Рейтинговые книги
Читем онлайн Утро снайпера (сборник) - Владимир Сорокин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 44

— Смешинка в рот попала? — окликнул ее продавец консервов.

Оля вытерла слезы.

— У вас есть минеральная?

— «Дрогобыч».

— А… в стаканы вы наливаете?

— Нет. — Он с улыбкой разглядывал ее.

Оля вышла из магазина. Доехав до метро «Октябрьская», села на 33-й, вышла возле магазина «Минеральные воды» и жадно выпила два стакана боржоми.

«125 рублей! Он не дал мне хлеба, — вспоминала она, идя пешком домой на улицу Губкина. — И пить запретил. Почему? И не просил еще поесть, хотя там осталось еще… Да. Если человек идиот, то это надолго. 125 рублей… Ужас! А началось-то все на пляже в Кацивели. Сидел, сидел рядом в бумажной шапке с кульком черешен, а потом подошел: «Угощайтесь». И я взяла».

Дома ее ждали тихая мать (шумный отец-профессор был в университете), красный сеттер Рэдди, судак по-польски с рисом и бесконечный Пруст.

Отказавшись от обеда, она прошла в свою комнату, набрала номер Володи, чтобы рассказать ему все, но, едва он подошел, положила трубку.

— А зачем? — спросила она свое отражение в зеркале шкафа. — Пусть никто не знает.

Назавтра она купила у скрипичного спекулянта две струны (ля и ми) фирмы «Пирастро» по сорок рублей за каждую, а в комиссионке на Сретенке французский сине-белый шарфик за 32 рубля 50 копеек.

Через месяц в 14.30 она стояла у памятника Пушкину.

Бурмистров слегка опоздал, отвез ее в ту же квартиру и, накормив жареной свининой с овощным салатом, наревевшись вволю, заплатил 100 рублей.

Оля решила копить деньги на хорошую скрипку. Она положила сотню в прочитанный томик Пруста и задвинула его во второй ряд книжного шкафа.

«Жаль, что всего лишь раз в месяц, — думала она, засыпая. — Если б раз в неделю, а? Я бы на третьем курсе на Шнейдере играла».

Прошел год. Оля перешла на третий курс Гнесинского института, рассталась с Володей, оттесненным красивым флегматиком-пианистом Ильей, разучила концерт Моцарта, хорошо сыграла квартетом на институтском конкурсе, прочитала набоковскую «Лолиту», попробовала анашу и анальный секс.

Встречи с Бурмистровым проходили регулярно по первым понедельникам каждого месяца.

В декабре она приехала к памятнику с температурой 38 и, истекая соплями, с трудом съела мясное рагу под стоны Бурмистрова; в апреле после жирной осетрины ее сильно мутило; в мае, наевшись перепелок с брусникой, она проснулась ночью с криком: ей приснился Бурмистров, выпускающий изо рта толстенного питона; в июле после печени в сметане она мучилась страшными резями в животе. А в августе она загорала на пляже в Коктебеле, положив голову на пухлую, поросшую рыжими волосами грудь Ильи.

Бурмистрова Оля вспоминала иногда, дав ему кличку Лошадиный Суп. Она чувствовала, что он занял в ее жизни определенное место, но — какое, она не понимала. Зато словосочетание «это нэ» прилипло к ней, она им пользовалась часто, бормоча, когда что-то удивляло или разочаровывало.

— Ну, это нэ! — топала она на себя ногой во время игры на скрипке, когда пальцы не повиновались.

— Это нэ! — качала она головой, глядя на очереди в магазинах.

— Это нэ-э-э… — шептала она в ухо Илье, когда он ее быстро заставлял кончить.

Однажды, торопясь на встречу с Бурмистровым, она отказалась пойти с Ильей на закрытый просмотр «Из России с любовью».

— У тебя кто-то появился? — спросил догадливый Илья.

— Лошадиный Суп, — весело ответила она.

— Что это?

— Ты не поймешь.

Как и Володе, она ничего не сказала Илье.

Наступил 1982 год. Умер Брежнев. Умер Редди, отравившись крысиным ядом. Оля перешла на третий курс и за 1600 рублей купила себе скрипку немецкого мастера Шнейдера, соврав родителям, что инструмент ей отдала отчисленная и вышедшая замуж за грузина подруга. С Бурмистровым она продолжала встречаться на той же самой квартире. Она настолько привыкла к реву Лошадиного Супа, что не обращала на него внимания, а думала о поглощаемой еде:

«Мало гарнира… и цветная капуста просто отварная, а не обжаренная в сухарях… но мясо хорошее… и салат свежий…»

Получив деньги, она шла в ближайшую столовую, брала стакан теплого компота и быстро выпивала стоя. Деньги больше не копила, а просто тратила на себя.

Так прошло еще полгода.

Потом что-то стало происходить с едой, которую предлагал ей Бурмистров. Еды не стало меньше, и она по-прежнему оставалась хорошего качества, но она стала измельчаться. Мясо, рыба и овощи разрезались на маленькие кусочки, и все подавалось как салат. Оля ела, не задавая липших вопросов, Лошадиный Суп выл своё «это нэ-э-э!». Наконец еда измельчилась настолько, что трудно было понять, что ест Оля — перед ней ставилась тарелка с тщательно перемешанной окрошкой из мяса (или рыбы) и овощей.

«Еще накормит чем-нибудь…» — недоверчиво смотрела она на полную тарелку, но, пробуя, понимала, что это всё та же нормальная еда, и успокаивалась.

Однажды Бурмистров поставил перед ней тарелку с ежемесячной порцией окрошки, но окрошка занимала только одну половину тарелки; другая половина была пуста.

«Что это за фокусы? — нахмурилась Оля. — Другую половину он сам съел?»

Но молча взяла вилку и стала есть мешанину из мяса индейки, салата и вареного картофеля. Бурмистров в этот раз выл особенно протяжно. Его плешь ходила ходуном, руки конвульсивно тискали подушку.

— И это нэ-э-э-э-э-э! Нэ-э-э-э-э!! — блеял он.

Доев, Оля положила вилку и встала.

— Вы не доели все… — хрипло пробормотал Лошадиный Суп. — Доешьте, пожалуйста…

Оля посмотрела на пустую тарелку:

— Я все съела.

— Вы не доели другую половину.

— Я все съела. Посмотрите. Вы просто не видите.

— Я вижу лучше вас! — визгливо выкрикнул он. — Вы не доели другую половину! Там тоже еда!

Оля непонимающе смотрела:

«Он что — спятил?»

Бурмистров заворочался на полу.

— Ольга, не мучьте меня, ешьте!

— Но тут нечего… — нервно усмехнулась она.

— Не мучьте меня! — закричал он.

Она опустилась на стул.

— Ешьте, ешьте, ешьте!

«Сбрендил!» — вздохнула Оля, взяла вилку и, зачерпнув невидимой еды, отправила ее в рот.

— И это нэ-э-э! И это нэ-э-э-э!! — завыл Бурмистров.

«Театр мимики и жеста!» — усмехнулась про себя Оля, медленно поднося вилку ко рту, беря с нее губами невидимую пищу, жуя и глотая.

Ей даже понравилась такая игра. Поев так, она положила вилку.

— Там еще немного осталось… ну не надо… это… что вы торопитесь… — стоная, забормотал Бурмистров.

«Ну, зануда!» — Оля доела невидимое.

Он заплатил ей, как обычно, 100 рублей и, помогая одеться, сообщил:

— Ольга, мы теперь будем встречаться на другой квартире, так что приходите через месяц не к Пушкину, а на Цветной бульвар.

— И где там?

— У рынка. В то же время.

Оля кивнула и вышла.

Квартира на Цветном бульваре была намного лучше предыдущей: трехкомнатная, уютная, богато обставленная, с высокими потолками. Бурмистров принимал Олю в гостиной. Обеденный стол был со вкусом сервирован: серебряные приборы на хрустальных подставочках, фарфоровые тарелки, салфетка в серебряном кольце. Но хлеба и напитков по-прежнему не было. И по-прежнему тарелка была наполнена только наполовину. Бурмистров стоял перед столом, держа наготове серебристо-розовую шелковую подушку.

«Прямо как на экзамене, — покосилась на него Оля, приступая. — Ага… мясо с грибами… А у него новый костюм… Он что, разбогател?»

Лошадиный Суп завыл в подушку.

Оля съела видимую половину. Потом невидимую. Ела спокойно, не торопясь.

Ничего не сказав, Бурмистров отсморкался, как всегда, и дал ей деньги.

«И все-таки, почему я? — думала она, идя к метро. — Уже два года… С ума сойти! И только я… Столько женщин в Москве… Он сильно болен… Шизофреник? Или это по-другому как-то называется… Надо в «Пассаж» зайти, у меня с колготками катастрофа… Хороший день сегодня…»

Встречи продолжались с деловой регулярностью. Но видимой еды на тарелке становилось все меньше и меньше. Зато росла невидимая часть, и Оля старательно ела невидимую еду, наклоняясь к тарелке, боясь просыпать, вытирала губы, жевала и в конце тщательно сгребала остатки вилкой и отправляла в рот заключительную порцию.

В мокро-снежный понедельник 7 февраля 1983 года она в очередной раз села за стол. Из кухни с блюдом в руках вышел Бурмистров. На блюде лежала только одна серебряная лопаточка, которой он обычно перекладывал пищу с блюда на Олину тарелку. Поставив блюдо на край стола, Бурмистров осторожно стал перекладывать невидимую еду на тарелку Оле.

«К этому все шло, — подумала она и улыбнулась. — Но мне положена надбавка за артистизм».

Бурмистров ушел с блюдом и вернулся с подушкой.

Оля посмотрела в пустую тарелку.

— И это… и это… — забормотал Бурмистров.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 44
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утро снайпера (сборник) - Владимир Сорокин бесплатно.
Похожие на Утро снайпера (сборник) - Владимир Сорокин книги

Оставить комментарий