— Ваня, иди, ищи сапоги, ясно?
Он кивнул, поднялся и пошел на поиски. А мне тоже нужно искать, но не сапоги, а офицера. Я почти сразу же наткнулся на него, проверил все его барахло и нашел то, что мне нужно больше всего — топографическую карту. Капитан мотом разъяснит, где мы находимся. И еще я обратил внимание на добротные офицерские сапоги и позвал Ваньку:
— Капитан! Дуй сюда, трофей отличный!
Пока он шел ко мне, я успел сдернуть сапоги с немца, а то еще будет жеманиться, а это ни к чему. Когда он подошел, я уже стоял с сапогами в руках:
— На, примеряй! Чистая кожа, сносу не будет!
Сапоги пришлись впору, но мне пришлось отдать капитану свои запасные портянки, потому что немецкий офицер был в носках, а снимать их Иван категорически отказался.
Нам достались приличные трофеи, столько и не нужно. Вдвоем это не унести, мы же не верблюды, в конце концов! Да и передвигаться нам нужно, как можно быстрее, в быстроте наша жизнь. К тому же, у меня все есть. Я взял только несколько запасных магазинов к автомату. Гранаты мы поделили, каждому досталось по три штуки, а Ванька взял себе, почему-то, два автомата. Все это мне понятно, он больше не хотел оставаться с голыми руками.
Потом мы провели небольшую ревизию личных вещей убитых фашистов. Собрали кое-какую еду, нам она нужна не меньше, чем оружие и боеприпасы. Документы я взял только у немецкого офицера, да и сделал это, скорее, по привычке. Надоело таскать эти бумаги, а выкидывать жалко. Как Плюшкин в «Мертвых душах» у Николая Васильевича Гоголя. Ванька спросил, зачем мне все это надо, но я только рукой махнул. Из мешка и веревки, взятых у лесника Герасимовича, смастерили для капитана довольно приличный вещмешок, так что запасов у нас должно хватить надолго. Но оставалось еще одно дело. Я посмотрел на убитых немцев и спросил у капитана:
— А с этими что делать будем, Ваня?
Он, молча, пожал плечами, а я немного подумал и сказал:
— Ну, уж хоронить эту публику я точно не буду. Не дождутся они от меня этого.
Я объяснил капитану свой план, и мы принялись за дело. Собрали тела убитых в одно место, потом окружили всю эту кучу тремя грузовиками. Но сначала нужно определиться с отходом, поэтому я достал карту и попросил капитана указать наше месторасположение. Он внимательно всмотрелся и уверенно ткнул пальцем:
— Вот здесь.
Я удовлетворенно хмыкнул и продолжил изучать карту, выбирая пути отхода. Капитан, молча, наблюдал за мной, и я поинтересовался у него:
— Вас откуда привезли?
Он показал, это было в пятнадцати километрах восточнее. Значит, уходить надо в другом направлении. Самым безопасным казался путь на северо-восток, здесь очень мало населенных пунктов, и недалеко отсюда обозначено болото. То, что нужно. Немцами, конечно, будут организованы поиски «виновников», когда их солдаты не вернутся обратно. Так что времени у нас с капитаном не очень много. Я показал ему путь отхода, он согласился со мной и предложил:
— Давай поступим так. Я хотя и старший по званию, но командовать будешь ты, потому что опыта у тебя в этих делах куда больше. Согласен?
— Принято! А теперь уходим но сначала пошумим немного, нельзя немцам технику исправную оставлять. Пусть не думают, что можно наших людей безнаказанно расстреливать.
Я нашел в одной из машин пустую канистру, наполнил ее из бензобака и сделал. Бензиновую дорожку в сторону, противоположную пути нашего отхода. Чиркнул спичку, и огонь побежал к машинам. А я обогнул это кладбище, хлопнул капитана по спине, и мы со всех ног рванули к лесу. И, через некоторое время, услышали, раздавшиеся один за другим, три взрыва. Они были не очень мощные, но гарантии того, что их не услышат немцы, не было никакой. Так что надо, как можно шустрее шевелить копытами, но в таком темпе капитан мой долго не выдержит. До болота оставалось еще километра два, а капитан уже начал выдыхаться, и пришлось остановиться на десять минут. Потом я забрал у Ивана все барахло, оставив ему только автомат, и мы двинулись дальше. Он попытался было возразить, но я его и слушать не стал, только спросил:
— Командир кто у нас?
— Ты!
— Вот я и приказываю — вперед! Страха не ведая!
К болоту мы подошли уже в полдень. К этому времени и у меня сил тоже поубавилось, все-таки сказывалась болезнь. Но и останавливаться здесь, на краю болота, было никак нельзя. Впереди виднелся какой-то островок, поросший лесом. Вот к нему мы и направились, еле-еле переставляя ноги. Хорошо, что болото оказалось не топким, поверхность его была покрыта мхом, и вода появлялась лишь в оставленных нами следах. Потом мох расправлялся, и следов никаких не оставалось, как по заказу. Наконец-то мы добрались до этого островка, я уже волок Ваньку почти что на себе, хотя и у меня сил тоже не было. Едва ступив на сухую землю, мы сразу же рухнули на нее, как подкошенные. И еще долго лежали ничком, тяжело дыша. Я оклемался гораздо быстрее капитана, скинул свою ношу и пошел осматривать место привала. Островок этот был продолговатой формы, как будто грива на болоте. Шириной метров двадцать и длиной вдвое больше, вытянутый с запада на восток, и весь поросший довольно приличными елями. Странно — на самом болоте росли чахлые сосенки, а здесь — высокие ели. Ну, да ладно. Я взял бинокль и стал осматривать болото. Пейзаж везде одинаковый, но вдали виднелись темные пятна, вероятно, это были такие же островки. Что же, даже сама природа помогает нам уйти от врага. Хотя, может быть, нас никто и не ищет. Все равно, готовыми надо быть ко всему, к любой неожиданности. Я вернулся к капитану, он уже сидел на земле, вертя головой во все стороны:
— Ты куда подевался, Витек?
— Сходил, осмотрелся. Идти можешь, Вань?
Он буквально взмолился:
— Да ты что! Давай отдохнем маленько.
— Конечно, отдохнем! И не маленько, а чуть больше. Только надо пройти отсюда метров двадцать. Я уже местечко присмотрел. Там и пожуем чего-нибудь.
Мы прошли вглубь островка и устроились среди елей, на толстом мягком ковре из опавшей хвои. Перекусили тушенкой с сухарями и попили болотной водички. Костер разводить не стали, опасно было. После обеда я предложил капитану:
— Давай, отдыхай первым. Часика по полтора на рыло можно отдать, потом двинем дальше. Нужно отрываться!
— А, что ты думаешь, погоня за нами?
— Да хрен их знает, но я жив до сих пор, потому что всегда думал о худшем, чтобы потом не разочаровываться. Хорош болтать, спи!
Я засек время, а капитан заснул сразу же, как только прикрыл глаза. Да, видимо, устал он зверски. Я снова посмотрел на часы и «добрым словом» помянул полковника. Хорошие часики он мне подогнал!
Чтобы не заснуть, как капитан, я принялся шагать по островку и размышлять. Ванька ничего вроде парень, только опыта такой вот войны у него маловато. Даже не маловато, а, прямо скажем, вообще нет никакого. Но ничего, не боги горшки обжигают, научится, если только не убьют. Вот тут я три раза плюнул через левое плечо и постучал ладонью по дереву. Хотя я и не очень верил в приметы, но все же надеялся, что они нам помогут. Еще меня радовало, что теперь я не один, потому что разом все изменилось. Теперь и идти веселее, и воевать сподручнее, когда знаешь, что спину тебе прикроют.
Так, за размышлениями, и прошли Ванькины полтора часа. Но все равно я его еле-еле добудился. Он матюгался и посылал меня известными словами, известно куда. А когда полностью проснулся, то уставился на меня какими-то ошалелыми глазами, и лишь через некоторое время пришел в себя и начал извиняться:
— Вить, ты прости меня! Показалось, что я снова в плену, кошмар какой-то привиделся!
— Ладно, ничего! Теперь меня охраняй и смотри, чтобы никто не уволок никуда, а то я жутко этого не люблю!
— Отдыхай, не боись! Все будет в лучшем виде!
Я прилег, положил под голову свой «сидор» и, почти моментально, вырубился. Но через некоторое время меня как будто толкнули в бок, и рядом со мной раздавались какие-то звуки. Что за черт! Я открыл глаза и повернул голову, в двух метрах от меня громко храпел капитан, и сон мой, как ветром сдуло. Что же ты делаешь, приятель? Это уже ни в какую калитку не лезет, а если и лезет, то с большим-большим скрипом. И это нужно нам обоим не больше, чем попу гармонь. Сначала во мне стала закипать злость, но чем дольше я смотрел на спящего капитана, тем меньше мне хотелось устраивать с ним какие-то разборки. Все же пребывание в плену не пошло ему на пользу, и еще неизвестно, как бы я повел себя на его месте. Может быть, вообще, пал бы духом, а капитан ничего, держится молодцом. И если бы была обозримая опасность, он бы точно не уснул. Вот так я и сидел, думал и оправдывал капитана, как только мог. Можно сказать, готов был носить его на руках, в прямом и переносном смысле. Да, надо же так расчувствоваться! Но здравый смысл не покинул меня — идет война, и нужно держать себя соответственно, даже если ты находишься на пределе своих возможностей и сил. Просто можно сделать такую непростительную ошибку, что будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. А может и вообще не будешь жалеть, просто некому будет! Ну вот, теперь меня кинуло в другую крайность, это уже очень плохо, я начал терять душевное равновесие, сказывается нервное напряжение. Все, пора будить капитана, а то лезет в голову всякая чертовщина, так можно и до дурдома додуматься.
