людей! Они слишком хрупкие для этого. А если бы она вообще не очнулась!?
— Минк, вы переживаете. Заканчивайте с этой театральщиной.
Шаблин рявкнул на ученого так громко, что тот поперхнулся следующей порцией возмущений и стих. Потом более спокойно спросил.
— У вас тут есть вода? Девушке плохо, вы же видите.
— Ах, да! Конечно есть.
Я услышала суетливые шаги. Что то звякнуло и через несколько секунд в мои ладони ткнулся прохладный бок бокала. Катя помогла мне сесть. Мои пальцы слегка подрагивали, и она помогла выпить воду, поддерживая бокал. Не открывая глаз я легла обратно и спросила.
— Что вы выяснили? Что за крики?
Снова взвился Минк.
— Что выяснили!? Это безобразие! Почему вы прикинулись репликантом?
Удивленная его претензиями я приподняла брови и осторожно, не делая резких движений села на ложементе. Открыла глаза и сфокусировалась на ученом. У того были взъерошены волосы и взгляд был совершенно дикий.
— Всего месяц назад я и не знала, что я человек. Как я теперь понимаю в голове была мешанина из обрывком настоящей памяти и подсадной. Плюс мне часто стирали краткосрочную память. Как любой другой кукле.
— Нелюди! Дикари! И я заявляю наша организация к такому не причастна!
— Ну это мы еще выясним, уважаемый доктор Минк. — Грозно произнес Шаблин.
Минк сжался в комочек и пискнул.
— Это произвол. И вообще не доказуемо!
Я глубоко вздохнула и посмотрела на Катю.
— Что выяснили? — Снова задала я вопрос.
— Ну… — Катя слегка замялась, но потом выдала все что сама знала на этот момент.
Анализы и глубокое сканирование показали, что впервые я подверглась процедуре ускоренного роста когда мне исполнилось четырнадцать. Процедура длилась два года. То есть меня повзрослели, как выразилась Катерина, до двадцати лет. Анализ возраста моего тела показал что на данный момент мне двадцать четыре.
Получается что до Эдема я где то провела три года из которых ничего не помню. И в конечном итоге по фактической дате рождения мне сейчас было бы восемнадцать лет. С этим фактом, Катя почему то поздравила не присутствующего Дерека. И пообещала страшные пытки тому, кто меня похитил
— А что с процессором в моей голове?
Тут снова подал голос ученый.
— А с процессором… Я вообще не понимаю как вы, деточка, остались вменяемой! Процедуру вживления процессора происходит на раннем этапе взросления репликанта. А потом осторожная подгрузка данных в течении годов! Репликанта растят семь лет. Семь! Лет! Контролируемого роста! А тут взрослую, практически полностью сформированную девочку…
Под конец ученый побледнел и перешел на шепот. Видимо до него только сейчас стала доходить вся сложность ситуации. Он устало откинулся на своем кресле и продолжил.
— В общем… Процессор невозможно извлечь. Для вас это будет летально. Но и жить он вам не помешает раз так удачно прошла процедура имплантации. Ох… — Он с силой потер лицо ладонями. — И узнать где вы были в течении трех лет, тоже не возможно. К тому времени ваша кратковременная память была уже под контролем. И регулярно чистилась, еще до Эдема. Мой специалист смог найти следы программ подчинения в разделах внедренных поведенческих моделей. Это все, что мы знаем про эти три года. Вами управляли в худшем понимании этого слова.
Тошнота снова подкатила к горлу. Значит меня похитили и использовали как куклу еще до Эдема. А может и до того как начать процедуру взросления моего тела. Я посмотрела на Катю, которая все еще стояла рядом положив руку мне на плечо.
Она тихо плакала. Видимо ее посетили те же мысли. Сексуальное насилие над детьми каралось смертью. При чем самой страшной из всего перечня. Кастрация с последующим четвертованием. Даже репликантов не разрешалось делать младше 21 года.
С современными методами слежения ни один преступник не смог бы скрыться. И подобные преступления давно стали крайне редкими. Только умственно неполноценные личности могли пойти на такое, но это не являлось смягчающим обстоятельством.
Я обняла Катю за талию и прижалась щекой к ее животу. Погладила по спине и сказала успокаивающе.
— Не плачь. Я этого все равно не помню. И сомневаюсь, что мы узнаем подробности.
Потом подняла на нее глаза и улыбнулась.
— Смотри я не плачу. И не о чем не жалею. я не помню, что со мной было. Зато я знаю что со мной сейчас. У меня есть вы все. У меня есть Дерек.
— И такой настрой самый верный. Собирайтесь девушки, нам пора. — Голос Шаблина отвлек нас от рефлексий. — Доктор, скиньте мне всю информацию по анализам и сотрите из своей базы данных. Мы ведем расследование и эти данные попадают под защиту информации.
— Но как же! Я обязан заявить начальству! — начал было Минк, но Шаблин перебил.
— Ваше начальство может быть в курсе этого преступления. Теперь вы свидетель. Вы будете находиться под постоянным мониторингом. Ваш индивидуальный коммуникатор будет постоянно отслеживаться. Не снимайте его, не покидайте планету без предварительного согласования с моим отделом. Вот контакты.
Шаблин передал доктору визитку. Потом строго и грозно добавил.
— И доктор, предупреждаю, если я узнаю, что вы о сегодняшних событиях рассказали кому угодно. Даже камушку на скалах…
Его голос пророкотал под сводами зала. Он не стал заканчивать свою угрозу. Минку и этого хватило. Он схватился за сердце и молча тряс головой, то соглашаясь со всеми требованиями, то отрицая малейшую возможность разглашения.
Потом он резко развернулся к нам и махнул рукой на выход. Мы подскочили и рванули туда. Иван, тяжело шагая, шел за нами. Наши флаеры ждали нас на прежнем месте. И как только мы погрузились, они тут же взмыли вверх. В этот раз Шаблин не сел за управление, а поручил это одному из своих парней. Сам же развернул сидение к нам.
— В общем так. Я уже передал всю информацию Дереку. Он начал поиск информации по пропавшим и погибшим девочкам шестилетней давности. Так же он сказал передать вам, всем, что бы вы не пытались с ним связываться. Он сам выйдет на связь как только будет возможность. По моим прикидкам ему нужно не больше пяти дней.
Я тяжело вздохнула. То, что я узнала о себе не ранило меня так, как сообщение, что не увижу Дерека так долго. Шаблин заметил мое состояние и постарался как можно мягче произнести.
— Не переживай, детка, он не задерживается больше чем того потребует ситуация. А пока его не будет вас будут охранять мои люди. А в случае любой нужды, вы можете спокойно связаться со мной, для вас, всех вас, я
