Над достойным ответом Тэйлор особо не мудрствовал. Для того, чтобы выкрутиться из, мягко выражаясь, столь щекотливой ситуации и заодно приструнить потерявших всякое терпение акционеров, англичанин пошел на откровенное надувательство. Он сговорился со своей родней в Лондоне, и те, в свою очередь, подговорили некоего Виктора Хьюго, чтобы он от своего имени дал в одной из лондонских газет сообщение о том, что он — прямой потомок одного из французских аббатов, чьи драгоценности находятся на затонувшем “Телемаке”, и потому он вполне определенно требует своей доли клада. Заодно находчивый инженер прикупил на деньги компании у различных торговцев с десяток золотых монет эпохи Людовика ХVI. На очередном заседании акционеров Тэйлор эффектно выложил на стол монеты и заявил, что их нашли его рабочие на мелководье во время отлива недалеко от того места, где покоится “Телемак”. Наряду с газетной заметкой Виктора Хьюго этот факт как нельзя лучше убедил дельцов в том, что продолжить работы по подъему брига крайне необходимо и малейшая задержка может весьма отрицательно сказаться на всем предприятии.
Однако среди акционеров все же нашелся кто-то, не слишком поверивший англичанину. Этот кто-то привлек к проверке сведений. Предоставленных Тэйлором, частных детективов, и очень скоро мошенничество раскрылось. Желая избежать неминуемого скандала и всех тех неприятностей, которыми он грозил, Тэйлор скрылся с остатками кассы компании, оставив одураченным акционерам долгов на сумму свыше тридцати тысяч франков…
Следующие девяносто пять лет претендентов на королевские сокровища что-то не появлялось. И только в 1938 году правительство Франции выдало очередную лицензию на проведение водолазных работ новообразованному консорциуму, зарегистрировавшемуся под именем “ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТВО МОРСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ”. Спустя три недели на берега Сены из разных концов страны прибыло все необходимое оборудование, были наняты самые лучшие инженеры, водолазы, рабочие, и эпопея “Телемака” продолжилась.
На этот раз новоявленным предпринимателям, не в пример их неудачливым предшественникам, повезло почти сразу. Корпус брига быстро обнаружили, опознали по цепям, обвивавшим его корпус, и даже подняли на поверхность снятый с палубы колокол с названием корабля. Несколько месяцев, правда, ушло на очистку “Телемака” от засосавшего его грунта, но зато в апреле 1939 года кладоискателям, казалось, улыбнулась невероятная и такая долгожданная удача. Эпопея “золотовоза”, по сути, была успешно завершена.
…Но, как оказалось, не была закончена эпопея самого королевского клада, потому что когда корабль вытащили на берег и обследовали, то самым ценным, что в нем нашли, была судовая касса, насчитывавшая золотых монет на сумму, едва ли превышавшую стоимость десятой части испорченного водой и временем груза. В бочках, которые якобы заключали в себе неисчислимые богатства королевской семьи, не обнаружилось НИЧЕГО, кроме остатков самого настоящего дёгтя полуторавековой давности. Можно представить себе, какое разочарование испытали и сами кладоискатели, и все те, кто также рассчитывал крупно поживиться за счет продажи найденных ценностей…
История эта закономерна. Она как нельзя лучше показывает, насколько тщетными порой бывают усилия, приложенные к объекту без попыток хотя бы поверхностного его изучения. Сокровища все же имелись, только, оказывается, вовсе не на “Телемаке”. Трибунал революционного Конвента в том далеком 1793-м году совершил при расследовании ряд таких грубых ошибок, что когда я поднял некоторые архивные документы, касающиеся интересующей меня темы, то мне ничего не помешало убедиться в этом самым наглядным образом.
Во-первых, еще перед началом расследования многим заинтересованным было хорошо известно, что при досмотре на шхуне “Кийон” 4 января 1790 года были найдены некоторые серебряные вещи с клеймом королевской семьи (о чем сообщалось в этом очерке выше), но никто почему-то и не подумал о том, что основные сокровища могли находиться там же, но только гораздо более тщательно замаскированные. В конце концов от продажных (как и все, или почти все чиновники не только при Людовике ХVI, но и во все мыслимые и немыслимые времена во всех странах без исключения) таможенников могли просто-напросто откупиться, когда те напали на след, благо золота и бриллиантов на “Кийоне” должно было быть предостаточно.
Как бы там ни было, а в конце концов все же выяснилось, что “Кийон”, также как и “Телемак”, до Лондона не добрался. Он затонул через два дня после отплытия из Кийбёфа во время шторма у английского побережья в прямой видимости мыса Норт-Форленд. Никто из экипажа не спасся. Останки корабля до сих пор не отысканы, да их никто, насколько известно, и не искал, Жители близлежащей деревни Маргит, издавна промышлявшие разграблением затонувших во время штормов кораблей, “дотянуться” до трюмов “Кийона” не могли, поскольку глубины в месте крушения шхуны хоть и невелики по сегодняшним меркам, но в те далекие времена были все же недоступны ни для ныряльщиков, ни даже для самодельных водолазных колоколов. Они не превышают пятидесяти метров, и если королевские сокровища до сих пор находятся там, то у “тайны “Телемака” может появиться весьма достойное и интересное продолжение…
2
Впрочем, сейчас время рассказать совсем другую историю о том, как можно запросто найти клад, используя совсем уж нетрадиционные источники информации. Мог ли надеяться безвестный прежде канадский археолог Даниэль Нельсон на то, что сумеет найти затонувший почти 200 лет назад корабль не по картам и документам, сохранившимся с тех времен, а только лишь благодаря художественному произведению, автор которого был всем известным фантазером и выдумщиком, и сам не рассчитывал на то, что его творение когда-нибудь сможет претендовать на звание самого настоящего “руководства по подводной археологии”?
…В детстве Дэнни Нельсон был заурядным мальчишкой, получал в школе заурядные отметки по успеваемости и читал заурядные книжки, какие обычно и подсовывают заурядные родители своим отпрыскам. Однако для Нельсона “эпоха заурядности” окончилась в тот самый момент, когда в руки ему попалось совсем уж непримечательное (судя исключительно по тиражу — самому главному показателю вкусов и пристрастий заурядной читательской публики) творение из числа тех, что вышли из-под пера знаменитого воспевателя американского Северо-Востока Джеймса Фенимора Купера. Книжка называлась так: “Нед Майерс, или Жизнь под парусами”.
Нед Майерс, главный персонаж этой книги, существовал на самом деле. Он был ровесником Купера, и тот познакомился с ним на паруснике, где оба служили матросами. Впоследствии пути этих двух молодых людей разошлись, но не навсегда — спустя 36 лет Майерс неожиданно приехал к Куперу, успевшему за эти годы сделаться всемирно известным писателем, и тот заставил матроса рассказать о себе все, что с ним произошло с момента их расставания.
А Майерсу, конечно же, было что порассказать бывшему своему дружку, к тому же писателю, умеющему хорошенько слушать. Пятидесятитрехлетний американский моряк к моменту повторной встречи с Фенимором Купером успел заделаться самым настоящим морским волком. За 36 лет службы на флоте он проплавал на доброй сотне самых разных кораблей, три раза тонул в жестокий шторм, два раза горел в открытом море, совершил кругосветное путешествие, пять раз побывал в Китае, три — в Индии, два — в плену у британцев, где в общей сложности провел более трех лет. Несколько раз Майерс огибал мыс Горн, дважды был захвачен пиратами, занимался контрабандой опиума и охотился за китами в Южных морях. Много еще чего было за плечами Неда Майерса, и Купер записал на бумагу всю историю моряка от начала и до самого конца. Через пять месяцев читатели всего мира могли наслаждаться совершенно новым приключенческим произведением любимого ими автора. Я читал эту книгу несколько раз, и, признаюсь, она понравилась мне гораздо больше, чем все произведения великого мастера вместе взятые, хотя у охочей до экзотических небылиц читательской публики она популярностью пользовалась, прямо сказать, никудышней. Вполне вероятно, что книга эта написана исключительно для избранных, и Дэнни Нельсон доказал это как нельзя лучше. Это была первая книжка, которая заставила его думать ПО-НАСТОЯЩЕМУ, и думал он о ней, таким образом ни много ни мало — 15 лет, пока, наконец, он не вырос из своих детских штанишек и ему представилась возможность реализовать плоды этих самых своих раздумий на практике…
Итак, когда Нельсон стал взрослым, ему, естественно, пришлось выбирать себе профессию, и он решил стать… зубным врачом, попросту дантистом, но этот свой выбор он мотивировал скорее исключительно высокими заработками, нежели велениями сердца. Однако очень скоро Дэниел понял, что такая жизнь, мягко выражаясь, не для него, а высокие заработки, как ни крути, не в состоянии удовлетворить запросы его романтической души. Ведь он родился и провел свои лучшие годы не где-нибудь, а на берегах самого прекрасного в мире, как ему всегда казалось (и кажется до сих пор) озера Онтарио, не единожды воспетого его кумиром — великим Фенимором Купером, и водная стихия, любимая с детства, звала и манила. Зубной врач серьёзно увлекся нырянием с аквалангом, и попутно он изучал историю и сопутствующую ей науку — подводную археологию.
