Башня у него вышла неровная и не очень высокая, но все равно было видно, что это башня, длинная и узкая. В изножие Томаш зарыл завернутую в одеяло Ноэмию, а наверху установил керосиновую лампу. Вечером он засветил лампу, сел у башни, привалившись к ней спиной, и закрыл глаза. Воздух пах солью, рыбой и чем-то еще, и раздавались странные звуки, как будто у ног Томаша колыхалось сразу очень много воды.
Два рассказа про дневного сторожа Мейрелеша
![]()
Рассказ первый. ЧАЙКАУже засыпая, дневной сторож Мейрелеш вспомнил, что так и не покормил песок. Он полежал несколько секунд с закрытыми глазами, думая, вставать ему, или, может, обойдется, и в этом была его ошибка, потому что сон затягивал не хуже песка, и, когда дневной сторож понял, что не обойдется, и попытался открыть глаза и сесть в постели, все тело оказалось надежно спеленуто сном, и сесть не получилось. Мейрелеш дернулся несколько раз, вначале с надеждой, потом просто из упрямства, чшшшшш, чшшшшш, зашептал ему в ухо сон-песок и обнял его покрепче всеми своими сухими теплыми лапками. За закрытыми глазами заскакали крошечные прозрачные рачки, насыпали песчинок в нос и уши, дневной сторож Мейрелеш хотел откашляться, но откашляться не получилось тоже. Чшшшш, чшшшшшшш, шуршало в ушах, и Мейрелеш вздохнул, расслабился и поплыл в своем золотистом сыпучем сне. Ему снился голодный песок, угрюмо ждущий своего ужина за воротами, песок казался сырым, тяжелым и каким-то почти больным, но Мейрелеш не верил в его болезнь, недавно он видел, как песок поймал чайку, большую бело-серую птицу с оранжевыми глазами, которая решила поохотиться на прозрачных песчаных рачков. Песчаные рачки разбегались, как блохи, чайка увлеченно хватала клювом то воздух, то песчинки, потом что-то почувствовала, подпрыгнула, поджимая красные блестящие ноги, суетливо захлопала крыльями, но улететь не успела, взметнулся фонтанчик песка, раздалось торжествующее шуршание, короткий отчаянный вопль, хруст ломающихся перьев, и вот уже фонтанчик опал, и прозрачные рачки деловито тащат почти невесомую белую пушинку, все, что осталось от большой птицы.
Не просыпаясь, дневной сторож Мейрелеш попытался вспомнить, когда именно песок поймал чайку. По всему выходило, что сегодня с утра. Может, обойдется, подумал Мейрелеш, чайка тоже еда, а песок всегда ест сколько дают, Мейрелеш в последнее время кормил его супом из пакета. Один пакет себе, другой песку, песок особенно любил с креветками, розовыми безголовыми сестрами прыгучих песчаных рачков. Обойдется, еще раз подумал дневной сторож Мейрелеш, успокоенно вздохнул и повернулся на другой бок. Сон-песок тихонечко побаюкал его и прилег рядом.
Рассказ второй. ЖЕНЩИНАДневной сторож Мейрелеш любит вспоминать, как все было раньше, когда еще было казино, и пляж, и рестораны. Сторожить ему сейчас нечего, поэтому он просто прогуливается и разговаривает с песком. Помнишь, говорит он песку, вот там была набережная? Песку неинтересна набережная, за набережной начинается несъедобная вода, и он делает вид, что охотится на Мейрелеша, хватает его за ноги и пытается уронить. Дневной сторож Мейрелеш падает и смеется, но потом вспоминает о женщине и мрачнеет. Песок отпускает его ноги и смущенно шуршит.
Женщину себе Мейрелеш нашел у англичан. «Смотри, Мейрелеш, – сказал за неделю до этого управляющий, господин Карлуш Матуш, – остаешься тут на хозяйстве», – и пошевелил пальцами правой ноги. Левая нога господина Карлуша уже почти сидела в машине, а правая еще стояла рядом, зеленой резиновой тапочкой в серой цементной пыли, песка уже было много, он только что доел закрытый кондоминиум дальше по берегу и подобрался к домикам англичан, но еще стояло новое казино, и была цементная пыль, и привозной круглый гравий, и цветная плитка, и немного травы, а нога в тапочке у господина Карлуша Матуша была розовая, как будто умытая, стояла в цементной пыли и все время шевелила пальцами. Мейрелешу казалось, что это нога так разговаривает с ним, Мейрелешем, и, чтобы не быть невежливым, в ответ тоже изо всех сил шевелил пальцами ног, но его ноги были в ботинках, и нога господина Карлуша их не видела. «Не спи, Мейрелеш, – нетерпеливо сказал господин Карлуш Матуш. – Ты же сторож». «Дневной сторож», – уточнил Мейрелеш. «Дневной сторож, – согласился господин Карлуш Матуш, сигнализируя пальцами правой ноги. – Поэтому сторожи». «Я не сплю, – сказал дневной сторож Мейрелеш, – я сторожу. А домики англичан тоже сторожить?» Управляющий, господин Карлуш Матуш, закрыл глаза. Лицо его сморщилось, как будто он собрался чихнуть, пальцы правой ноги судорожно растопырились. Дневной сторож Мейрелеш тоже закрыл глаза, чтобы не видеть, как чихнет господин управляющий, и стал слушать, как песок сыплется в пустой бассейн самого дальнего, еще недостроенного английского домика. «Нет», – сказал господин Карлуш Матуш, и Мейрелеш открыл глаза. Управляющий уже сидел в машине обеими ногами, глаза у него были открыты, лицо снова гладкое. «Домики англичан сторожить не надо, – сказал он. – Они уже почти все. Просто посмотри быстро, что англичане там оставили, и, если что-нибудь важное, позвони. У тебя есть мой телефон?» «Нет», – сказал дневной сторож Мейрелеш. «Ну и вот», – непонятно сказал господин Карлуш Матуш, закрыл дверь машины и постучал водителю в спину. Потом он выглянул в окно. «Удачи тебе, Мейрелеш». Дневной сторож Мейрелеш молча пошевелил пальцами ног в ботинках.
Осматривать домики англичан он начал с самого последнего, недостроенного, хотя там англичане точно не оставили ничего важного. Песок уже заполнил бассейн и понемногу выплескивался на дорожку, по пустому домику восторженно скакали прозрачные песчаные рачки. Дневной сторож Мейрелеш разулся и походил по песку босиком. Песок был приятный, теплый и сухой. Ну, ты, сказал ему Мейрелеш, притопывая босой ногой, песок. Чшшшш, прошуршал в ответ песок.
Всего домиков было семь, и Мейрелеш осматривал их по одному в день, искал важное, но нашел только обрывки вчерашней жизни англичан: чашки, подушку, неполную коробку цветных каранадшей, чемодан с отломанным колесиком, три зонтика, ящик сардин, неначатый шампунь в красивой бутылочке, печенье в круглых жестяных коробках, раньше Мейрелеш никогда такого печенья не ел, а сейчас попробовал, и оно ему не понравилось. Еще были разные носки, три пары одинаковых резиновых тапочек, слишком маленьких для Мейрелеша, прозрачная баночка с гладкими желтыми таблетками, десять крышек от кастрюль без кастрюль, стиральный порошок в надорванной коробке, новая соска в упаковке, овсяные отруби, много мыла с разными запахами, надувной резиновый лебедь и женщина. Женщину Мейрелеш нашел на кухне, она сидела за столом и ела печенье из красной жестяной коробки. Увидев дневного сторожа, она пододвинула коробку поближе к себе, поискала, не заглядывая, пальцами, вынула одно печенье и протянула Мейрелешу. Спасибо, сказал Мейрелеш, не хочу. Чшшшш, сказала женщина, встала и вложила печенье ему в рот.
Женщина была хорошая, коричневая и толстая, очень мягкая на ощупь, Мейрелеш потрогал ее украдкой за бок и даже удивился, что живой человек может быть такой мягкий. Она помогла Мейрелешу перетащить вещи англичан в домик, который управляющий, господин Карлуш Матуш, называл сторожкой, и сама тоже перешла, прижимая к себе свою коробку. Она совсем не разговаривала по-человечески, только шуршала, как песок, и иногда вдруг начинала посвистывать – смеяться, и тогда вся колыхалась, и Мейрелеш никак не мог решить, дурочка она или просто англичанка. В домике женщина сразу пошла на кухню и стала там стучать крышками от кастрюль, а дневной сторож Мейрелеш лег на пол думать, как хорошо ему теперь будет, теплый сухой песок, теплая мягкая женщина, и больше никого.
Собаку женщина отобрала у песка. Дневной сторож Мейрелеш уходил сторожить, а когда вернулся, услышал шуршание и визг и увидел, как женщина, разъяренно шурша, тянет за шкуру большую пятнистую собаку. Задняя половина собаки утонула в песке, а передняя визжала и молотила лапами. Вид у собаки был такой, как будто ее едят, и Мейрелеш вдруг подумал, что песок совсем не такой приятный, как ему казалось, и испугался. В этот момент женщина дернула особенно сильно, собака взвыла, и они обе покатились по песку, давя прозрачных песчаных рачков.
Рассказ первый. ЧАЙКА