А еще обида, смущение и разочарование. Как она могла думать, что Гас испытывает к ней глубокие чувства? Их связывала всего одна ночь страсти. Два взрослых человека, которых много лет назад связывали романтические отношения, потянулись друг к другу в момент сильного эмоционального напряжения. Конечно, их еще объединяла любовь к сыну, но разве этого было достаточно, чтобы построить совместное будущее?
Гас привык работать в отдаленных уголках земного шара и не сможет жить в тихом приморском городке. Возить всюду с собой жену и ребенка он вряд ли захочет.
И все же она до сегодняшнего дня надеялась, что он приедет.
Тяжело вздохнув, Фрейя обвела глазами гостиную. Ее взгляд задержался на рождественской елке. Неделю назад во время прилива они с Ником ходили за ветками, выброшенными на берег. Выбрав самые пушистые, они принесли их домой, поставили в ведро с песком, украсили гирляндой из лампочек, мишурой и игрушками, которые они вместе мастерили перед каждым Рождеством.
Под елкой лежал красный сверток, перевязанный зеленой ленточкой, к которой была прикреплена карточка с надписью «папа». В нем была книга легенд о вампирах. Ник очень гордился тем, что нашел ее в интернет-магазине.
Фрейя готовилась к празднику не меньше Ника. Она сходила в парикмахерскую и сделала себе модное мелирование, а также купила нарядное платье и туфли на высоком каблуке.
И все для того, чтобы произвести впечатление на Гаса Уайлдера.
У нее не хватило духа заставить Ника идти петь гимны. Хор справится и без него.
– Полагаю, мне лучше позвонить Марии и предупредить ее, что ты сегодня не будешь петь, – сказала ему она. – Вместо этого мы могли бы, например, посмотреть, как черепахи строят гнезда.
К ее удивлению, Ник не поспешил принять ее приглашение. Нахмурившись, он поднял с пола рога и, теребя их, ответил:
– Но я подведу хор, если не приду.
– Э-э... думаю, ты прав.
Фрейя изумленно подняла бровь, но Ник, похоже, не собирался ей объяснять, почему так внезапно передумал.
– В таком случае нам пора, – сказала она тогда. – Если ты хочешь петь, тебе нельзя опаздывать.
Ей показалось или его глаза действительно загорелись, когда он поднимал с пола рога и направлялся с ними к двери?
Пляж был окутан мягким розовато-лиловым светом сумерек. Дневная жара спала, и с океана дул прохладный бриз. Жители Шугар-Бей расстилали на зеленой лужайке рядом с пляжем коврики для пикника и устраивались на них.
Поппи тоже была там. Она помогала раздавать свечи. В конце лужайки была установлена сцена, рядом с которой выстроились в ряд дети в красных шапочках с рогами.
– Ступай, – сказала Фрейя Нику, и он побежал к ним.
Затем она бросила на траву диванную подушку и опустилась на нее. Она знала большинство людей и обычно подсаживалась к кому-нибудь, чтобы поболтать, но сегодня была не в настроении. Она сидела, обхватив руками колени, и наблюдала за сыном, который заговорил с красивой темноволосой девочкой.
Была ли Милла Матесон истинной причиной, по которой он все же решил прийти сюда?
Скоро ее маленький мальчик станет взрослым.
Она никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.
«Черт бы тебя побрал, Гас».
Сумерки быстро сгущались, и собравшиеся начали зажигать свечи. За несколько минут лужайка превратилась в море дрожащих огоньков. Участники хора начали один за другим подниматься на сцену.
И все это происходило под убаюкивающий шепот волн.
Все вокруг выглядели такими счастливыми, но на глаза Фрейи навернулись слезы. Она дрожала и знала, что расплачется в тот момент, когда дети начнут петь. Видя, как они стараются доставить удовольствие своим родным, она обычно не могла оставаться спокойной. Сегодня она наплачет целую лужу.
Положив подбородок на колени, она продолжила наблюдать за Ником, стоящим в заднем ряду. Один его картонный рог немного погнулся.
«Мне так повезло, что он жив и здоров. У меня нет причин грустить», – сказала она себе.
Зато у нее были все причины злиться.
На сцену поднялась Мария Картер, дирижер хора. На ней был красный сарафан в белый горошек, подчеркивающий ее загар. Проверив микрофон, она поприветствовала собравшихся.
Фрейя не сводила глаз с Ника. Обычно перед тем, как начать петь, он улыбался ей, но сейчас его взгляд сначала задержался на Милле Матесон, стоящей в переднем ряду, затем устремился вдаль. Он словно высматривал кого-то в толпе.
«Не надо, Ник. Не ищи Гаса. Ты только причинишь себе боль. И мне».
Мария подняла дирижерскую палочку. В этот момент лицо Ника расплылось в улыбке.
«Сконцентрируйся, сынок».
Мария взмахнула палочкой, и хор затянул австралийскую версию «Бубенцы звенят». Ник не пел вместе со всеми. Он широко улыбался и махал кому-то в толпе.
Фрейю хватило негодование, и ей расхотелось плакать. С каких это пор ее сын начал вести себя так, как ему вздумается? Она обернулась, чтобы посмотреть, кто его отвлек. Ее взгляд скользил по толпе, но в темноте было трудно кого-то узнать.
Вдруг у нее перехватило дыхание.
В конце толпы у фонаря стояла Поппи. Рядом с ней был высокий мужчина.
Гас.
Фрейе казалось, что ее сердце выпрыгнет из груди.
Поппи махнула рукой в ее сторону. Гас приложил руку козырьком ко лбу, вгляделся в толпу и кивнул. В следующий момент он начал пробираться между группами сидящих людей.
Фрейя попыталась встать, но ее ноги словно налились свинцом. Словно зачарованная, она смотрела на белую рубашку Гаса, светящуюся в темноте.
Неудивительно, что Ник забыл про пение. Взглянув на свои старые джинсы и футболку, Фрейя пожалела, что не надела новое платье.
Она снова попыталась встать, и на этот раз у нее получилось. Спотыкаясь и извиняясь, она шла ему навстречу. Когда она приблизилась к нему, Гас заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. Она почувствовала его тепло и силу, вдохнула аромат его одеколона и поняла, что ее надежды не были напрасными.
«Бубенцы» закончились, раздались аплодисменты, и только в паузе между песнями, Фрейя вспомнила, что должна злиться на Гаса.
– Где ты был? Ты обещал приехать за несколько дней до Рождества.
– Я знаю. Прости.
Разве можно было на него злиться после того, как он нежно погладил ее по волосам и поцеловал в лоб?
– Сезон дождей начался раньше, чем ожидалось, – сказал он. – Первые муссонные ливни застигли нас врасплох. Взлетную полосу затопило, и мне пришлось ехать на другую. Большинство рек вышло из берегов, поэтому на дорогах были заторы. – Один уголок его рта поднялся в улыбке. – Я сражался с ливнями и крокодилами, чтобы сюда добраться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
