руками мою шею и прикладывает висок к моей макушке.
— Ты и есть моя тарелка, мышонок, и я с тебя глаз не спущу! — строго предупреждаю я, неся свою ношу в коридор, чтобы поставить её около двери и велеть немедля обуваться. — Не тошнит? — на всякий случай спрашиваю я, поглаживая своё счастье по спине.
— Нет. — приподнимает одну бровь Алиса. — С чего бы?
— Ну я ж тебя сейчас кружил… вдруг укачал! — так тупо я себя давно не чувствовал, но другое на ум не пришло, значит буду и дальше улыбаться, и делать вид, что говорю этот бред серьёзно.
— Всё хорошо! — не улавливает лукавства наивный женский мозг. — Повтори этот вопрос, когда мы приедем к Барсовым…
— Не волнуйся! — подхватываю наш багаж и открываю перед Алисой дверь. — Там будут все свои, так что классно проведём время! — и в качестве горячей поддержки, мимоходом щипаю её сочную задницу.
Пропускаю мимо ушей возглас возмущения и веду трусиху в машину. Там убеждаюсь, что ей комфортно, пристёгиваю ремнями безопасности, вручаю ей в руки баночку с соком и в приподнятом настроении отъезжаю от дома, в полной уверенности, что этот корпоратив запомнится нам недолго.
Ну вот кто знал! Кто знал-то, что мне категорически не стоило трепать языком, чтобы в нетерпеливом ожидании случайно не сглазить удачу?
Будет мне уроком на будущее… если выживу от двойного удара…
— Игорь? — также меняется в лице Алиса, когда мы въезжаем на территорию частного посёлка и останавливаемся перед домом Барсовых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глушу двигатель, поднимаю отвисшую челюсть, смотрю в упор на причину нашего поникшего настроения и стискиваю от раздражения кулаки.
— Прости, любимая, я не знал…
По спине пробегает холодок и расползается скребущим плохим предчувствием.
